Она назвала его всеми словами, какие он заслужил, но до сих пор никогда не слышал по своему адресу. Лир узнал, что люди думают о нем и о его дворе. Госпожа кричала, что он бандит и служит атаману разбойничьей шайки.

Лир пробормотал: он-де не знает, в чем его вина.

Но ведь он оказался в чужих владениях! Неужели он не считает себя негодяем и неужели не понимает, что, поймав вора с поличным на месте преступления, она вправе повесить его на стропилах своего дома?

После того как Лир осознал положение, его ярость испарилась. Королевский гнев уступил место неприкрытому страху.

Злая женщина, сжимая в руках охотничий нож, маршировала перед ним. Иногда у него мелькала мысль, что надо броситься на нее и сбить с ног. Но что это даст? Руки у него связаны очень крепко. Отвернувшись от дамы, он старался порвать веревки, но безуспешно.

Госпожа велела пленнику отойти от двери, теперь она ходила с ножом вокруг него. Он поворачивался следом за ней. Он был как в кошмарном сне; боялся, что она заколет его сзади.

Затем дама села в некотором отдалении от Лира на скамеечку и подняла к носу наброшенный на плечи платок, чтобы защититься от вони, которую он распространял. Госпожа спросила: что сделал бы он сам с собой на ее месте? Хватит ли у него мужества произнести приговор себе, человеку, находящемуся на службе у презренного разбойника, у короля-злодея?

И тут объятый ужасом Лир не выдержал и унизил себя. Пролепетал что-то нечленораздельное, но госпожа потребовала четкого ответа на вопрос: стыдится ли он, раскаивается ли и хочет ли изменить свое гнусное поведение?

И Лир, король Лир, пролепетал: да, да, ему искренне жаль… Он всего этого не знал.

«Ты говоришь, что повиновался королю, что думал, будто обязан ему повиноваться?»

«Да», — прохрипел Лир. Он принял роль придворного, которую она ему навязала. Хотел перехитрить даму: пусть только отпустит его, дальше будет видно. Госпожа заставила короля вымаливать у нее жизнь. Он делал все, что она требовала.

Теперь дама и впрямь играла в смертельно опасную игру. Она подходила к Лиру вплотную с ножом, и королю казалось, что вот-вот пробьет его последний час. Но госпожа всего лишь проверяла, крепки ли его путы. А Лир скулил; сгорая от стыда, скулил, чтобы как-то смягчить ее.

Потом женщина вступила в светскую беседу с Лиром. Она спросила, сколько времени он знает короля Лира, откуда он родом, почему стал здешним придворным. Король Лир все глубже и глубже увязал во лжи. Иногда пленнику мерещилось, что госпожа просто потешается над ним, что она знает, кто он такой на самом деле. Но это было всего лишь мимолетное предположение, которое возникало каждый раз, как в голосе дамы проскальзывали язвительные нотки; иногда такие нотки явственно проскальзывали. Но потом речь дамы опять становилась непринужденной, она вновь приступала к допросу, который позорил и унижал Лира.

Так продолжалось довольно долго, и, казалось, дама успокоилась; тогда Лир попросил развязать ему руки, мол, он почувствовал дурноту. И действительно, чтобы не зашататься, Лир прислонился к стене. Госпожа подвинула ему кресло и перерезала впившуюся в руки веревку; после этого она отступила назад и стала наблюдать, как Лир, не поднимая измазанную в нечистотах голову, тер грязные пальцы и пытался счистить с камзола засохший навоз.

Потом вдруг она оставила короля одного, к его удивлению, вышла из комнаты. Он сразу поднялся, задвигал руками, сделал два шага по направлению к двери, нажал на ручку. Дверь оказалась незапертой. Он мог уйти. Но побоялся, что снаружи его караулят слуги. Король ни на что не мог решиться.

Тут дверь, на противоположной стене отворилась, благородная дама вошла в комнату с тазом для умывания. Она поставила таз перед Лиром на кресло, с которого он только что поднялся, и предложила ему умыться. Закрывая за собой дверь, она заметила: совсем не обязательно посторонним смотреть на его умывание. Позже она принесла полотенце и второй таз, его борода показалась ей недостаточно чистой; под конец она собственноручно убрала тазы. Все это время они обменивались только самыми необходимыми словами.

Кое-как он привел себя в порядок и тяжело плюхнулся в кресло, которое стояло в углу; в эту минуту она опять появилась с большим кувшином пива и кружкой. Он нерешительно взял кружку и понюхал пиво. Взглянул на даму с сомнением и начал пить. Он пил с жадностью. Госпожа налила ему еще кружку. Он сделал жест, приглашая ее выпить с ним. Нахмурившись, она отказалась.

После этого Лир поднял голову и осведомился, что будет дальше. Он просит госпожу отпустить его. Он возместит ей тот ущерб, который нанес.

«Ты — мне? От тебя мне ничего не надо. Что ты можешь возместить? Я не возьму ни гроша из тех денег, которые Лир швыряет вам за ваши бесчинства».

Он чуть было не вскипел, но струсил.

Госпожа спросила, занимает ли он важный пост при дворе или просто прислуживает королю. Лир пробормотал, что он — человек знатный, он уже это говорил. Дама ответила, что, коли так, пусть сообщит королю обо всем, что с ним приключилось, и внушит ему и его придворным, что она не одинока; в королевстве есть много людей, очень много людей, которые думают о Лире и его порядках то же самое, что она, или даже еще хуже. Пусть король поостережется. Раз ее пленник придворный, он обязан предупредить своего властелина.

Лир с сомнением усмехнулся. Неужели она и впрямь этого желает, ведь для нее это весьма опасно?

Госпожа:

«В любом пункте страны, опустошенной Лиром, с ним может случиться то же, что случилось с тобой в моих владениях, с одной только разницей — если на твоем месте окажется король, несчастный случай приведет к другому исходу».

Минуту Лир сидел оцепенев, так потрясло его услышанное. Потом он сделал над собой усилие и встал. Воистину раненый вепрь. Он клятвенно обещал выполнить наказ дамы.

«Я беру с тебя слово рыцаря, что через две недели, день в день, ты снова появишься передо мной и передашь мне ответ короля».

Лир выбежал из комнаты. Он задыхался, он бы с удовольствием убил кого-нибудь или проткнул себе глотку кинжалом.

Госпожа вышла с Лиром на веранду, по ее приказу ему подвели оседланную лошадь, пусть пользуется ею до своего возвращения в этот дом; госпожа верхом проводила короля до границы своих владений.

Нет ничего удивительного в том, что Лир много часов подряд бесцельно скакал по лесу, пока окончательно не овладел собой. Желание все крушить долго не покидало его. Но вот наконец он вывел коня на дорогу, ведущую в замок, и вскорости придворные, которые тщетно искали своего короля, обнаружили его. Лир сделал вид, будто конь сбросил его и он лежал без сознания. Радость придворных не поддавалась описанию, им было не до расспросов. Королевские вельможи сочли, что падение оглушило короля, так что Лиру не пришлось даже притворяться.

Довольно долго происшествие оказывало свое действие на Лира. Но потом он взял себя в руки и на первый взгляд вернулся к старым привычкам. Он не сидел ни месте, пировал, бражничал, играл в карты, гонял как безумный по окрестностям. Однако все в нем клокотало, он только и думал о реванше.

Перед глазами у него денно и нощно стояла та неслыханная картина. Женщину надо было уничтожить. В сущности, это было легче легкого, слуги короля приводили в исполнение любой его приказ. Но так не годилось. Король жаждал более полной мести. Она должна была свершиться именно в тот день, который госпожа сама назначила. Этого дня он ждал с болезненным нетерпением.

И вот день наступил. Собрав небольшой отряд, Лир поскакал во главе его, не открыв своего замысла даже командиру; они поскакали в ту местность, где у короля отняли нечто большее, нежели жизнь.

На границе поместья перед вызывающим нагромождением бревен и камней — подобие крепостного вала — король остановился, трубы затрубили, возвещая, что король и его свита требуют освободить дорогу.

Вскоре появилась дама верхом на лошади; завидев отряд, она спешилась и отвесила королю низкий поклон. Король остался сидеть по другую сторону вала. Госпожа приказала своим слугам не мешкая расчистить проход для короля.