‹1957›
ПОЮ ЛЮБОВЬ
Ты и неласковой была,
Не только по головке гладила, —
И леденила ты и жгла,
И беспощадно лихорадила.
Но ты была окном в зарю,
Ты крыльям помогала вырасти.
И я тебя благодарю
За милости и за немилости.
Была беспечна и вольна.
А где ж теперь былая вольница?
Стоишь, тиха и смущена,
Как провинившаяся школьница.
Но эту робость ты откинь,
Пусть радость в душу мне запросится,
Ты распахни такую синь,
Чтоб в небо захотел я броситься.
Ты иволгой свищи в лесу
И таволгой опушки выбели…
Я все равно тебя спасу,
Не допущу твоей погибели.
Пусть вновь, ворвавшись в жизнь мою,
Ты на меня обрушишь бедствия,
Я все равно тебя пою,
Пою тебя, любовь, приветствуя.
Кто мы? Друзья или враги?…
Великодушна и безжалостна,
Ты лучше душу мне сожги,
Но не оставь меня, пожалуйста!
‹1975›
ВЛАДИМИР ТУРКИН{135}
(Род. в 1924 г.)
В ОКОПЕ
В песке лицо. Лопатка. Я.
И никого живого кроме.
Но вижу, как на муравья
С виска упала капля крови.
Солдаты мстят. А я — солдат.
И если я до мести дожил,
Мне нужно двигаться.
Я должен.
За мной убитые следят.
‹1944›
ВВЫСЬ!
Далекий век —
Дикарский век.
Встал на колено человек.
Прижался к жесткому стволу
И выгнул сук.
И, сделав лук,
Метнул стрелу
На ближний луг.
Двадцатый век —
Высокий век.
С колен поднялся человек
В рост,
Как скала.
И выгнул небо в полукруг.
И из его тяжелых рук
Ушла стрела.
И стали явью миражи.
И черной — синева.
И горизонт еще дрожит,
Как тетива…
‹1962›
* * *
Есть стихи — как строение,
Все в них мудро, все верно.
Есть стихи — настроение —
Поплавковая нервность.
Хоть и видно, что мелко,
А не бросишь на ветер,
Как секундную стрелку
С циферблата столетий.
Мне внушают, что гении
Мыслью быстрой, как выстрелы,
Из-под всплеска мгновений
Извлекают нам истины.
Старики ли, мальчишки ли —
Все в том лове участвуют.
Но в секундах не слишком ли
Повторяемость частая?…
Убегают, текут
В каждом выдохе-вдохе,
Колыбелью ж секунд
Остаются эпохи.
Не пристало поэту
В космическом возрасте
Измерять этот мир
Поплавковой нервозностью.
Как секунда без века,
Как мгновенье без вечности,
Так судьба человека
Без судьбы человечества.
‹1963›
* * *
Надо сразу старым бы родиться,
В старую бы женщину влюбиться,
Кольца обручальные надеть
И от года к году молодеть.
Надо сразу старым бы родиться,
Чтобы ничему не удивиться.
Удивляться ж,
По ступенькам дней
Опускаясь к юности своей.
Надо сразу старым бы родиться,
Лишь потом ребенком обратиться —
Маму беззащитно обнимать,
В мире ничего не понимать.
Надо сразу старым бы родиться,
Чтобы знать, как жизнью насладиться,
Сверху вниз познав все наслажденья,
Умереть…
В предчувствии рожденья.
‹1966›
* * *
Мне все больней с тобой встречаться,
Нести в себе запас тепла,
Входить в твой дом, в котором счастье
Ты не со мною обрела.
Мне все больней с тобой встречаться,
Уж не к тебе спешить, а к вам.
И только взглядом прикасаться —
Который год — к твоим губам.
С годами мне все чаще грустно.
Мертвеют чувства и слова.
Но боль — безвозрастное чувство.
Боль и при старости жива.
Мне все больней с тобой встречаться.
Ведь я уже осознаю,
Как ты легко и непричастно
Глядишь на эту боль мою.
И все ж спасибо, что с рожденья —
Ни в трезвый час, ни в час хмельной —
Ты не искала наслажденья
Вот в этой пытке надо мной.
‹1972›
* * *
Мне чувствовать не часто выпадало,
Как льется время, звездами звеня…
Спасибо за прекрасный ваш подарок —
За этот редкий вечер для меня.
Нет, сердце не стучало учащенно.
Но на душу мне с неба, наяву,
Такая снизошла раскрепощенность,
Как будто я по озеру плыву.
С далеких лет, как помню себя взрослым,
По гребням волн, которым нет числа,
Я плыл и плыл, не опуская весла…
А в этот час вода меня несла.
Природа надо мной держала шефство,
Все было совершенным в этот миг…
… И сам я был частицей совершенства,
Которое нечаянно постиг.