Я ждал. Поскольку ничего нельзя было изменить, я просто ждал, и черная туча подавленности медленно наползала на меня. Пятнадцать минут спустя я сам был мрачен, как туча. Провал!

Опустив журнал, я зажег сигарету. Что же оставалось делать? Я подумал о долгой прогулке домой, ведь я не мог позволить себе ехать на такси. Не считая денег Лу, моя финансовая мощь выражалась в одиннадцати долларах с мелочью; правда, пока у меня была крыша над головой, но надолго ли?

Интересно, Лу серьезно говорил мне не показываться в его офисе? Немного подумав, я решил, что он блефовал. Он не выпустит меня из своих когтей, пока я по крайней мере не отдам свой долг. Итак, снова домой, снова ожидание у телефона. Правда, деньги Лу пока спасут меня от голода.

В холле отеля было очень уютно. Никто меня не беспокоил. Не хотелось вставать и идти домой. Поэтому я откинулся в кресле и заставил себя рассматривать оставшихся в холле людей. Мужчина с женщиной ушли. Пожилая пара присоединилась к другой пожилой паре и исчезла в ресторане. Двое бизнесменов продолжали курить и что-то обсуждать. Мои глаза задержались на пожилой женщине с пуделем.

Холлы отелей всегда полны маленькими старушками: одни худые, другие толстые, но всегда одни и другие одиноки. Эта старушка была типичным представителем. Можно было предположить, что она вдова, у нее есть деньги, она путешествует по Калифорнии и вернется в свой пустой дом, где несколько стареющих слуг и дворецкий безбожно обирают ее. Она следила за собой: ее пепельный парик был тщательно подобран, очки прошли через руки ювелира, изумрудно-зеленое платье было, наверное, куплено в одном из самых дорогих магазинов, а на пальцах сверкали бриллианты.

Я вдруг заметил, что она смотрит на меня, и быстро опустил глаза. Но даже не глядя на нее, я чувствовал ее взгляд на себе. «Черт возьми! — подумал я. — Неужели она приняла мой взгляд как приглашение?» Судя по всему, это было так, потому что она подняла пуделя и направилась ко мне.

— Вы, должно быть, Джерри Стивенс! — воскликнула она.

«Черт возьми! — подумал я, поднимаясь. — Этого только мне не хватало». И тем не менее очаровательно улыбнулся ей.

— Мистер Стивенс, мне не хотелось бы навязываться, но я должна сказать, что вы мне понравились в «Шерифе с ранчо X». Если бы существовал конкурс дешевых фильмов, то «Шериф с ранчо X» взял бы Оскара.

Я снова очаровательно улыбнулся ей:

— О, вы очень добры, мадам, спасибо.

— Я слежу за всеми вашими фильмами, мистер Стивенс, вы ужасно талантливы.

Талантлив? Я слышал смех Лу.

Я взглянул ей в глаза и был поражен. Эта женщина не была обычной одинокой старушкой из отеля. Губы ее были тонкие, как бумага, а в глазах стальной блеск.

— Спасибо, — сказал я, не зная, что еще сказать.

Она, улыбаясь, вглядывалась в меня.

— Я собираюсь ужинать. Вы не хотели бы присоединиться ко мне? — Она сделала паузу и продолжала: — О, мистер Стивенс, будьте моим гостем! Вы доставите мне большое удовольствие. — Снова пауза, и увидев, что я в нерешительности, она добавила: — Мне так хочется услышать о вашей работе, но, может быть, вы уже ужинали?

Ужинал? Моей последней пищей был жалкий бутерброд в полдень. Я умирал от голода. Тем не менее я колебался. Прошло около сорока минут. У мистера Дюранта было достаточно времени, чтобы нанять меня.

Эта старушка была богата. «Будьте моим гостем». Я не мог устоять перед таким приглашением. Мысль о большом сочном бифштексе и о жареной по-французски картошке была столь заманчивой, что я чуть не захлебнулся слюной.

— Что ж, это было бы прекрасно. Спасибо.

Она захлопала в ладоши:

— Я так рада! Я обожаю вестерны и уверена, вы расскажете мне, как они делаются. Наверное, там масса интересных трюков. — Она направилась к выходу.

Я был удивлен, так как думал, что мы будем есть в ресторане отеля, но, поскольку ушла она, я последовал за ней.

У ступенек швейцар снял фуражку, поклонился моей спутнице и свистнул. Почти сразу же темно-синий «роллс-ройс» — «серебряное облако» появился из темноты. Японец в серой куртке и кепочке с козырьком распахнул дверцу.

— Я знаю небольшой прекрасный ресторан, — сказала она, — «Бенбоу». Вы не возражаете?

«Бенбоу»! Я никогда не был там, но много слышал. Лучший ресторан в районе. Даже в лучшие свои дни я не смел появляться там из-за цен. Прежде чем я открыл рот для ответа, она села в машину. Немного озадаченный, но уже не думающий о своем провале, я последовал за ней.

Шофер скользнул за руль, и машина тронулась.

— Мадам, — сказал я, улыбаясь, — я, к сожалению, не знаю вашего имени.

— О, простите, я забыла представиться.

Пудель перескочил с ее коленей на мои. Маленькая тварь начала лизать мне лицо. Если и есть вещи, способные вывести меня из себя, то как раз именно это. Я отпихнул его, может быть, сильнее, чем хотел, и тут же почувствовал, как что-то острое впилось мне в бедро. Пудель, взвизгнув, скатился на пол.

— Мадам, — вскричал я, — ваша собака укусила меня.

— Дорогой мистер Стивенс, вы ошибаетесь. Куки никогда никого не кусал. Он самый корректный джентльмен, и он обожает…

Конец ее фразы утонул в обрушившейся на меня темноте.

Комната была большая, с удобной мебелью, освещенная мягким светом. Я обнаружил, что лежу на большой двуспальной кровати. Голова была тяжелая, и во рту было сухо. Я с усилием приподнялся и удивленно оглянулся вокруг. Напротив кровати было большое зеркало. Мое отражение выглядело не только удивленным, но и слегка напуганным. Правда, роскошь комнаты немного успокоила меня. На эту комнату потратили уйму денег, а деньги всегда оказывали на меня благоприятный эффект. Громадные окна были зашторены.

Я посмотрел на часы. Было восемь сорок пять. Но утра или вечера? Сколько я пролежал здесь? Когда я сел в «роллс-ройс», было двадцать три часа. Я вспомнил укол в бедро, который я принял за укус пуделя. С чувством, очень похожим на панику, я понял, что эта старуха усыпила меня каким-то наркотиком. «Боже Всевышний! — подумал я. — Меня похитили».

Я слез с кровати и, подойдя к окну, отодвинул шторы. Толстая стальная решетка закрывала окно. Я попробовал ее сдвинуть, но она была неподвижна. Обернувшись, я осмотрел комнату и дверь, на которой не было ручки. Дверь была такая же мощная, как и решетка на окне. Я прошел в ванную, прекрасная ванная, но без окна, и заглянул в настенный шкафчик. В нем были две зубные щетки в целлофане, электробритва, крем после бритья, губка в целлофановом пакете и несколько кусков мыла. Я оглядел себя в зеркале. Судя по моей щетине, прошло всего несколько часов.

Чтобы немного успокоить растущую панику, я принялся за утренний туалет. Это был верный прием. После бритья и умывания я почувствовал себя намного лучше и вернулся в комнату, думая, что неплохо бы и позавтракать.

Подойдя к кровати, я увидел кнопку звонка на торшере. Секунду поколебавшись, я нажал ее. Потом сел в кресло, ожидая. Ждать пришлось недолго. Дверь без ручки скользнула в сторону, и в комнату вошел мужчина, толкая перед собой столик. Дверь за ним закрылась.

Мужчина был гигантом. Он был дюймов на шесть выше меня, а мой рост сто восемьдесять пять сантиметров. Его плечам и громадным мускулистым рукам позавидовал бы и Геркулес. Голова его была гладко выбрита, а лицо представляло собой нечто совершенно выдающееся из области ужасов и карикатур: толстый нос, безгубый рот и маленькие сверкающие глазки. Снимаясь в вестернах, я повидал немало свирепых здоровяков, но вне съемок они были добродушны и безобидны, как котята, а этот человек был непредсказуем, как горилла, и опасен, как раненый тигр.

Он поставил столик на середину комнаты и взглянул на меня. Я вздрогнул от взгляда маленьких свирепых глазок и хотел сказать что-нибудь, но осекся. Он по-настоящему испугал меня. Я просто сидел и смотрел, как он молча вышел из комнаты, и дверь закрылась за ним.

Я вытащил платок, вытер лицо и руки, но аромат пищи живо привел меня в чувство, и я подошел к столику. Вот это была еда! Сочный бифштекс, жареная картошка, гренки, масло, мармелад, кофе.