Изменить стиль страницы

29 ноября 1906. 1) Думал о том, что мы называем Богом, о начале, о том, без чего ничего бы не было, и вспомнил, что Христос не называл это Богом, а Отцом, и не в смысле личности отца, его любви к детям, а главное, в смысле источника, начала всего… Главное то, что молитва Отче наш и лучшие места Евангелия — везде Отец.

3) Побуждает к деятельности и заставляет воздерживаться прежде всего животная природа человека. Ради требований животной природы человек идет на охоту и ради этих же требований не ест сырое мясо или незрелый плод, а варит и ждет. Кроме животной природы, побуждает к деятельности и сдерживает человека воздействие на него других людей: страх перед ними или перед их мнением. Эти два двигателя всегда в борьбе, и то один, то другой побеждает. Третий двигатель: это требования божеской (духовной) природы человека. Такая же идет борьба между этими требованиями и теми двумя.

4) Думал о душевном состоянии людей, участвующих в революции.

а) Люди из народа, нуждающиеся и страдающие массы. Главные побудительные чувства это зависть, корыстолюбие, злоба. И потому они жалки, и великий грех тех, кто приводит их в это состояние.

b) Делатели революции, пресса, проповедники, практически деятельные революционеры. Мотивы этих и чувства: тщеславие, славолюбие, суетливость, самоуверенность, самомнение, властолюбие и даже зависть и злоба.

c) Отстаивающие существующее борцы против революции: эгоизм, упорство и злоба, но не столь жестокая, как у первых двух.

Как же не жалеть несчастных захваченных этой заразой и не стараться остаться свободным от нее и спасти от нее, кого можешь.

Том 56
(1907 – 1908)

1907 г.

5 апреля 1907. 14) Особенно живо чувствую (чувствовал) радость, спокойствие, блаженство состояния любви ко всем. Только в таком состоянии все хорошо и в жизни и в смерти. Хоть редко, но испытываю это.

11 апреля 1907. Третий день испытываю какое-то новое, радостное чувство живого сознания своего духовного существа и вытекающее из него бесстрашие, спокойствие, любовность и жизнерадостность.

28 мая 1907. 5) Сон — совершенное подобие смерти: в том, что прекращается сознание, но не прекращается жизнь. Может быть, подобен сон и тем, что в нем начинается новое сознание, все основанное на прежнем (бдящем), но не связанное с ним.

Может быть, подобие и в том, что вся наша жизнь относится к истинной жизни, как сновидения к нашей теперешней жизни. Точно также, как в теперешней жизни после каждого засыпания и пробуждения жизнь все больше и больше открывается, так и истинная жизнь все больше и больше открывается с каждым рождением после смерти.

11) Две науки точные: математика и нравственное учение.

Одно — самое поверхностное, другое — самое глубокое. Точны и несомненны эти науки потому, что у всех людей один и тот же разум, воспринимающий математику, и одна и та же духовная природа, воспринимающая (учение о жизни) нравственное учение.

9 июня 1907. 4) Вся цель теперешней цивилизации — уменьшение труда и увеличение удовольствий праздности. (Еврейская цивилизация: праздность — условие рая). Тогда как главное благо человека — материальное — должно быть в увеличении приятности труда. При теперешней цивилизации человек, его радости, отдаются в жертву выгоде. Пар вместо лошади, сеялка вместо руки, велосипед, мотор вместо ног и т. п.

10 июня 1907. 1) Все больше и больше почти физически страдаю от неравенства: богатства, излишеств нашей жизни среди нищеты; и не могу уменьшить этого неравенства. В этом тайный трагизм моей жизни.

20 июля 1907. 7) Любишь быть силен, ловок, умен, способен на всякое дело, и упражняешься для этого в силе, ловкости, в разных делах. А есть одно дело, которое важнее всех других и успех в котором дает наибольшую радость, и потому разумно упражняться более всего в этом деле. Дело это в том, чтобы приближаться к Богу в самом себе.

11) Нравственность только в том, чтобы понимать себя проявлением Бога: сыном, рабом Его. Безнравственность это — то, чтобы понимать себя слугою или своей личности, или своей семьи, или своего отечества, или своей породы существ — человечества.

12) Не успел оглянуться, как соблазнился, стал приписывать себе особенное значение: основателя философско-религиозной школы, стал приписывать этому важность, желал, чтобы это было, как будто это имеет какое нибудь значение для моей жизни. Все это имеет значение не для, а против моей жизни, заглушая, извращая ее.

16) Тело мое — не я, разум мой — тоже не я. Не я и мое сознание. Я, мое истинное я, это — то, что я сознаю. Сознаю же я свою духовную, божественную сущность. Я не понимаю эту сущность, но она-то одна и есть настоящий я.

18) Нельзя проповедовать учение блага, живя противно этому учению, как живу я. Единственное средство доказательства того, что учение это дает благо, это — то, чтобы жить по нем, как живет Добролюбов.

21) Колокольчик, письма. По старой привычке я ожидаю чего-то извне: кто-то приятный едет, какое нибудь хорошее известие в письме. Я ожидаю, а между тем знаю очень хорошо, что извне мне ничего хорошего придти не может. Не могу придумать, что извне, какой человек и какое известие могло бы дать мне истинную радость. Что же может дать мне радость? Чего я могу желать? Только одного: того, что я сам могу дать себе: все большего и большего приближения к Богу, слияния с Ним. Сейчас я в дурном духе; какую же радость я сейчас могу доставить себе? Могу и теперь доставить себе — и большую — радость: победить это настроение, воспользоваться им для того, чтобы научиться и при нем не прекращать своего общения с Богом.

22 августа 1907. 12) Да, да, любить врагов, любить ненавидящих не есть преувеличение, как это кажется сначала, это — основная мысль любви. Также, как непротивление, подставление другой щеки не есть преувеличение и иносказание, а закон, закон непротивления, без которого нет христианства. Также нет христианства без любви к ненавидящим, именно к ненавидящим.

7 сентября 1907. 1) Если ты понял, что ты — Бог, проявившийся отдельно — в теле, то какая же может быть смерть для Бога? Если же ты понял это, то ты не можешь не стремиться к освобождению себя от отделенности и к соединению со Всем. Освобождение же себя от отделенности достигается только одним: любовью ко Всему и всем. Любовь же дает лучшую радость в жизни.

2) Человек, живущий телесной жизнью, руководящийся временными интересами, совершенно подобен птице, которая, мучаясь, бегала бы слабыми ногами по земле, не зная употребления своих крыльев.

12 сентября 1907. ... Так что кажется невозможным благо и противоречивым это желание блага в человеке с его разумом только потому, что извращены и понятие блага и разум человеческий. Извращено желание блага тем, что основное, главное, составляющее жизнь человека и неистребимое в нем желание блага не есть желание блага для своей телесной личности, — оно кажется только таким при неразвитом и извращенном разуме, — а есть желание блага себе, своему духовному существу, тому существу, которое человек сознает не в одном себе, но во всем живом и особенно сильно и живо в таких же, как он, людях. Желание же блага своему духовному существу, сознаваемому человеком во всем живом, проявляется в человеке любовью. И потому истинное благо человека есть то благо, которое он находит в любви, в том чувстве любви, которое он сознает в себе, которое дает ему счастье и которое он может безконечно увеличивать и в увеличении которого и в пользовании которым никто и ничто не может ему препятствовать, в котором человек чувствует себя всемогущим, в котором сливается, соединяется с тем Началом, которому он приписывает свое существование.