В 1941–1943 годах немцы создавали сельхозимения для «новых помещиков». Здесь уж партизаны не стеснялись. Экспроприации подлежали скот, лошади, седла, зерно, соль и прочее.

Хорошим подспорьем были спиртозаводы, куда свозились зерно, картофель, скот для откорма. Оккупанты организовали там вооруженную охрану. Это было на руку партизанам. Охрану разоружали – оружие и патроны были у нас в дефиците, скот, находившийся на откорме, угоняли в партизанскую зону. Часть предназначалась для партизанского котла, а что-то отдавали вдовам, семьям фронтовиков. Не лишними были и бочки спирта. Что-то шло медикам. Иногда выдавали и нам «для сугреву». Но пьянство в отрядах пресекалось.

Если захватывали вражеский гарнизон в райцентре (города и городские поселки Любешов, Красная Слобода, Старобин, Ленин), то обязательно старались забрать со складов продовольствие (зерно, сало, масло), подготовленное для вывоза в Германию.

В ноябре 1942 года партизаны отряда имени Кирова, действовавшего в Ивановском районе, захватили поезд. Он двигался со стороны Волыни по узкоколейной дороге, которая вела к железнодорожной трассе Брест – Гомель. Операция проходила у границы нынешней Украины и Беларуси, между Любешовом (ныне райцентр в Волынской области) и Камень-Каширским.

Руководил операцией Александр Иванович Самуйлик, который до войны работал председателем сельсовета в деревне Мохро Ивановского района – на самой границе с Украиной.

Налет на поезд, кстати, приурочили к 25-й годовщине Октябрьской революции. Был у нас обычай отмечать революционные праздники громкими делами. Поэтому загодя изготовили красный флаг и два транспаранта антифашистского содержания.

Действовали партизаны очень дерзко, среди бела дня. На подобную наглость, похоже, не рассчитывали ни фашисты, ни полицаи. На маленькой станции Сваротное (это еще Украина) навстречу поезду вышел партизан с красным флажком. Увидев понятный ему сигнал, машинист остановил состав. Из вагонов выскочила охрана, по которой был открыт шквальный огонь.

Партизаны укрепили на паровозе красный флаг и транспаранты, повредили на станции связь и двинулись по ветке, ведущей в сторону белорусского райцентра Иваново. Из пулеметов расстреливали охранные посты на полустанках. Около сел тормозили и раздавали мешки с зерном, ящики с маслом и мясом. Не забыли, конечно, и об отрядных нуждах. Затем разогнали поезд и сбросили его со взорванного моста в Днепровско-Бугский канал.

В партизанских зонах действовали партизанские комендатуры. Без их разрешения никто не имел права заготавливать в селе продукты. Мера была вынужденная, но необходимая. Отрядов стало много. Один приходит – забирает, другой за ним идет – тоже забирает.

Особенно трудно было бороться с самовластием рейдовых отрядов: пришел, забрал и ушел. А все обиды крестьян доставались местным партизанам. Корж с этим боролся как мог. Для него было важно сохранить добрые отношения с населением. В Ленинском, Ивановском, Лунинецком районах действовали сельсоветы. Это была народная власть.

Никакого самоуправства Василий Захарович не допускал. Проявления такого рода пресекались самым жестким образом. В 1942 году он расстрелял перед строем старшего лейтенанта за то, что тот разорил ульи на пасеке у крестьянина в деревне Гречановичи.

Мы тогда возвращались из Телеханского района к месту своей постоянной дислокации у Хоростова. Шли по местам, где гитлеровцы провели карательную операцию. Все деревни были сожжены. Питаться нечем, люди измотаны.

А на хуторе у деревни Гречановичи на дубах были привязаны колоды-ульи. Вот один из партизан и взобрался на дерево, разорил улей, чтобы забрать мед. Хозяин хутора подошел к Коржу и сказал:

   – Что же это делается! Немцы жгли и грабили, а теперь вы грабите?

Корж построил отряд и спросил крестьянина:

   – Можешь опознать того, кто это сделал?

Тот через некоторое время указал:

   – Этот!

Тогда Корж скомандовал:

   – Три шага вперед. Ты мой приказ знаешь: ничего самовольно у жителей не брать. Ты погубил не пчел, а доверие к нам, партизанам. Именем советской власти приказываю расстрелять за мародерство.

Жаль было старшего лейтенанта. Но таким был суровый закон той войны.

В правильности своего решения, продиктованного высокими политическими и моральными соображениями, Корж не сомневался ни на секунду. Потом он написал в своем отчете БШПД: «…В нашем отряде было самое правильное взаимодействие с населением, а это одна из основ для дальнейшего развития партизанского движения. И кто из руководителей – малых и больших – этого не знает, тот успеха в работе партизанского движения иметь не будет».

Знаю, что жесткие решения по отношению к мародерам принимались во всех отрядах, бригадах и соединениях. Из архивных данных теперь известно, что, например, в Барановичском соединении за мародерство было расстреляно восемь человек.

Передо мной копии отчетов о действиях нашей бригады имени Молотова, написанные осенью 1943 года. Они подписаны командиром бригады М. Герасимовым и комиссаром Ф.Куньковым. Там сказано, что в Ивановском районе в деревне Одрижин один из партизан отряда имени Лазо, будучи в нетрезвом состоянии, застрелил девушку. По решению партизанского суда он был расстрелян на виду у местных жителей.

Беседы на эту тему были проведены во всех без исключения отрядах соединения. Боец отряда имени Кутузова взял у местного крестьянина несколько вещей. За это он был разоружен и переведен в хозяйственный взвод. Вещи крестьянину возвращены.

В том же отчете командира и комиссара бригады имени Молотова содержится еще один очень важный вывод: в результате усилившейся политической работы снизились нарушения дисциплины среди бойцов, а главное – численно увеличились все партизанские отряды за счет притока новых людей из местных жителей.

Доверие к народным мстителям возрастало. А потому «по решению Ивановского РК КП(б)Б от 30 июля 1943 года и штаба бригады было проведено разукрупнение отрядов. Из отряда имени Суворова выделен отряд имени Орджоникидзе, из отряда имени Лазо – отряд имени Сталина, из отряда имени Шиша – отряд имени Калинина. Организован новый партизанский отряд имени Немытова, 1 августа организован новый польский отряд имени Костюшко».

А вот еще важная фраза из отчета: «…73 деревни полностью освоены партизанами. Во многих выбраны представители советской власти. Скоро будет год, как немцы на этой территории не были ни разу». Речь идет о деревнях Ивановского, Дрогичинского районов Белоруссии и Любешовского района Украины, на стыке которых действовали бригада и ее отряды.

На войне бывало всякое, но мы не руководствовались правилом «война все спишет». Однако не следует забывать о том, что в лесах действовало немало групп «под видом партизан». Их создавали немцы и украинские националисты, чтобы создать о нас отрицательное впечатление.

Наткнувшись на одну из таких групп, 30 декабря 1942 года погиб секретарь Пинского подпольного обкома комсомола Шая Беркович, которого мы очень уважали, а между собой звали по-русски Сашей. Тогда же поплатился жизнью и депутат Верховного Совета БССР В. Немытов.

Распознать лжепартизан в самом деле было непросто: идут навстречу люди в красноармейской форме, с красными звездочками и красными лентами на шапках, поют «Катюшу». Потому и потеряли бдительность наши ребята.

Настоящие партизаны строили свои отношения с населением на принципах взаимопонимания и взаимопомощи. Вот выписки из отчета Пинского подпольного обкома партии о работе с 1 июня по 1 сентября 1943 года. Привожу дословно:

«Партизанские отряды оказывают помощь пострадавшим крестьянам. Например, бригада имени Кирова выдала крестьянам 26 коров, 125 пудов хлеба, 9 пудов соли. Во всех отрядах построены конные мельницы, которыми пользуется население. Отряд имени Чкалова бригады «Советская Белоруссия» отстроил и пустил в ход паровую мельницу для окрестных деревень. Во время уборки урожая партизанские отряды выделяли группы вооруженных бойцов для помощи крестьянам и охраны».