Сэфан прислонилась к мачте, пытаясь по возможности не нагружать раненую ногу. Она подозревала, что рана вновь открылась, но в данный момент ничего с этим поделать не могла. Оставалось надеяться, что у римлян есть лекарь, который позаботиться о ней после того, как она передаст им информацию. Когда-то она жертвовала своей кровью за Завоевателя. Теперь же живительная жидкость вытекала из раны, осмеивая эту жертву.

Потребовалось почти полчаса, прежде чем ее позвали внутрь. Без всякого уважения к посетительнице охрана отвела Сэфан в большую общую комнату на судне.

Римский военачальник сидел за покрытым изысканным орнаментом столом. На нем была темно-красная с золотом одежда римского патриция, с отполированной до блеска броней. С обеих сторон от него стояла охрана: в шлемах с плюмажем, вооруженная длинными копьями. По мнению Сэфан, такая охрана скорее служила в качестве декорации, чем играла функциональную роль, поскольку им будет трудно размахнуться, чтобы поразить своими копьями кого-либо в помещении.

Сам командующий был небольшим, но крепким мужчиной. Его темные, курчавые волосы спутанным, непокорным клубком венчали в остальном довольно хорошо сложенное тело.

Темные глаза римского военачальника оторвались от пергамента, который он изучал, и окинули внимательным взглядом темнокожую воительницу. Он потратил всю свою жизнь, служа Риму. Сначала, как солдат в северных территориях, затем, как специальный помощник у Цезаря. Теперь он был самым надежным и доверенным советником Цезаря и лейтенантом, которому поручались миссии, в которых его правитель ждал только успешного окончания. Присутствие этой гречанки в его каюте не сулило ничего хорошего.

"Кто вы?" – вежливо поинтересовался он.

"Я - Сэфанелвэй-тимбукили, прежний лейтенант в войске Зены, Завоевателя Греции и Разрушителя Наций".

Небольшая улыбка скользнула по губам мужчины, в ответ на высокомерное поведение своей гостьи. "Почему прежний лейтенант?"

"Завоеватель пыталась убить меня этим вечером. Она не знает, что я жива".

Отклонившись на спинку стула, Брут пытался убедиться в правдивости утверждений своей гостьи. Ведь это могло быть и тактическим маневром со стороны Завоевателя. Она вполне может ранить своего собственного солдата и послать его сюда в качестве приманки в свою западню. Цезарь предупреждал его о хитрости Греческой правительницы.

"И почему она пыталась убить вас?"

"Поскольку я убила ее врага и вызвала этим ее ревность".

"И кто этот враг?"

"Королева Амазонок".

Брут слышал о беспорядках в храме этим днем. Его люди вернулись с сообщением о нападении на королеву и волнении, вызванном этим. Однако не было никакой информации, кто же пустил роковую стрелу. "Она планировала сама убить ее?"

"Думаю, да".

Закинув ногу на ногу, Брут притворился будто ему это было безразлично. "Ну и что привело вас сюда?"

"Завоеватель планирует напасть на вашу колонну на рассвете".

"Сейчас? И где это произойдет?"

Сэфан нарисовала карту, с которой ее ранее ознакомила Завоеватель. "Ваши люди воспользуются южным маршрутом, единственным, который ведет их к месту назначения в Сирии. Солдаты Завоевателя намерены напасть на ваш отряд на Сепианском перевале".

Брут потянулся к свитку и развернул его. Положив его на колени, он изучал карту, отслеживая маршрут, по которому вскоре предстояло переправить оружие. Сепианский перевал был самым вероятным и, безусловно, лучшим выбором для засады. Возможно, эта информация была правдивой.

"Возможно…" - признал он.

"Так и будет. Ее войска уже на месте. Они только ждут свою добычу".

"И так, вы предали своего правителя. Что вы хотите взамен?"

"Безопасный проход в Египет и тысячу золотых монет".

"Тысячу золотых монет?" - нахмурился Брут, рассматривая сумму. - "Разве столько стоит солдатская честь?"

"Простите?" - ответила Сэфан, которой не понравилось изменение его тона.

"Я благодарю вас за вашу информацию, Сэфанелвэй-тимбукили из Египта, но я не могу позволить вам жить. Моя честь не позволяет этого. Вы предали того, кому поклялись в верности и повиновении. Мне не стоит ожидать чего-то лучшего от вас". – Взмахнув рукой, Брут приказал своему почетному караулу, - "Убейте ее".

В тот же момент эти кажущиеся декоративными солдаты сумели со значительной сноровкой поднять свои копья и метнуть их в Сэфан, пригвоздив ее тело к стене. Пронзенная двумя древками, египтянка вздохнула в последний раз и умерла.

Брут поднялся с кресла и, пройдя мимо ее тела, покинул комнату.

"А теперь пойдем, посмотрим, говорила ли ты правду".

Глава 31

Габриэль расхаживала перед алтарем Артемиды уже около часа. За это время никто не осмелился приблизиться к ней. Даже Клэймер была удивлена негодованием, разбуженным в молодой женщине. Она была разгневана решением Эпонин остаться и охранять ее, несмотря на приказ об эвакуации. С тех пор как они покинули деревню, Габриэль ни с кем не говорила.

Сидевший неподалеку Палаемон осторожно присматривался к обстановке. Его непростой союз с охранявшими его амазонками позволял ему оставаться поблизости от их Королевы. Он знал, что, не смотря ни на что, Завоеватель хотела бы, чтобы он позаботился о благополучии молодой женщины.

К нему подошла Эпонин и устроилась рядом, указав подбородком в направлении Габриэль: "Она всегда такая?"

Встретив ее пристальный взгляд, Палаемон утомленно улыбнулся. "Фактически, я никогда не видел ее такой прежде. Она – самая добрая и нежная душа, которую я встречал в своей жизни".

Командир амазонок фыркнула от смеха. "Тогда, где она почерпнула те несколько проклятий, которыми наградила меня раньше?" – Резкая, гневная тирада Габриэль направленная на командира амазонок, фактически завоевала невольное уважение к ней у объекта ее ярости.

"Может во время распятия".

"Что?" - Глаза Эпонин переместились к ногам молодой женщины, которая слегка прихрамывала при ходьбе. - "Это там ей сломали ноги?"

Палаемон кивнул. "Да, хотя теперь они заживают. Прежде она все время ходила с палкой".

"Цезарь?" - поинтересовалась Эпонин, зная склонность римлян к такой мучительной смерти.

"Нет, на самом деле - Завоеватель".

Изумленные, карамельного цвета глаза уставились на него. Эпонин нахмурилась, обдумывая новую информацию. "Ты хочешь сказать, что она любит Разрушителя, несмотря на то, что та распяла ее?" - Она и подумать не могла, что Королева амазонок когда-либо будет испытывать привязанность к бессердечной женщине, которая почти уничтожила их народ, да еще при таких обстоятельствах.

Палаемон вновь устремил взгляд на Габриэль. "Да, она любит ее. Она самая замечательная женщина, которую я когда-либо встречал".

"Ты любишь ее", - произнесла Эпонин, вспомнив более ранние обвинения Завоевателя.

"Безнадежно", - ответил мужчина скорее себе, чем своей собеседнице. Поняв, что сказал это вслух, он быстро добавил, - "Она не знает".

"Ты уверен в этом?"

"Да", - кивнул он. - "Если бы у нее было хоть какое-то подозрение, она не позволила бы мне быть здесь".

"Почему?" - Эпонин была заинтригована. Ей действительно хотелось разобраться, что происходит между капитаном и ее новой Королевой.

"Поскольку она не хотела бы, чтобы я страдал". - Заметив невысказанный вопрос Эпонин, он ответил. - "Не только из-за реакции Завоевателя, но и потому, что она не разделяет моей привязанности".

Командир амазонок потянулась и вытащила кинжал из ботинка, собираясь поиграть с ним. "Я не понимаю. Ты и Габриэль кажетесь умными, порядочными людьми. Почему такая преданность Разрушителю? Она не достойна этого".