"Не называй ее так", - ответил ей голос, но не Палаемона.

Эпонин подскочила, вздрогнув от неожиданного замечания Габриэль.

"Моя Королева…" - покраснела амазонка, пойманная за таким обсуждением. У нее не укладывалось в голове, как молодой женщине удалось подойти к ним незамеченной. Ты становишься сплетницей, Эпонин, именно это всегда предсказывала тебе Террис.

"Никто не должен называть ее Разрушителем, понятно? Она - мой друг", – вызывающе посмотрела на них Габриэль, не желая слышать никаких возражений.

Эпонин хотела было поспорить, но обнаружила, что не может этого сделать. Поскольку это был непосредственный приказ ее Королевы, и она не могла ослушаться его, если считала себя амазонкой. "Да, моя Королева".

Габриэль вздохнула и опустилась на землю рядом с ними. "Я рада, что мы уладили это. Меня просто убивает это ожидание. Ты должен быть с ней, Палаемон. Ты будешь ей нужен утром".

Прежде чем капитан смог ответить к ним приблизилась амазонка и поклонилась Габриэль. После разрешения говорить, женщина набрала полные легкие воздуха и начала: "Моя Королева, я проследила за воительницей, как мне приказали".

Габриэль подняла руку, останавливая ее: "За какой воительницей?"

Эпонин скривилась. "Та, которая напала на него". - Она знала, что эти новости не будут восприняты спокойно.

"Сэфан?" - уточнил капитан. Ему еще раньше показалось странным, что амазонки не захватили ее в храме, но теперь все встало на свои места: они просто проследили за ней.

Гнев Габриэль разгорелся с новой силой. "Вы хотите сказать мне, что мы знали ее местонахождение, а вы не сказали мне?" - Не в состоянии сидеть рядом с командиром армии амазонок и контролировать себя, Габриэль встала и отошла на несколько шагов. - "Что еще ты утаила от меня, Эпонин? Какие еще сюрпризы приготовила? Может, ты послала кого-нибудь следить за Завоевателем? Кого-нибудь, кто собирается навредить ей?"

"Нет, моя Королева".

Габриэль подняла руку и резко покачала головой. "Очевидно, я не твоя Королева. Ты не подчинилась моему прямому приказу, согласно которому должна была помочь с эвакуацией. Кроме того, ты позволила трем другим амазонкам присоединиться к твоему мятежу. А теперь я нахожу, что ты скрываешь от меня действия наших солдат. Я - не твоя Королева, Эпонин. Ты - своя собственная Королева. Ты также вела себя с Террис или у тебя особое неуважение лишь ко мне?"

Отчитываемая и безмолвная, Эпонин пыталась справиться с вспышкой гнева, направленной на нее. Она знала, что молодая Королева права, но не хотела признаваться в этом даже себе, не говоря уже о другом человеке. Вместо этого она обиженно надулась.

Палаемон рассмешила эта ситуация и он пытался удержаться от хохота, хотя это было трудно. Габриэль, несомненно, почерпнула пару уроков за время, проведенное с Завоевателем, - подумал он.

Не получив никакого ответа Габриэль направила свое внимание на прибывшую амазонку. "Расскажи мне о воительнице".

Женщина встретилась с заинтересованным взглядом сердитых зеленых глаз Королевы. Она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так строго разговаривал с Эпонин. Ходили слухи, что Террис иногда отчитывала ее в частной беседе или на собрании Совета, но никогда перед какой-либо другой аудиторией. "Моя Королева, она была ранена в схватке с греческим солдатом", - указала она на капитана.

"Его имя – Палаемон", - прорычала Габриэль, утомившись от предрассудков.

Амазонка едва заметно вздрогнула. "Да, моя Королева. После встречи с Палаемоном, воительница нашла лекаря, который перевязал ей рану на бедре. Она вернулась к Разрушителю…"

"Ее имя - Завоеватель", - снова прорычала Габриэль.

Какие еще имена я должна знать? "Да, моя Королева. Она встретилась с Завоевателем". - Было странно не называть врага амазонок соответствующим именем, но женщина не имела никакого желания испытывать на себе королевский гнев подобно Эпонин. - "У них был очень серьезный разговор, после которого Завоеватель несколько раз ударила воительницу, а затем оставила ее".

"С Завоевателем все нормально?" – задали ей вопрос с появившейся мягкостью в голосе, которая отсутствовала прежде.

"Да, моя Королева. Затем воительница ушла и направилась к докам, где разыскала Римскую флотилию".

Палаемон вскочил на ноги. "Боги, ее предательство полностью закончено! Что за подлая, низко рожденная дочь вакханок!" - Без сомнения капитан понимал, какой разговор произошел между Сэфан и римлянами. "Ты права, Габриэль, я должен пойти к ней". – Но прежде чем покинуть их, он сказал Эпонин: "Я оставляю ее под твоей защитой".

"Палаемон, остановись!" – приказала ему Габриэль, когда он попытался уйти.

Недоверчивый взгляд голубых глаз встретился с ней. "Габриэль? Я нужен ей. Если Сэфан рассказала римлянам о планах Завоевателя…" - ему не было необходимости завершать мысль, все было и так предельно ясно.

"Тогда потребуется не только твоя помощь. Останься здесь и доверься мне".

Капитан медленно кивнул. Он догадался, что она пытается ему сказать, надеясь, что он не уйдет.

Габриэль обратилась к позабытой амазонке: "Продолжай. Что случилось потом?"

"Моя Королева, римляне убили воительницу".

"Чтоб им сгореть в Тартаре!" - Палаемон с силой топнул ногой о землю. - "Они лишили меня этого удовольствия. Она хоть мучилась?"

Амазонка сомневалась должна ли она отвечать на вопрос этого грека. Когда Королева не предприняла никаких усилий, чтобы удержать ее от этого, она решила ответить, надеясь, что это был правильный выбор: "Ее пронзили двумя копьями".

"Хорошо. Не так хорошо, как потрошение или четвертование, но в принципе нормально", - пробормотал Палаемон, зная, что некоторые жертвы оставались в сознании, пока внутреннее кровотечение не приводило их к смерти. Он надеялся, что Сэфан была одной из них. И хотя когда-то она была другом, но она попыталась навредить двум самым важным людям в его жизни, и это было непростительно.

Мысли Габриэль вернулись в прошлое: к вечерам у костра, которые они проводили вместе с египтянкой, неохотно откликавшейся на юмор. Она не всегда была врагом и когда-то была другом Завоевателю. Она заслужила лучшую участь, чем смерть от рук римлян.

"Эпонин, созывай Совет. Нам нужно готовиться к сражению".

Для командира амазонок слова Королевы стали сюрпризом. "Против Разру… против Завоевателя?"

Сдвинув брови, отчего между светлыми бровями пролегла глубокая складка, Габриэль ответила: "Не будь смешной".

"Никогда!" - воскликнула Ария. - "Клянусь святым храмом Артемиды, никогда!"

Небольшая группа женщин расположилась позади алтаря Артемиды, где в праздничные дни находилась Жрица, перед тем как приступить к выполнению своих обязанностей. Это было небольшое пространство, которое вынуждало семь женщин стоять ближе, чем многим из них хотелось бы. Габриэль казалось, что была некая линия между ними, разделяющая их на два четких лагеря, с двумя колеблющимися посередине.

"Это наш шанс", - благоразумно подчеркнула очевидное Рэйн. - " Разрушитель не подозревает о том, что римляне знают о ее нападении. Ее обведут вокруг пальца. Давайте поможем римлянам и обеспечим себе длительный мир в Эфесе".

Клэймер с печалью смотрела на молодую Королеву: легко можно было догадаться, где было ее сердце. "Моя Королева, в моем видении вы победили Завоевателя. Артемида показала мне ваше будущее".

Габриэль пожала плечами: "Тогда я отказываюсь от него".

Жрица огляделась вокруг, боясь обнаружить саму Артемиду, стоящую среди них и слушающую такие богохульные речи. "Моя Королева, вы не можете".