Недалеко от российского посольства, в микрорайоне Аль-Амарат, вырос целый проспект — Шарья Хамсташ, Пятнадцатая Улица, застроенная магазинами и небоскрёбами. Конечно, супермаркеты пока далеки были от московских, и кредитные карточки там не принимались, но величину и ассортимент небольшого российского продуктового магазинчика они имели. Небоскрёбы в семь-восемь этажей содержали не только квартиры, но и офисы многочисленных фирм, а в неоконченных новостройках — в двенадцать этажей и выше — уже обитали беженцы с Юга, приехавшие из охваченных войною областей на заработки сюда, в деньгоносную столицу. Одну из ночей мы тоже переспали на крыше такого недостроенного небоскрёба.
В Хартумском университете мы посетили кафедру русского языка. И студенты, и преподаватели почему-то не захотели приглашать нас в гости. Мы удивились, но не стали сильно настаивать. Пару ночей спали в гостинице, в центре города. Кстати, ну и жара же там, в столице, особенно когда выключается электричество — это происходит ежедневно — и перестают работать вентиляторы. Много мух, очень назойливых. Директор гостиницы услужливо принёс нам формы для регистрации в КГБ. Когда же мы не зарегистрировались, он расстроился. Мы отделались суданским: «Букра, иншалла» (завтра, если Бог даст).
Конечно, Хартум — не европейская столица. Пыльно, жарко и грязно; каждый день отключают воду и электричество на несколько часов. Иногда несколько раз в день. В посольствах установлены генераторы, имеется запас топлива, продуктов и воды на несколько недель автономного существования. Хартум — единственный город страны, где имеются нищие (правда, их немного). Полиция на улицах редка, не то что в Египте; регистрацию на улицах не проверяют — только на трассах вдалеке от города. Жители столицы есть нескольких типов: 1) классические арабы, и негры, косящие под арабов, в белых халатах, чалмах; 2) беженцы с Юга, высокого роста, очень чёрные, в европейской одежде; 3) молодёжь прозападного типа, нередко тоже в европейской одежде; 4) женщины-продавцы чая и фуля, в разноцветных платьях, сидят на всех улицах и перекрёстках.
При этом никто реально не знает, что происходит в южных и западных провинциях. В Интернете и в посольстве РФ говорят, что в эти же дни идут столкновения в Дарфуре, на западе страны, и десятки тысяч людей погибли и миллион беженцев — но этого же не видно. Не будешь же спрашивать у всех на улице: «Вы случайно не из Дарфура? Как там дела? Что у вас там слышно?»
Незадолго до нашего приезда какие-то русские вертолётчики были арестованы властями в городе Эль-Фашейр (это Запад Судана), власти подозревали, что они помогают каким-то из повстанцев, и только с большим усилием посольству РФ удалось освободить наших из тюрьмы (те говорили, что вовсе не в Судан следуют, а в Заир, и в Фашейре только заправлялись). Неприятно, ведь нам тоже хотелось поехать в Дарфур, где находится самая большая в Судане гора Джебель Марра, и залезть на неё. Но когда мы зашли в посольство РФ, один из сотрудников предупредил нас, что они уже запарились вытаскивать наших вертолётчиков — не хватало ещё, чтобы через пару недель там же, в той же тюрьме оказались и стопщики. Мы отказались от идеи ехать в Дарфур.
В Хартуме мы разделились следующим образом. Нотка, отважная женшина, решила вместо Дарфура отправиться на Юг Судана, чтобы на своей шкуре испытать действия малярийных комаров и суданских полицейских в этой малярийно- и военно- опасной зоне. Мы же с Ильёй сделали эфиопские визы, для того, чтобы продолжить своё путешествие в Эфиопию, а затем и в Сомали.
Интересные свойства Нотки. Она появилась в автостопной тусовке меньше года назад. Всё время у неё были какие-то сумасбродные планы. Отправляясь в Африку, она мечтала по дороге залезть на гору Арарат, хотя это совсем непросто: гора имеет высоту более 5000 метров, покрыта ледниками, плюс (самое неприятное) находится в приграничной зоне, на стыке Турции, Азербайджана и Армении. Потащила Илью на этот Арарат; к счастью, высоко не залезли, Арарат оказался большим (а если бы залезли выше, не исключено, что были бы арестованы пограничниками и военными Турции). Затем, после Арарата, поехали в Ирак, хотя и там, сразу после свержения Саддама, возможны были задержки на постах и вне их, и лишь по счастливой случайности всё у них с Ильёй обошлось (а вот незадолго до них, Григорий Кубатьян и Юрий Болотов всё же попали в американский концлагерь в Ираке, потом их, правда, отпустили с помощью посольства РФ). Потом Нотка и Илья полезли на Хеопсову пирамиду, но опять, по счастью, всё обошлось. И вот теперь Нотка, всё же мечтающая попасть в какое-нибудь приключение (и почувствовать себя геройкой), попёрлась на юг Судана, где её мечта наконец осуществилась (об этом см. ниже, в конце повести).
Но и после суданской тюрьмы любовь Нотки к приключениям не была полностью удовлетворена: в следующем, 2004 году в путешествии в Китай, её (вдвоём с Т.Яшниковой) арестовал китайский полицейский, и их вроде бы даже судили за установку палатки в неположенном месте и чуть было не депортировали из Китая, но, к счастью, потом простили. Ещё говорят, что в Сибири Нотка пролезла на территорию какой-то ГЭС, фотографировала её, а за ней гонялась охрана… Думаю, сама Нотка знает много и других подобных случаев. Предупреждаю: такая настойчивая мечта нарваться на неприятности и надолго сесть в какую-нибудь тюрьму иногда может осуществиться!
Перед отъездом проявили и напечатали несколько фотоплёнок. Сделали это нам очень дорого и низкокачественно. Остерегайтесь суданских фотоателье! В Эфиопии фотоуслуги лучше и дешевле.
Из Хартума в Гедареф и Гуллабад
Из столицы на юго-восток, от Хартума до Гедарефа, на 400 километров тянется отличная асфальтовая дорога. Когда-то эта дорога (продолжающаяся до Порт-Судана) была единственной нормальной автотрассой страны. По ней идёт основное грузовое сообщение суданской столицы с остальной планетой через порт.
В отличие от прошлых наших визитов, сейчас на трассе появилось больше скоростных, дорогих, кондиционированных комфортабельных автобусов Хартум—Порт-Судан; больше грузовиков-машиновозов (богатые жители столицы покупают хорошие импортные машины). Редко-редко, но уже встречаются эфиопские грузовики, как нефтевозы, так и фуры, везущие из Судана всё. Значит, дорогу до Эфиопии уже окончательно построили? Невероятно!
Пустыня, занимающая весь север Африканского континента, закончилась; к югу от Хартума пошли зелёные поля, луга, горы, коровы, пасущиеся вдоль дорог; начались периодические дожди. Стало немного холодней — ведь весь первый месяц путешествия мы жарились при +40ºС и выше! А вот южнее Хартума температура выше тридцати почти не поднималась.
Изменялся потихоньку и народ. Люди арабской внешности появлялись всё реже; всё больше было типичных африканцев; люди в белых арабско-суданских халатах закончились, почти все вокруг ходили в европейской (вернее, китайской) одежде. Арабская сухая пустынная Африка сменилась зелёной, более влажной, «чёрной Африкой».
Итак, днём 25 сентября мы вдвоём с Ильёй, получив эфиопские визы, попрощались с Ноткой и отправились в сторону Эфиопии. Скрылись вдали единственные в стране (пока единственные) небоскрёбы и супермаркеты, и мы погрузились в обычную, размеренную суданскую жизнь, с тем только отличием, что дорога была асфальтированная. В одной из придорожных деревень мы остановились на ночлег в мечети, так в этой мечети была и школа-медресе, где дети до сих пор писали на деревянных табличках — за отсутствием бумаги! Бумага хоть и продаётся в Судане (кое-где), но дорогая, а здесь все записи на пальмовых дощечках, нанесённые травяными чернилами и тростниковым пером, тут же можно смыть, и дощечка хоть сто лет может использоваться новыми поколениями школьников! Мы были удивлены и фотографировали таблички, а также учились писать на них и смывать написанное.
Арбузный сезон в Судане был в самом разгаре, и вдоль дороги мы встречали настоящие арбузные горы. Продавцы, не утратив суданской доброжелательности, угощали нас. Вечером 26 сентября мы достигли Гедарефа, в котором, помнится, у нас была стрелка — 16 сентября 2000 года — три года назад? Три жизни назад!