Равиль с недоумением посмотрел на него и спросил:

- Ты чё, Воробей, базар что ли какой есть?

- Есть, и это касается всей семьи. Буду краток: я, Зеля и Глазун выходим из семьи, если хочешь знать причину, я скажу.

Равелинский никак не ожидал такого оборота дела, и потому искренне был удивлен; кровь прилила к лицу, он почувствовал, что вот-вот сорвется.

- Слушай ты щегол, ты без году неделя, как в зоне, а уже...- но был прерван Воробьем.

- Хочу тебя пресечь, если прозвучит хотя бы еще одно оскорбление, я загоню тебе его обратно в глотку.

Вскочили со стульев другие члены семьи. Получилось следующее распределение сил: на стороне Сашки остались Зеля и Глазун, шестеро на стороне Равиля.

- Так, понятно, бунт на корабле, и вы шохи (шестерки-прислуги) на его стороне,- кинул Равиль обидные слова в сторону Зели и Глазуна,- вы чё быки, перепутали ноты, или стойло свое забыли? Да мы вас щас "пехотинцев" загоним туда, где вы еще не были,- Равиль пытался нагнать жути.

Сашка и его пацаны отступили на два шага.

- Я вижу, ты по-хорошему не понимаешь,- вновь одернул Воробьев Равиля.

Семь против троих - силы неравные, но Сашка был готов к этому, свинчатка была уже зажата в ладони. Когда первый из Равилевских перешел дозволенную черту, он с силой врезал ему в правое плечо кулаком, и следом - левой рукой нанес удар под дых. Последний удар был настолько сильным, что откинул нападавшего в угол комнаты. Зеля и Глазун выхватили палки и угрожающе продвинулись вперед. Равилевские немного замешкались, сразу видно, что не готовились к драке. Да, здесь Воробьев был на коне: мгновенно, взяв инициативу в свои руки и пристально наблюдая за каждым, Сашка медленно подходил к Равилю. Он сделал ложный выпад, как бы пугая противников и видя, что двое из недругов отпрыгнули назад, подошел вплотную к Равелинскому.

- Отвечаешь за свои слова?

- Надо будет, отвечу.

- Да не будь ты тряпкой, мне сейчас нужен твой ответ, я тебя последний раз спрашиваю, за базар отвечаешь?

Но здесь произошло следующее: кто-то из Равилевских решил кинуться на Санькиных пацанов, но в свою очередь Глазун пригладил его палкой по ключице; раздался вой, сопровождающийся матами. Санька на мгновение повернул голову и тут же инстинктивно отвел ее в сторону, кулак Равиля прошелся вскользь его правой щеки. Не раздумывая, Сашка слегка присел и с левой - апперкотом нанес сокрушительный удар в челюсть Равелинскому. Клацнули зубы, он широко раскинул руки, и задев своих двоих братков, улетел в угол комнаты. Один из противников кинулся к двери, чтобы позвать на помощь, но на него посыпались дружные удары палок Сашкиных приятелей. Другие, а их осталось трое, мирно выставив ладони вперед, отступили назад. Пельмень вышел из их ряда и, подойдя к Воробьевским пацанам, принял их сторону. Сашка подошел к Равилю и, сев перед ним на стул, продолжил беседу:

- Ну, так отвечаешь за слова?

- Тебе чего, этого мало? - Равиль провел рукой по начавшей болеть челюсти.- Чё ты хочешь?

- Я тебе уже сказал, мы выходим из семьи, твоими шестерками быть не желаем, ты нас подставил перед Сибирскими.

- Ах вот оно в чем дело! Что, очко сыграло? Ты подумал я тебя сдам Сибирским. Ну, ты и недотепа...- Сашка не дал ему договорить.

- Заткнись! Я уже разговаривал с Сибирскими, у них к нам нет претензий. Тебе придется держать ответ перед ними.

- Так ты чё, меня Сибирским сдал?- казалось, Равиль нашел отдушину и решил завладеть ситуацией.

- А нормальных пацанов опускать, ты считаешь правильно?! Даже Пархатый не был в курсе твоего бреда.

- А - то ты не знаешь, кто дал зеленку (дать добро на что - нибудь, разрешить), чтобы их опустить,- Равелинский хотел прикрылся именем авторитета.

- Да не гони ты мне дуру Равиль, через два дня выйдет Дрон и тогда будет ясно, кто кого решил опустить, ты моли Бога, чтобы тебя Сибирские не порвали. Ты знаешь, что вся братва зоны просила Дрона о справедливых разборах.

Для Равелинского это было новостью, он забегал глазами, как бы помогая своим мыслям, но Воробьев, не дав ему опомниться, продолжал нападать:

- Пархатому только на руку, если с тебя спросят за беспредел, он останется главным и полновластным в отряде, мне с ним не по пути, а с таким как ты, мне вообще не о чем разговаривать, мои пацаны... - Сашка сделал ударение на "мои", - будут со мной, и не тебе решать, где и с кем им быть, для тебя они шестерки, а для меня нормальные парни. И теперь...- Он обвел взглядом всех присутствующих в комнате,- если у кого возникнет желание пустить нас под кулаки, пусть зарубит у себя на носу, мы пойдем до конца, и лично я буду молотить каждого, кто встанет на нашем пути.

- А ты не боишься, если все обернется не в твою сторону?- спросил Равиль, успокоившись немного,- ведь я тебя предупреждал, кулаками ты не расчистишь себе дорогу, найдутся быки, которые и на твою шею ярмо накинут.

- Я, в отличие от тебя и Пархатого, всегда слежу за своими словами и прежде чем кого-либо бить, пытаюсь мирным путем договариваться, а за себя и за пацанов, постоять всегда сумею. В зоне еще хватает справедливых людей, которые рассудят спорящие стороны, только вот кое-кому нужно научиться обращаться к братве за советами, а не беспредельничать.

Да, Равелинский считал, что этот парень не промах. Далеко пойдет. Откуда в нем, молодом, да неопытном, такая внутренняя сила,ставящая его в один ранг с правильными пацанами?

- Ладно, зови Пархатого, вместе будем решать,- не унимался Равелинский.

- Мы тебе что, пристяжные или ты нас в карты выиграл?- возмутился Сашка. Он понимал, что Равиль хочет взять матч реванш за утерянные позиции, и если здесь появится Пархатый со своими быками, ему и пацанам не сдобровать, и Воробей решил применить последний аргумент.

- Что Дрон передал на словах Пархатому?

- Что передал?- состроил удивленную физиономию Равиль.

- Ты дурака-то из себя не строй, поддержку кому он кинул, тебе или мне?

- Тебе, но с условием, что мы за тобой присмотрим, а теперь выходит, ты и сам отказываешься.

- Ну, ты и крученный Равиль, как поросячий хвост. Я, к примеру, не нуждаюсь в твоей опеке, ты что, отец мне родной? Чтобы смотреть за мной. Позволь мне самому решать, с кем мне быть,- решительно заявил Сашка.

- Ништяк, я не против, но решай за себя, а не за этих,- Равиль кивнул на Зелю и Глазуна,- у них передо мною кое-какие долги. Чтобы мы разошлись красиво, как в море корабли, они за тот период, что я их содержал, отмазывал от работы и прочие, задолжали мне.

- И что ты хочешь с них, откупного запросишь?

- По сотке с каждого и мы мирно разбежимся,- не моргнув, заявил Равиль.

Пацаны присвистнули, где им сейчас взять такие деньги?

- Подождать сможешь?- спросил Сашка.

- Хорошо, подожду, только они пока при мне побудут,- не унимался Равелинский.

- Равиль, ну чего ты добиваешься, ведь отношения поломаны. Будет тебе контрибуция, я отвечаю, слово пацана,- настаивал Сашка.

Равелинский немного подумал и сдался:

- Лады, по рукам. Пархатого подпрягать к этим разборкам не будем, но запомни Воробей, ведь ты мне кое-чем тоже обязан, и это твоя благодарность за мою поддержку.

- Равиль, не дави мне на чувства, я хотел по-хорошему, ты сам пошел в штыки, и выбора мне не оставил, могли бы расстаться нормально, но теперь, вряд ли.

- Ладно, пацаны, хорош бодягу разводить,- закончил Равиль и посмотрев, нет ли у кого крови на лице, дал команду отпереть дверь.

Первыми вышли Сашка и его пацаны. Мужики с удивлением таращили на них глаза, они-то точно слышали, что в комнате была ругань и драка. Затем стали выходить Равелинские. Кто-то из них грубо растолкал мужиков и выдавил из себя:

- Чё в натуре, бесплатный цирк вам что ли? Быстро разбежались!

Сашка наблюдал за их действиями и думал: "Какие же они все-таки твари, ведь пять минут назад за закрытыми дверями стояли с трясущимися поджилками, а вышли на публику, и давай из себя опять блатных корчить".