Маурин поехала прочь, но объект следовал за ней, сохраняя дистанцию, потом отстал и улетел. Она рассказала об этом полиции и друзьям, которые сочли всё это шуткой, так что она решила не говорить об этом больше никому.

Первый “контакт” Маурин Пудди

Спустя три недели, 27 июля, она снова ехала по шоссе и увидела НЛО. Мотор заглох, как если бы его выключили ключом зажигания. Она попыталась повернуть ключ, но эффекта не было. Машина самостоятельно подкатила к обочине и встала. В это время вращение руля не соответствовало направлению движения, от нажатия на тормоз не было толку, и от переключения передач ничего не менялось. Фары, однако, горели всё время. Она отмечает, что не было обычного дорожного шума под колёсами до того, как машина встала. Вообще под колёсами не было ощущения дороги.

Вот тут-то она по-настоящему испугалась. Установилась жуткая тишина, как будто “все звуки удалили из воздуха”. Маурин чувствовала себя, “словно в трубе, наглухо задраенной трубе с вакуумом”, затем услышала чей-то голос, но не могла понять, что он говорит, и подумала: “Я не понимаю”. Сразу же всё стало понятным, будто слова начали произноситься “на безупречном английском”. Голос производил впечатление слишком правильного, как магнитофонная запись, и звучал он внутри её головы: “Не пугайтесь… мы думаем, что вы не понимаете… ваши испытания дадут отрицательный результат… поговорите с прессой… теперь вы можете ехать”.

Мотор сам завёлся, и НЛО улетел. Маурин как можно быстрее уехала оттуда и обратилась в полицию, а потом к журналистам. Оказалось, что два человека видели голубое свечение над шоссе.

Однако самое странное событие произошло 22 февраля 1973 года на глазах у двух уфологов — Юдит Маги и Пола Нормана. Маурин позвонила Юдит и сказала, что дважды слышала голос, зовущий: “Маурин, Маурин, вернись к месту первой встречи”. Юдит встретилась с ней на дороге:

«Заглянув в её автомобиль, я почувствовала, что что-то неладно, о испытала ощущение пощипывания, как при слабом электрическом ударе, которое вскоре прошло. Маурин рассказала, что на переднем сидении возникло существо, полностью одетое в комбинезон из золотой фольги. Когда она повернулась, чтобы посмотреть в том направлении и неожиданно увидела его, то была так испугана, что почти съехала с дороги. Было очевидно, что она просто в шоке. Исчез энлонавт так же неожиданно, как и появился.

В это время мы достигли “места встречи” — участка дороги, где Маурин Пудди встречалась с объектом. Мы остановились, Пол сел на заднее сиденье, а я с Маурин оставались на переднем. Вдруг она схватила меня за руку, восклицая: “Он здесь! Вы его видите?” Она сказала, что энлонавт подходит к машине, фактически он так близко, что если я высуну руку, то, вероятно, смогу коснуться его. Теперь он стоял около фар, и я сказала Полу, чтобы он обошёл машину. Когда он подошёл к месту, где стояло существо, оно, по словам Маурин, отступило назад, чтобы позволить Полу пройти между ним и машиной.

В это время существо кивком предложило Маурин следовать за ним, но она заявила, что из машины никуда не выйдет. Я сказала, что пойду вместе с ней, и попыталась осторожно высадить её из машины, но она повисла на руле и не хотела больше шевелиться. Существо начало проявлять нетерпение, и Маурин окончательно расстроилась.

Существо исчезло за кустами, а Маурин вдруг начала описывать, что внутри НЛО. Она говорила нам, что существо стояло посередине большой круглой комнаты, указывая на большой “гриб” как на важный объект. “Гриб” был выше человеческого роста и всё время шевелился, как будто был из желе; вокруг нижней части были линии, похожие на римские цифры. На верхушке “гриба” тоже были линии, и вся эта штука казалась прикреплённой к полу.

Маурин, очевидно, оглядевшись в комнате, сильно взволновалась и закричала: “Я не могу выйти! Здесь нет ни дверей, ни окон. Я не могу выйти!”

Я обняла её за плечи, пытаясь успокоить, и вдруг ощутила слёзы на руках. Она была действительно вне себя, и так как я отчётливо представляла то, что описывала Маурин, то решила направить свои мысли к существу. Терять было нечего, а может, и удалось бы чего-то достигнуть, так как я очень беспокоилась о Маурин. Я чувствовала, что она в состоянии сильного потрясения, быть может, даже шока.

Я мысленно обратилась к существу с просьбой пожалеть бедную женшину, и тут же она внезапно сказала: “Оно хочет, чтобы я закрыла глаза” Я ответила, что она должна это сделать, и почти сразу же ощутила расслабление её мышц, примерно как в гипнотическом трансе.

Опять она продолжала описывать внутренность объекта и вновь заволновалась, когда не смогла найти выход из аппарата. После короткого периода она “вернулась к нам”… Я дала ей чашку чая, тогда она сказала: “О, я опять там” и повторила описание, затем заявила: “Он ушёл… На этот раз он действительно ушёл”. Теперь Маурин казалась вполне нормальной.»

“Выход из тела” у Церендаба и Пудди был неуправляемым, но “раздвоение сознания” может происходить и по желанию или под гипнозом. “Проекция сознания в другую точку” или, как это называют оккультисты, “астральный выход”, часто даёт неплохие результаты: люди, находясь в трансе, точно описывают места, где они никогда не были. Это легко можно проверить: например, оставить на столе в запертой комнате записку, текст которой неизвестен никому из присутствующих на сеансе. Говорят, что некоторым удавалось прочесть, “выходя из тела”, такие записки. Но как быть, когда одно неизвестное по воле случая или экспериментатора сталкивается с другим неизвестным?

Первым решил пойти на такой опыт английский парапсихолог Гарольд Чиббетт:

«В 1947 году я экспериментировал с гипнозом. Моим пациентом была миссис X., замечательный медиум и высокогипнабельный субъект. К ноябрю была достигнута стадия, когда я мог погрузить её в транс почти мгновенно, используя кодовые сигналы. Как вы, наверное, знаете, в 1947-м родилось слово “летающие тарелки”. В ноябре мне пришло в голову отправить астральную проекцию миссис X. и попытаться побольше узнать про объекты в небесах. 22 ноября я погрузил миссис X. в глубокий гипнотический транс.

Я не рассчитывал с первого раза получить ответы миссис X. на этот вопрос. Но через некоторое время она больше не отвечала на мои вопросы и не подчинялась командам. Её дыхание казалось затруднённым и учащённым, руки расслабились. Она сначала вообще не реагировала на вопросы, потом чуть подняла правую руку, как бы показывая на пол. Я не мог понять, что она хочет. В конце концов она дотронулась до правой ноги. Я спросил: “В чём дело, что ты хочешь, чтобы я сделал?”

Последовала пауза, и она едва прошептала: “Стражи…”. “Какие стражи?” — спросил я. После долгой паузы она ответила: “Стражи… схватили меня…”. Она снова показала на правую ногу и вскрикнула: “Смотри!” Я стянул чулок и увидел на лодыжке красные, чёткие знаки. Я принялся выводить её из транса, сделав обычное внушение: она очнётся, когда я досчитаю до пяти, будет чувствовать себя хорошо и помнить всё. Так и случилось… Я немедленно измерил пульс: он был учащённым — около 80 ударов в минуту.»

Придя в себя, миссис X. рассказала:

«Я оказалась в плотной атмосфере, давящей на грудь. Дышать было трудно. Вокруг был только голубовато-розовато-лиловый туман. Я чувствовала, что куда-то несусь с огромной скоростью, потом как будто покатилась кувырком и оказалась у отверстия в земле, где, наконец, смогла встать. Вход в отверстие был размером с комнату и украшен красивым орнаментом. Это было похоже на арку, ведущую в глубь земли. Я вошла под арку и услышала очень громкий жужжащий звук, будто от динамо-машины. Зашла в другой проход, ведущий в большую комнату, заставленную машинами.

У меня не было времени это рассматривать, потому что на меня бросились две женщины. Я боролась, пытаясь вырвать им волосы, но не смогла: на головах у них было что-то типа серебристых шлемов, на ногах — чёрные, блестящие юбки до колен, сделанные не из сатина или ткани, но мягкие на ощупь. Я чувствовала себя плотной и “настоящей”, так что они могли держать меня без труда, — тем более что женщины были гораздо выше и сильнее.