На самом деле, на “отчитках” никогда (!) не приходилось встречать, чтобы заклинатель хотя бы познакомился с теми людьми, которые пришли на молебен, а уж тем более искал в них признаки, указанные в требнике.»

Помимо больных людей, среди “бесноватых” встречаются и симулянты. Казалось бы, верующий побоится притвориться бесноватым: есть вещи, которыми не шутят. Но эта симуляция помогает вызвать жалость у верующих, получить помощь от прихода, списать свои грехи на бесов и заодно ещё и отомстить недругам. Игорь Савва прекрасно понимает, что всё это не имеет отношения к одержимости:

«На молебнах часто можно услышать, как бесноватые выкрикивают: “Я — Леонид!” или “Я — Вера Ивановна!” “Что это за имена?” — удивляются непосвящённые. “Всё понятно!” — удовлетворённо кивают бывалые, — “мы давно на них думали”.

Оказывается, по древним языческим представлениям, когда колдун насылает бесов на человека, то во время магических заговоров и отчиток над ним бесы могут выдать имя того, кто их послал. Это называлось — кликать на колдуна. Отсюда название — “кликушество”. Церковь не раз определяла своё отношение к этому суеверию. Например, указ Священного Синода от 1773 года запрещает духовенству служить молебны и читать Слово Божье над кликушами и прочими порчеными людьми, предписывая об этом “не иное иметь рассуждение, как о прямом притворстве и обмане и суеверии”.»

К счастью, сейчас “выкликание” имён не имеет той силы, что пару веков назад. Одна из эпидемий кликушества XIX века, развившаяся в деревне Врачево Тихвинского уезда Новгородской губернии, кончилась даже сожжением подозреваемой в колдовстве крестьянки:

«Убеждение, что Игнатьева колдунья, находило себе поддержку в нескольких случаях нервных болезней, которым подвергались крестьянки той местности… Около Крещения 1879 г. Игнатьева приходила в дом к крестьянину Кузьмину и просила творогу, но в этом ей отказали; вскоре после того заболела его дочь, которая в припадке выкликала, что попорчена Игнатьевою. Такою же болезнью была больна крестьянка деревни Передниково Марья Иванова. Наконец, в конце января 1879 г. в деревне Врачево заболела дочь крестьянки Екатерина Иванова Зайцева, у которой ранее того умерла от подобной же болезни родная сестра, выкликавшая перед смертью, что попорчена Игнатьевой”… Её муж, отставной рядовой Зайцев, подал жалобу уряднику, который и приезжал во Врачево для производства дознания за несколько дней до сожжения Игнатьевой. Крестьянин Никифоров просил крестьян защитить его жену от Игнатьевой, которая будто бы собирается её испортить, как об этом выкликала больная Екатерина Иванова. Игнатьеву заперли в хате, заколотили окна и сожгли. Трёх участников приговорили к церковному покаянию, остальные признаны невиновными” (то есть власть фактически одобрила расправу. — Авт.).»

Психиатр В.М.Бехтерев в книге “Внушение и его роль в общественной жизни” заметил:

«Благодаря самовнушению о вселении дьявола в тело, эта идея нередко является источником целого ряда конвульсивных и иных проявлений большой истерии, которые также способны к эпидемическому распространению…

Что касается условий развития кликушества в народе, то и здесь влияние внушенных ранее, привитых идей на проявление болезненных состояний неоспоримо… На основании своих наблюдений, сделанных над кликушами, исследованными в клинике, я прихожу к выводу, что кликушество представляет собою своеобразный истерический психоз, в котором бред находится в тесной связи с истерическими судорогами и сомнамбулическими приступами истерического же характера…

Будучи сам свидетелем… отчитываний порченых и бесноватых в отдалённых монастырях европейской России, я вполне разделяю взгляд о значении монастырей как распространителей порчи и бесоодержимости в населении…

Сам народ инстинктивно ищет исцеления от своего недуга, приобретённого, как было выяснено, путём внушения, не столько в лекарственной медицине, сколько в молитвословиях и в отчитывании в монастырях и в других религиозных обрядах и церемониях или же идёт к знахарям и так называемым колдунам, где также лечатся наговорами. Очевидно, что внушение, систематически проведённое при условии разобщения кликуш друг от друга и обособления их от здоровых или освободившихся от припадков, с целью устранения от взаимовнушения и влияния одних на других, является одним из важнейших лечебных мероприятий, к которым отныне следует прибегать в каждом случае эпидемии кликушества, порчи и бесноватости.»

Современные психиатры считают точно так же. По словам врача Владимира Файнзильберга,

«С людьми, убеждёнными, что в них вселились бесы, я сталкиваюсь почти каждый день. Это один из видов психического расстройства. А каковы причины? В психиатрии всё зависит от тенденций в обществе. Раньше темой подобных расстройств был космос, а сегодня популярно всё, что связано с церковью. Обществу не хватает по-настоящему сильной идеологии, поэтому людям легко запудрить мозги. “Беснование” поддаётся медикаментозному лечению. Правда, срок его бывает разным — всё зависит от диагноза.»

Впрочем, если бы все истории об “одержимости демонами” можно было свести к чистой психиатрии, тема не стоила бы отдельной главы. Но бывают случаи посложнее…

В случаях одержимости часто встречаются аномальные феномены, известные нам при изучении полтергейста: перемещение предметов и самого одержимого, ясновидение и телепатия. Иными словами, в некоторых случаях одержимый играет ту же роль, что и “фокальное лицо” при полтергейсте, только роль эта имеет ярко выраженную религиозную окраску и направленность против самого себя. В этих случаях действенность церковных ритуалов понятна: искренняя вера в них самого “фокального лица” играет едва ли не главную роль. То, что одержимый при этом может быть больным, не отменяет сам факт аномальности: “фокальные лица” полтергейста тоже обычно не слишком здоровы.

Если убрать из трактатов по экзорцизму все симптомы, характерные для истерии и других психических заболеваний, остаются следующие признаки одержимости:

1) в присутствии одержимого перемещаются предметы без прикосновения к ним, раздаются стуки;

2) одержимый выплёвывает или срыгивает необычные вещи — жаб, змей, червяков, железо, камни и т. п. или искусственные предметы;

3) понимает ранее неизвестные ему иностранные языки, совершает точные предсказания или описывает места, где ни разу не был;

4) совершает невозможные в обычном состоянии телодвижения, проявляя при этом огромную силу;

5) реагирует на священные предметы, в том числе приносимые тайно.

Протоиерей Григорий Дьяченко в труде “Духовный мир” (1900) приводит случай одержимости в деревне Сырак швейцарского кантона Реальмон в 1890-91 годах:

«Деревня была недавно местом проявления некоторых очень интересных явлений, бывших в семействе одного бедного крестьянина. Главное действующее лицо в этой странной истории — молодая двенадцатилетняя девочка, сделавшаяся объектом для проявления невидимой духовной силы. Вот что рассказывали об этом очевидцы, достойные полного доверия.

Явления впервые обнаружились около половины января 1890 г. Однажды, во время обеда, молодая девочка, болезненная с самого рождения, обратилась к своим родителям со следующими словами: “Видите ли вы этого человека, который хочет сбросить на пол наше блюдо? Прикажите, пожалуйста, ему выйти”. Родители, ничего не видевшие, предполагали, конечно, что девочка бредит. С самого этого дня болезнь её стала усиливаться, и невидимая сила стала терзать её разными способами. То бедная девочка собиралась вырвать себе глаз (и эта идея оставила её лишь после того, как она действительно ослепла на этот глаз), то била сама себя; словом, здоровье её делалось хуже и хуже, по мере того как невидимая сила овладевала ею.

В то же время в стенах, мебели и других предметах, бывших в доме, стали раздаваться различные стуки, в шкафах бутылки и посуда звенели и, казалось, готовы были разлететься вдребезги. Всё это привлекло в дом множество любопытных, пожелавших взглянуть на странные, невиданные явления. Один из любопытных, буржуа из соседнего местечка, посетивший недавно парижскую выставку, был свидетелем следующего случая. Девочка, точно очнувшись от летаргии, сказала: “Ах, какое длинное путешествие мы сделали. Мы вернулись из Парижа, где посетили башню Эйфеля; как она хороша”. И она стала подробно описывать устройство башни и другие предметы, виденные ею в её воображаемом путешествии. Буржуа был крайне удивлён тем, что девочка, которая, как он знал, никогда не покидала своей деревни, так верно описывает Эйфелеву башню, Париж и другие города, через которые он проезжал. Ещё более он удивился и даже испугался, когда она ему сказала: “Вчера вы ехали в экипаже, и лошадь чуть вас не опрокинула; мы были недалеко от этого места и сломали тополь, росший там”. В самом деле, буржуа накануне ехал в своём экипаже, и лошадь едва не опрокинула его в пропасть, испугавшись падения дерева, сломанного бурею.