Погиб Левандовский так же, как Тухачевский, как Якир и многие другие.

ИЛЬЯ ДУБИНСКИЙ-МУXАД3Е

Песню подхватили с русской солдатской удалью, с молодецким присвистом.

Командир, который вел этот взвод курсантов, от неожиданности даже споткнулся, потерял ногу.

выводили здоровые молодые голоса.

Старые, до блеска начищенные ботинки четко, дружно стучали по щербатой мостовой знаменитой московской окраины Лефортово. В ритме размашистого шага согласно колыхались островерхие буденовки. Прохожие, зябнущие под стылым ноябрьским ветром, невольно приноравливались идти в ногу с этими веселыми красными курсантами.

Ворота Броневой школы Рабоче-Крестьянской Красной Армии, разместившейся сейчас, в конце 1919 года, в громадном здании бывшего 1-го кадетского корпуса, распахнулись. Курсант-часовой с посиневшим от холода лицом распрямился, заулыбался и вопреки уставу отсалютовал товарищам, подбросив винтовку «на караул». Он знал, что сегодня у взвода выпуск.

Курс обучения для будущих красных офицеров-броневиков рассчитан на 5 месяцев, но создавались и группы ускоренного выпуска, когда обстановка на фронтах становилась особенно накаленной. Тогда начальника школы и комиссара многие донимали рапортами с просьбой отправить на фронт: «Учиться будем потом, а сейчас беляков бить пойдем…» И надо сказать, что нередко эти просьбы удовлетворялись. Не потому, что командование не дорожило своими курсантами, которые все были как на подбор — молодец к молодцу, а потому, что дороже судьбы Республики Советов для них всех ничего на свете не было.

Курсантская группа, в которой учился Константин Калиновский, отбыла курс — с 15 июля по 15 ноября. Едва ли нужно рассказывать, в какое предельно трудное для революции время обучались воинскому мастерству эти 26 человек, в большинстве бывалые солдаты, испытавшие огонь и железо, познавшие и победы и поражения на бесчисленных фронтах гражданской войны. От них не принимали рапорты об отправке на передовые позиции ни в конце июня, ни в июле, когда Врангель занял Царицын, а Деникин захватил Крым, Донбасс, Харьков и Добровольческая армия рвалась к Москве; их обучали и в августе, когда белопольская интервенция захлестнула Минск, докатилась до Березины, Мозыря, Новоград-Волынска, Проскурова; в сентябре и октябре, когда пали Курск, Воронеж, Орел, от курсантов требовали знаний и знаний, ничего больше… Республика, напрягая силы, отбиваясь и переходя в наступления, сдавая города и вновь освобождая их, дальновидно и непреклонно ковала кадры будущих красных командиров.

Так и доучились Константин Калиновский и его товарищи.

Калиновский, стоя в строю, слушает приказ по Броневой школе. Он выпущен вторым — это большое отличие, ведь в их группе немало способных, опытных, боевых броневиков.

Сегодня начинается новый этап- в его жизни, этап важный и ответственный. До сих пор он отвечал только за самого себя, за свои поступки. Теперь этот период своеобразного «индивидуализма» окончился — он будет в ответе и за своих подчиненных, за их действия и за их жизни — их настоящее и будущее. Он не боится ответственности — он только понимает все великое значение этой ответственности.

Месяц назад ему исполнилось 22 года, из них больше двух лет отдано армии и войне. В начале июля 17-го года, в те самые дни, когда в Петрограде «демократическое» Временное правительство проливало кровь мирных демонстрантов, он прямо из восьмого класса 2-й московской гимназии добровольно пошел на военную службу, как говорили тогда — «охотником на правах вольноопределяющегося».

Теперь он может по достоинству оценить смысл этого своего поступка: в нем было слишком много безоглядного мальчишеского романтизма и слишком мало внимания к тому, о чем спорили на бесчисленных митингах и собраниях. Двадцатилетнего юнца — тогдашнего Костю Калиновского — полностью удовлетворяла ни с чем в мире не сравнимая должность бомбардира 4-го отдельного полевого дивизиона тяжелой артиллерии… Октябрьский переворот развеял этот розовый утренний туман, заставил на мир посмотреть другими глазами. Уже не через панораму бомбардирского прицела… И все оказалось гораздо сложнее, чем это представлялось: мир раскололся надвое, и каждая из противных сторон предъявляла на душу его, бомбардира Калиновского, свои права. «Ты дворянин, сын верного царю и отечеству офицера, — взывала одна сторона, — что общего у тебя с этими хамами, «товарищами», узурпаторами власти…» — «Вспомни, товарищ, — обращалась другая сторона, — свое детство и юность. Трех лет ты остался без отца, мало детских радостей повидал ты в родном Смоленске, а потом в Москве. Ты ли не видел, как одни только трудились и голодали, а другие — сытые — властвовали жестоко и нагло?.. Мы зажгли пожар мировой революции, мы взяли власть в свои руки для того, чтобы не было больше в мире голодных и бесправных. Товарищ Ленин, наша большевистская партия сегодня зовут к защите первой в мире республики трудящихся. Тебе ли оставаться в стороне от борьбы?»

И тогда он, Константин Калиновский, достаточно красноречиво ответил на вопрос о своих социальных и классовых симпатиях — в июне 1918 года он пошел добровольцем в Красную Армию.

То было страшное время для молодой республики. Огненное кольцо фронтов отторгло от страны три четверти ее территории. Борьба шла на пределе — решался вопрос: быть или не быть России советской.

И уж на тех, кто в ту пору отдал себя в распоряжение республики, она могла рассчитывать полностью и до конца.

Юный бомбардир был среди них.

В составе артиллерийского дивизиона особого назначения Калиновский прибыл в 6-ю армию Северного фронта. Армия прикрывала от англо-американских интервентов и белогвардейцев, наступавших из районов Архангельска, Онеги и с Урала, северные районы страны, дороги на Вологду, Котлас, Вятку.

В тяжелых боях под Шенкурском артиллерийский наблюдатель Калиновский обратил на себя внимание своих командиров как смелый, дельный, инициативный красноармеец.

Способный к технике, неплохо знающий историю, отлично разбирающийся в политической обстановке, он с какой-то особенной страстью вникал во все сложности и тонкости военного дела. Эта страсть проявлялась все отчетливей. На глазах командиров и товарищей формировался цельный, волевой, мужественный характер человека, которому трудно подобрать иное название, кроме как «военная косточка». Но для себя Константин еще не выбрал окончательно военную специальность.

Он искал, и ему помогали искать. Летом 1919 года командование предложило Калиновскому отправиться в Москву учиться в Высшей военно-автомобильной и броневой школе.

Он с большой радостью принял это новое назначение.

Оно отвечало самым смелым, самым пылким, самым дерзким его мечтам.

Броневые части — очень молодой и оттого многообещающий и перспективный род оружия. Огневая мощь артиллерии и пулеметов сочетается в нем с необыкновенной мобильностью; могучие дредноуты суши — бронепоезда — связаны, правда, с железной дорогой, но и в этих пределах они обладают большой свободой маневрирования. Значительно уступающие им в боевой мощи броневики восполняют этот недостаток своей подвижностью, проходимостью. Танки, в которых удачно сочетаются эти два положительных боевых качества бронепоезда и бронеавтомобиля, пока еще не находят широкого применения — у республики нет своих бронированных машин. Зато бронепоезд стал настоящим богом-громовержцем гражданской войны. В тяжелых боях с армией генерала Краснова под Царицыном летом и осенью прошлого, 18-го года бронепоезда наводили ужас на белоказаков. Огонь их пушек и пулеметов надежно прикрывал отходящие красноармейские части, а во время контрнаступлений они дерзко прорывались в глубину вражеского расположения, громили штабы его частей, высаживали дерзкие десанты. Кому не известны теперь славные и грозные дела таких бронепоездов, как «Товарищ Ленин», «Коммунист», «Третий Интернационал», «Артем», «Гром»?.. Весной нынешнего года Южная группа войск Восточного фронта под командованием М. В. Фрунзе перешла в наступление против Колчака, и в начавшемся разгроме его войск особая заслуга принадлежит бронепоездам и бронечастям, действовавшим всегда на направлениях главных ударов.