Охранники провели нас через длинный бетонный туннель в приемную зону. Звуки и запахи в туннеле напоминали подтрибунное помещение на стадионе.

Приемная оказалась помещением немногим шире бетонного коридора, окруженным проволочной сеткой и с длинным узким столом, где мы вручили свои бумаги, а взамен получили тонкую матрасную скатку, простыню, одеяло, подушку, наволочку, полотенце, махровую салфетку и зубную щетку.

Когда настал мой черед получить постель, я поднял голову. Прямо в приемной, рядом с охранниками, я увидел Поли. Он смеялся. Рядом с ним я заметил Джони Дио и Толстого Энди Руджерио.

Они все смеялись надо мной. Внезапно до этого оравшие охранники притихли как мыши. Поли с Джонни подошли к столу и обняли меня. Охранники вели себя так, словно Поли с Джонни были невидимками.

Поли обнял меня и увел от стола. 
- Тебе не нужно это дерьмо, - произнес Толстый Энди. - Для тебя у нас найдутся полотенца получше. 
Один из охранников посмотрел на Поли и кивнул в сторону моих вещей. 
- Уберите это, - приказал Поли, и затем они вместе с Толстым Энди и Джонни Дио проводили меня в офис распределений, где на первую пару недель мне выбрали одиночную камеру.

Определив меня, Поли с Джонни повели меня в большую приемную комнату, где меня поджидал с десяток знакомых парней. Они хлопали меня по спине, радовались и смеялись. В общем, устроили радушный прием. Только пива не хватало.

Сразу же можно было понять, что жизнь за решеткой для славных парней отличалась. Остальные сидели как положено, стадом, по-свински. Славные парни жили отдельно.

Они содержались отдельно от остальных. Всегда держались вместе и платили самым крепким и свирепым чернокожим, мотавшим пожизненный срок, чтобы те держали всех в узде.

Ребята купили тюрьму с потрохами. Даже вертухаи, которых мы не купили, не осмеливались стучать на продажных коллег.

Спустя два месяца после распределения я присоединился к Поли, Джонни Дио и Джо Пайну, боссу из Коннектикута, в их почетном общежитии. Взятка в пятьдесят долларов помогла мне попасть туда, после того как Анджело Меле вышел на свободу.

За пятьдесят долларов в тюрьме можно было получить любую камеру. Общежитием служило отдельное трехэтажное здание за стеной, больше смахивавшее на "Холлидэй-Инн", чем на тюрьму.

В каждой комнате жили по четыре человека, у нас были удобные кровати и отдельные душевые. На каждом этаже располагалось по два десятка комнат, и в каждой жили гангстеры.

Тут расположилась целая мафиозная делегация - ребята Готти в полном составе, Джимми Дойл со своими парнями, "Эрни Бой" Аббамонте и "Джо Ворона" Дельвеккио, Винни Алои, Фрэнк Котрони.

Это было полным безумием. Мы хранили вино и спиртное в банках из под шампуня и лосьона после бритья. Все вертухаи в почетном общежитии были подмазаны, и несмотря на запрет, мы готовили в комнатах.

Оглядываясь назад, думаю, что за два с половиной года, проведенных Поли в тюрьме, он ел в общей стволовой не более пяти раз. В ванной у нас стояла плита вместе с кастрюлями, сковородками и столовыми приборами.

У нас были стаканы и охладитель воды, где мы держали свежее мясо и сыр. Во время досмотра мы прятали все в двойной потолок, и хотя время от времени продукты у нас отбирали, мы просто направлялись на кухню и брали новые.

Из кухни нам тайком приносили отборную еду. Стейки, телячьи отбивные, креветки, рыбу. Мы ели все, что могли купить вертухаи. Это обходилось мне в две-три сотни в неделю.

Парни вроде Поли тратили по пятьсот долларов или штуке в неделю. Скотч стоил тридцать долларов за пинту. Вертухаи проносили его в тюрьму в контейнерах для обеда.

У нас никогда не кончалась выпивка, потому что шесть дней в неделю шесть вертухаев приносили нам спиртное. В зависимости от желаний и ширины кармана жизнь могла быть вполне сносной. Поли поставил меня распоряжаться деньгами.

В комнате у нас всегда хранилось две-три тысячи. Когда деньги заканчивались, я сообщал ему, и сразу вслед за этим кто-то из парней приходил на свидание с пачкой зеленых.

В первый год Карен вместе с детьми навещали меня каждые выходные. Как и все остальные жены, Карен проносила еду и вино. Мы сдвигали вместе столы в комнате посещений и устраивали небольшую пирушку.

В тюрьму ничего не разрешалось проносить, но стоило оказаться в комнате посещений, как могли было есть и пить все, что угодно, потягивая спиртное из кофейной чашки.

Мы проводили наши дни, работая, посещая реабилитационные программы и школу, собирались на обеды и отдыхали. Почти каждый работал, поскольку, таким образом, уменьшал свой срок тюремного заключения и мог надеяться на благосклонность комиссии по досрочному освобождению.

Тем не менее, были и те, кто не работал. В основном те, что мотали длительный срок или не имели шансов на досрочное освобождение. Они понимали, что как ни вкалывай, все равно придется отсидеть по полной.

Такие парни просто сидели в камерах и тянули срок. Джонни никогда не работал. Он проводил все свое время в кабинете священника или встречался с адвокатами.

Дио получил такое длительное тюремное заключение за то, что изувечил лицо Виктора Ризела, что у него не было никаких шансов на амнистию или досрочное освобождение. Он тратил все свое время, пытаясь обжаловать приговор. Но все впустую. Большинство мафиози работали.

Даже Поли работал. В его обязанности входило менять кассеты с музыкой, которая проигрывали по тюремному радио. Но в действительности сам Поли не работал. За него работали другие, а рабочие дни засчитывались ему.

Чем Полли действительно занимался, так это собирал электрические печки. Он был просто гением по сборке печей. Поскольку готовить в комнатах запрещалось, детали печек для Поли проносили тайно.

Из автомастерской ему приносили металлические коробки, в которые он вставлял провода и изоляцию. Если ты был нормальным парнем, то Полли делал для тебя печку. Парни с гордостью готовили на печках Полли.

В тюрьме ужин был главнейшим мероприятием. Мы сидели за столом, пили, играли в карты, болтали почти как на свободе. Мы ставили на плиту большую кастрюлю воды для макарон. На первое у нас всегда была паста, а на второе мясное или рыба.

Полли всегда делал подготовительную работу. У него была своя система, как резать чеснок. Он использовал лезвие бритвы и резал чеснок так тонко, что тот просто таял в тарелке с оливковым маслом. Винни Алои отвечал за приготовление томатного соуса.

Мне казалось, что он кладет туда слишком много лука, но все равно, это был отличный соус. Джонни Дио любил готовить мясо. У нас не было гриля, так что Джонни готовил все на сковородке. Когда он жарил стейк, можно было подумать, что в помещении случился пожар, но вертухаи никогда нас не беспокоили.

Я поступил в Общественный колледж Уильямспорта на двухгодичную программу с получением степени специалиста в ресторанном и гостиничном менеджменте.

Это было отличным решением. Поскольку я служил в армии, то поступив в колледж, ежемесячно получал ветеранское пособие в размере шестиста долларов. Эту сумму я отсылал домой Карен.

Парни считали, что я спятил, но они-то не были ветеранами и не могли получать пособие. Вдобавок Поли с Джонни Дио заставляли меня учиться. Они хотели, чтобы я стал офтальмологом. Не знаю почему, но именно этого они добивались.

В каждом семестре я брал по шестьдесят часов и учился с упоением. Когда я попал в тюрьму, то был полуграмотным. Я перестал ходить в школу еще ребенком. В тюрьме я научился читать.

После отбоя в девять часов, пока другие парни всю ночь занимались ерудной, я читал. Я прочитывал по две-три книги в неделю. Я не сидел, сложа руки.

Когда я не был в школе, не принимал ставки или тайком не проносил в камеру еду, я строил корты или ухаживал за ними в зоне отдыха. У нас был один прекрасный корт с покрытием из красной глины и один бетонный.

В теннисе я разобрался быстро. До этого я никогда не занимался спортом. Теннис оказался замечательным времяпрепровождением. Поли и другие мафиози старой закалки играли в боччу у стены, но ребята помоложе, вроде Пола Маззеи, Билла Арико, Джимми Дойла и нескольких стрелков из Пурпурной банды Восточного Гарлема вскоре стали исправно заявляться в белых теннисках.