— Я и представить не мог, что так в тебе разочаруюсь, Эш, — сказал Роб.

— Смотри, — тихо сказала Кэми.

В тумане, поднимающемся из карьера, она смутно могла различить силуэты. Отовсюду со стороны леса выходили люди.

— Какого черта? — прошептала Анджела.

— Это подкрепление, — прошептала Кэми. Теперь она понимала, чем занималась Розалинда в городе.

У Роба не получилось призвать на свою сторону Генри Торнтона. Но со сколькими чародеями ему повезло? Из-за тумана Кэми не могла различить большинство лиц, но видела двоих, стоящих ближе всего к ней: женщину, с которой Кэми прежде никогда не встречалась, и сержанта Кенна. Одного из полицейских, расследующих убийство Николы.

Кэми крепко держалась за руки Холли и Анджелы и стала бормотать себе под нос, подсчитывая количество чародеев. Она дошла до двадцати шести, когда Роб Линберн заговорил.

— Разочарованный дол — мой, — тихо сказал он. — Вы просто этого еще не знаете. У меня больше чародеев, чем у вас, и ради силы мы сделаем все, что потребуется. Любой из вас, Линберны, сегодня вечером в городе может к нам присоединиться, и все произошедшее будет забыто. Те из вас, кто не придет…что ж. Теперь Дол — настоящий город чародеев. И в нем господствуют новые законы.

Роб перевел взгляд с лежащего без сознания тела своей жены на Розалинду, а с нее на дрожащего Эша, стоящего перед ним.

— Те, кто окажутся предателями и нарушат законы, — тихо сказал Роб, — будут казнены.

Он ушел прочь, вверх по тропе, сделанной Лиллианой.

Темные фигуры разошлись. Даже туман отступил к тому времени, как появился Джаред. Он медленно брел сквозь бледные клочки мглы, словно они были любящими его призраками, которые цеплялись за него и отказывались позволить ему пройти. Он выглядел таким же выпотрошенным и больным, как и Кэми. Он не посмотрел на нее, но взглянул на кровь и цепи, на безжизненное тело Лиллианы, на дрожащих Эша и Розалинду, которых будто охватила лихорадка.

— Что произошло?

— Мы пережили момент триумфа, — проинформировала его Анджела. — Но к сожалению, он был кратким и ты его пропустил.

Все вместе они вернулись в Ауример, пройдя под аркой с предупреждением «ЗДЕСЬ ОПАСНО». Эш отнес свою маму по широкому лестничному пролету наверх, из холла в ее спальню. Вниз он не вернулся.

Кэми села в кресло в гостиной. У нее снова все заболело, и она впала в беспокойный сон изнуренного человека. Когда она проснулась, Джареда здесь не было. Спящие Холли и Анджела растянулись на диванах с балдахинами. Из одной руки Анджелы все еще болталась цепь. Кэми встала перед лучшей подругой и слегка притронулась к ее плечу, и этого было достаточно, чтобы понять, что она здесь, в целости и сохранности, настоящая. Потом она на цыпочках вышла из комнаты. У Кэми было такое ощущение, словно ее тело — это место, где должен был быть зуб, и оно ныло от призрачной боли, которую ей придется изучать и дальше.

Она спустилась по лестнице в холл, а потом прошла в библиотеку. Света в ней не было, за исключением лучей садящегося солнца, проникающих через окна. Кэми прошла мимо застекленных шкафов, полных книг в кожаных обложках, и кресел, спинки которых были высокими, как у тронов, и села на диванчик на подоконнике.

Библиотека располагалась на первом этаже, в том крыле поместья, которое находилось рядом с обрывом. Кэми не видела дорожки, но видела Разочарованный дол. Все в ней — и тело, и сознание, и душа — болело. И она не знала, как с этим справиться.

Она только знала, что всем им придется что-то сделать. Ей придется что-то придумать. Хотела бы она, чтобы Джаред был с ней. Он остался стоять у двери в гостиную, не глядя ни на кого, пока она не уснула. Она не знала, что сказать ему перед всеми остальными людьми.

Она могла пойти и найти его. Она вспомнила то утро в ее спальне и подумала, что могла бы отдохнуть, если бы он был здесь, если бы они были вместе. Только она не была уверена, хотят ли ее видеть.

Больше они не были связаны, сказала себе Кэми, и подавила ощущение опустошенности. Кэми подняла глаза, услышав едва различимый скрип двери.

Раньше Джаред никогда ее так не удивлял. Она быстро вдохнула, втянув ртом воздух, чтобы ослабить свой шок. Это было ужасно — видеть его, отдалившегося от нее, когда все его мысли и чувства закрыты от нее и их не достать, как и звезды в небе. Это напомнило ей их первую встречу, то, как его физическое присутствие ее пугало. Теперь это было всем, что у нее осталось.

Тем не менее, он находился здесь, а это именно то, чего она хотела.

Он выглядел по-прежнему: золотистые волосы, скрытые тенью, шрам — самая тонкая из светлых линий, а серые глаза — самого своего бледного и будоражащего оттенка. Сегодня жесткие черты его лица выглядели еще жестче: должно быть, ему было настолько же больно, насколько и ей. Она подумала, как она выглядит в его глазах и как, учитывая, что все изменилось, они смогут успокоить друг друга.

По крайней мере, он был здесь. По крайней мере, теперь, когда он был с ней, комфорт и успокоение казались возможными.

Кэми заставила себя улыбнуться.

— Лиллиана очнулась?

— Не знаю, — ответил Джаред.

Его голос прозвучал очень громко для ее ушей, потому что теперь она знала, что он никак не может разговаривать с ней молча. Его губы скривились.

— Но моя мать исчезла.

Кэми открыла рот, чтобы спросить куда она исчезла, но передумала. Она снова повернулась лицом к Разочарованному долу, где Роб ожидал Линбернов, которые осознают свои ошибки и примкнут к нему.

Она, как и Джаред, прекрасно понимала, куда делась Розалинда.

— Мне жаль, — сказала она.

Она хотела потянуться к нему и утешить Джареда, но больше не знала как. Она не могла потянуться к нему мысленно, а он все время уклонялся от ее прикосновений. Она не была уверена, что выдержит, если он сделает это и сейчас.

— Это неважно, — сказал Джаред. — Единственное, что это значит, — теперь есть еще один чародей по наши головы.

— Мы хотя бы знаем кто она и как выглядит, — пробормотала Кэми. — Там, по меньшей мере, двадцать шесть других чародеев.

— Ты их посчитала? — Один уголок губ Джареда изогнулся, а боль в груди Кэми стала чуть ли не приятной. Она была рада внезапной силе надежды, хоть та и была болью. — Конечно, ты посчитала.

— Они могут быть жителями Разочарованного дола, а могут быть чужаками. Я видела и того, и того. Если они здесь новенькие, мы можем выяснить кое-что о них, а иначе…нам придется выяснить, кто их наших соседей тайные чародеи, которые хотят нашей смерти, но я не уверена откуда начать расследование.

От этих слов она немного воспрянула духом. Все это звучало немного более выполнимым. Кэми думала, что знает, как вести расследование.

— Уверен, ты что-нибудь придумаешь, — сказал Джаред.

Его голос всегда было так сложно прочитать, а Кэми этого не замечала, потому что знала, что он чувствует? Она подумала, что его слова были бесстрастными, но, возможно, причиной тому было то, что он был так отдален от нее. Она не знала. Кэми решила принять его слова так, как они и прозвучали, и снова ему улыбнулась, хотя ее губы и дрожали и улыбаться было до странного тяжело.

Джаред пересек полкомнаты, а затем остановился, прислонившись к одному из застекленных шкафов с книгами. Даже когда он медленно двигался и она знала, что ему больно, он был изящным. Этого она раньше тоже не замечала.

— Джаред, я хочу поговорить, — начала она, но остановилась от беспомощности. Она не хотела говорить. Она хотела, чтобы разговор не был обязательным.

— Позволь сначала сказать мне, — ответил Джаред. — Спасибо.

Кэми моргнула. Она почувствовала нелепое желание сказать ему «пожалуйста», но промолчала. Она видела его отражение в стекле шкафа, холодного двойника Джареда, глаза которого побелели, а губы жестоко изогнулись. Она поняла, что дотянуться до этого Джареда будет также невозможно, как протянуть руку сквозь стекло и дотронуться до отражения.