– Да ладно, принцесса, – пробасил темнокожий. – Разве можно на тебя сердиться?

– Именно этим она и пользуется, – в поле моего зрения появилась высокая женщина в длинном голубом платье, похожем на хитон.

Такого же фасона было и моё серое платье. Видимо, тут в моде одежда классической Греции.

– Твой брат себе такого не позволяет, – недовольно продолжала женщина. – А ты на сегодня уже перевыполнила все нормы по проделкам. Ещё одна выходка – и отправишься в комнату для размышлений.

– О нет, только не туда! – поморщилась проказница. – Только не к этим теням.

– Испугалась, да? – насмешливо полюбопытствовал подбежавший мальчик.

Он наклонился и стал подбирать упавшие в траву фигурки. Эти дети походили друг на друга, как две капли воды. Оба красивые и златокудрые, как греческие божки. Близнецы. На первый взгляд они отличались только цветом одежды – на мальчике был лиловый хитон, но в движениях девочки сквозила грация, свойственная только её полу.

– И ничего не испугалась! Просто там скучно.

– Так ведь с тенями можно поговорить…

– Дион, будешь задираться – сам отправишься беседовать с тенями, – пригрозила наставница.

Дион… Я уже мысленно называла его Фриксом[11].

Тут женщина повернулась, и я её узнала. Эта рослая голубоглазая красотка с подстриженными под каре светлыми волосами была у врат, когда парень привёл меня и моих друзей в этот мир. Доримена дан Линкс… Не может быть! Наверное, просто очень похожа.

– Линас, Линас! – в голос закричали дети и кинулись навстречу молодому льву.

Длиннолапый и слегка неуклюжий, он был размером со взрослого терранского льва, но для лурда ещё вырос недостаточно. Зверь оказался во дворе, перемахнув через остатки каменной стены, за которой виделась полуразрушенная колоннада – такая белая среди тёмной зелени и ярко-красных цветов. Она уводила в буйные заросли хвойных деревьев вперемешку с цветущим кустарником.

– Это мой лурд! – рассердилась девочка, когда её брат уселся верхом на льва.

– Но он же не отказывается меня катать!

– Оставьте его в покое! – прекратила спор наставница. – Быстро на площадку! Посмотрим, кто дальше толкнёт ядро.

– Конечно, я! – заявил мальчик. – Я всегда дальше толкаю…

– Зато я стреляю лучше! – не осталась в долгу Гелла.

– Ладно, хватит цапаться!

Женщина увела близнецов на другой конец двора, на посыпанную песком площадку, и дети стали по очереди кидать тяжёлый металлический шар, ревниво сравнивая свои результаты. Не знаю, сколько весило это ядро, но даже по его виду было ясно, что обычный альфа-гуманоид такого возраста с трудом поднял бы его обеими руками, а эти… Эти дети обычными не были. Это были альти-лурду. Судя по всему, в этом мире прекрасно уживались потомки легендарных альдов и племя великанов. Интересно, кто ещё тут живёт?

Я невольно напряглась, увидев над колоннадой сверкающего на солнце дракона. Он был чуть побольше того, на котором я недавно летела из Золотой Рощи в Ахелу. Один из великанов его тоже заметил, щурясь от солнца, проводил взглядом и вернулся к игре. Значит, здешние жители тоже угоняют урмианские корабли. Ничего удивительного, если между этими мирами есть врата.

– Ну и зачем лезть в окно? – раздался сзади насмешливый женский голос. – Дверь не заперта.

Обернувшись, я увидела вторую красавицу из тех, что встречали меня у врат. Сейчас она была в красном хитоне с узорчатой жёлтой каймой. Распущенные по плечам золотистые волосы усиливали её сходство с Дианой. Я не сомневалась, что передо мной та женщина, чьи портреты я видела в замке на улице Серебряных тополей. Правда, тогда, глядя на эти портреты, я вообще не заметила никакого сходства между матерью и дочерью. Такое сходство между родственниками называют неуловимым, поскольку оно угадывается не столько в чертах, сколько… Иногда в жестах, а иногда – даже не знаю, в чём именно. Впрочем, сейчас, когда я видела эту женщину живьём, мне показалось, что лицом Диана всё-таки немного на неё похожа. Может, портреты в замке были просто неудачными? Так или иначе, передо мной стояла Альда де Лавальер. Альда, попавшая в наш мир из далёкого прошлого Хангар-Тану. Истинная альти-лурду. Она была гораздо выше Дианы, правильные черты лица придавали её царственной красоте безмятежное величие античной статуи.

– Никто никуда не лезет, – отозвалась я чуть более раздражённо, чем следовало, и спрыгнула с подушечной пирамиды сперва на кровать, потом на пол. – Я просто смотрела в окно. Где мои друзья?

– Увидитесь за обедом. Извини, что пока разместили вас в неотремонтированной части дворца. Это твои временные покои. Сейчас вам готовят комнаты, где вид из окна будет гораздо лучше.

– Этот тоже неплох. Если бы его не портили некоторые субъекты.

– Кто-то уже успел вызвать твоё недовольство? Великаны, конечно, неуклюжи и от них порой много шума, но, поверь, они безобидны…

– К великанам у меня никаких претензий.

– А-а, кажется, понимаю, кого ты там увидела, – помолчав, произнесла Альда и присела на табурет.

Я тоже села – на своё необъятное ложе.

– Что здесь делает эта урмианка?

– Как и многие здесь, она нашла в этом мире убежище. Пандиона – планета изгнанников и беженцев.

«Планета изгнания» – вспыхнуло в памяти название старого фантастического романа[12]. Он был написан задолго до того, как земляне начали осваивать другие миры. Одна из моих любимых книг.

– Опасным преступникам тут тоже дают убежище?

– Она больше не опасна. И она сполна заплатила за то, что когда-то сделала.

– Включая издевательства над твоей дочерью?

– Да, Диана была её пленницей, но Мэнни обращалась с ней, как и подобает обращаться с пленниками королевского рода. Она не лгала. Среди моих людей есть тот, кто умеет распознавать ложь.

– Мэнни?

– Доримена предпочитает, чтобы её называли её детским именем. Это от второй части полного имени. Её так мать называла.

– Как трогательно. Только вот если бы твоя дочь не оказалась почётной пленницей Мэнни, она бы не лишилась своего хроното… Тонкого тела, которое…

– Я знаю, о чём ты. Думаю, всё даже обернулось к лучшему. Диана в любом случае лишилась бы этой оболочки. Та озлобленная на весь мир особа, которая сожгла её, лишь немного ускорила события, и они пошли так, что в итоге Диана всё-таки жива и находится в защитном коконе. Он хоть и теряет свою силу, но пока защищает её.

– С чего ты взяла, что она всё равно лишилась бы этой оболочки?

– Об этом тебе лучше поговорить с Селеном. Он лучше объяснит…

Не разобрав, какой звук в первом слоге, я спросила:

– У вас тут и сатиры водятся?

– Не Силен, а Селен. Сатиры действительно иногда приходят сюда из Маатлана, но Селен не сатир. Он маг очень древней крови. Именно он помог мне перебраться сюда десять лет назад. Он и его ученики уже несколько лет на меня работают…

– Из Маатлана? – услышав это название, я уже с трудом воспринимала другую информацию. – Он близко?

– Да как тебе сказать… Врата порой связывают миры, до которых не добраться и на сверхсветовом лайнере. Маатлан находится в другом измерении. Я знаю, что вы с моей дочерью там побывали.

Мысль о том, что эта маленькая искусственная вселенная где-то рядом, в пределах досягаемости, вызывала у меня одновременно печаль и радость. Печаль, потому что я сразу вспомнила об утерянном Рае, где нам с Дией было так хорошо. А радость, потому что мы всегда втайне мечтаем вернуть утерянное и его близость внушает надежду вновь его обрести.

– Случайно не ты искала в Маатлане каких-то летающих драконов?

– Анда не совсем меня поняла. Она вообще рассеянная, а когда мы впервые встретились, она была поглощена какими-то проблемами и очень расстроена. Я хотела узнать, бывают ли в её мире левианы. Это самые удивительные аскейру Хангар-Тану. Кажется, они способны путешествовать по всем мирам и, возможно, по всем измерениям. Недавно, буквально на днях, мы с Андой наконец-то познакомились поближе. А всё потому, что Мэнни нашла её подругу Намию. И спасла её от разъярённой кентаврицы. Анда очень ей благодарна…