– Боюсь, что да, Чарма. Я чувствительна к разным видам материи. Уж не знаю, какие боги или демоны наделили меня этим даром, но он у меня есть.

– И не только он, ведь так?

– Не только.

– Поэтому ты можешь проникать куда угодно, как проникла сегодня в дотариум. Это благодаря своему дару ты оказалась на Фелиции?

– Да.

– Понятно. Я никому не скажу. Я сама постоянно боюсь, что меня поймают. Я часто думаю плохо о том, что… О нашей жизни. Если наши мысли влияют на реальность, то у нас в доме тоже могут начаться все эти вещи…

– Чарма, наши мысли, безусловно, влияют на реальность. Я уж не говорю о том, что мысли людей обычно предшествуют их делам, а людские дела, как ты сама знаешь, не всегда хороши. Но поверь, если кто и виноват в том, что здесь творится, то только не ты. Почему твоя семья решила эмигрировать?

– На Марукане мы бы просто с голоду умерли, – сказала Чарма, когда мы завтракали в её маленькой комнате с окном, выходящим на соседний дом – точно такую же белую десятиэтажку. – Мой отец был согласен на любую работу. Мы стали тут гражданами третьего класса и жетоны у нас только в дотариумы третьей категории, но нас это устраивало. Мы не привыкли к роскоши. Два года назад отец умер. Мы могли бы и дальше неплохо жить, получая каждый месяц жетон, но… Теперь я боюсь за ним идти. У меня уже несколько порицаний, и всё это поступило в канцереллу. Всех грешников берут на заметку, а если грехов накопилось много, тебя могут отправить в Пещерный Храм – предстать перед Девой. Не все могут выдержать исходящий от неё свет. Если ты совсем нечестивец, этот свет убьёт тебя, а если в тебе всё же есть что-то хорошее, Дева направит тебя на путь истинный и сделает счастливым. Если человек сам не может выбрать в жизни правильный путь, Святая Дева помогает ему обрести счастье, гармонию с миром и стать полезным членом общества. А я не хочу быть фелиданом. Знаю, что они не болеют, живут вечно и всем довольны, но не хочется мне такого счастья.

– А что за грехи ты совершила?

– Во-первых, моя успеваемость в колледже оставляет желать лучшего, – вздохнула девушка. – А мне же за мамой приходится ухаживать. Во-вторых, я недавно не уступила дорогу тамплиеру. А я его просто не сразу заметила. Я уже два месяца не совершала паломничество. На это нужно целый день, а мне не хочется оставлять маму одну надолго. Там ведь подниматься не один час, отдыхать приходится, а потом полдня молитвы занимают и участие в общих песнопениях. Ближе к вечеру все, кто в тот день совершил паломничество, собираются в главном храме перед статуей и два часа гимны поют. Ну а потом спускаться надо. Это, конечно, быстрее, чем подъём, но тоже долго. А ещё я недавно неудачно пошутила в колледже. Кто-то записал мои слова и передал это в канцереллу. И вот как мне сейчас туда идти? В прошлый раз я и так получила предупреждение за то, что редко появляюсь в молитвенном доме. Я сказала, что молюсь Деве дома и вообще везде, где могу, – она же всё слышит. Но мне всё равно дали понять, что я рискую вызвать недовольство нашего магистрана, не говоря уже о номархе.

– Судя по всему, у меня вообще плохие перспективы, – уныло добавила Чарма после небольшой паузы. – Вот сдавала недавно на группу. Результаты ещё обрабатываются, но я чувствую, что ничего хорошего не будет.

– У тебя что-то со здоровьем?

– Да нет… С чего ты взяла?

Выражение «сдавать на группу» всегда вызывало у меня вполне конкретные ассоциации. Уже нескольким моим однокурсникам пришлось проходить обследование с массой анализов, чтобы им определили группу инвалидности. Несмотря на высокий уровень нашей медицины, процентов двадцать тамплиеров вследствие ранений и стрессов годам к шестидесяти становятся инвалидами, из них процентов пять уже к тридцати-сорока годам. В мирах Федерации инвалиды получают большое пособие. Если они военные или рыцари Храма, то вообще огромное, но инвалиды первой и второй группы имеют множество всяких льгот, а первая ещё и бесплатное медицинское обслуживание – начиная с приобретения пластыря в ближайшей к дому аптеке до сложной операции.

– Ты сказала, что сдавала на группу…

– Ну да. Хотя, ты же не знаешь… Это тесты на определение уровня интеллекта. В зависимости от него у нас все делятся на три группы, которые обозначаются латинскими буквами – А, В и С. Внутри групп есть ещё подгруппы. Я до этого года держалась в группе В-1. В прошлом семестре сдала лишь на В-2. Думаю, что сейчас вообще скачусь в группу С.

– «О дивный новый мир», – усмехнулась я. И пояснила уставившейся на меня с удивлением Чарме:

– Есть такой очень старый роман-антиутопия под названием «О дивный новый мир». Там описано общество, где люди тоже делятся на категории в зависимости от интеллектуального уровня, только обозначаются эти категории буквами греческого алфавита – альфа, бета, гамма, дельта. Причём людей там нарочно делают такими – одних лучшими, других худшими. Детей двух последних категорий – гамм и дельт – даже нарочно травят алкоголем, чтобы они отставали в умственном развитии и в дальнейшем не претендовали на высокий общественный статус.

– Ну нет, здесь никого специально дураками не делают, – засмеялась Чарма. – А я… Вроде и стараюсь учиться, а тесты с каждым разом всё хуже и хуже прохожу. Боюсь, что я не только не попаду в колледж второй ступени, но и рабочее место не смогу найти. Даже подсобным работником в агрокомплексе. Если ты молод, здоров, но нигде не учишься и не работаешь, жетона не получишь. Так что рано или поздно меня отправят в Пещерный Храм, чтобы Дева решила мою судьбу. Если сам не можешь позаботиться о своей жизни, твою судьбу решает Дева. А маму заберут в Дом Презрения. Там, конечно, неплохо заботятся об одиноких стариках и больных людях, у которых не осталось родни, но… Я не хочу, чтобы моя мама оказалась там.

По мере того, как Чарма всё это говорила, её глаза наполнялись слезами, а голос всё чаще и чаще прерывался.

– Не бойся, – сказала я. – Раздобуду я тебе жетон, только скажи, где эта ваша проклятая канцерелла.

– На этот месяц раздобудешь, но нельзя же так до бесконечности. Рано или поздно они всё равно обо мне вспомнят.

– Чарма, рано или поздно всему этому гадству, которое у вас тут творится, придёт конец. И скорее рано, чем поздно. Я это чувствую. Я позабочусь о тебе и о твоей маме. А кто у вас номархи?

– Они из аристеев. Некоторые из них тамплиеры, рыцари Девы, но не все.

– А эти… рыцари все из аристеев?

– Нет. Младшие тамплиеры – обычные виргиане. Даже из эмигрантов есть. Младшие рыцари Ордена обращаются к тамплиерам-аристеям «старший брат», «старшая сестра», ну а рыцари-аристеи обращаются к ним «младший брат» или «младшая сестра». Некоторые фелиданы тоже носят эмблему Ордена, но они не рыцари. Они простые солдаты.

– Чарма, а ты видела эту Деву? Не статую, а её саму…

– Нет, ты что! Я ведь потому и боюсь предстать перед ней… Потому что не каждый её свет выдерживает. Это могут только её рыцари, а остальные… Те, кого к Деве приводят, либо умирают, либо изменяются. Или даже так… Сперва человек умирает, а потом… Закоренелый грешник умирает насовсем, а тот, в ком есть хорошее, но он просто слишком слаб и неразумен, чтобы правильно жить, воскресает, но уже другим. Сильным, почти неуязвимым, бессмертным, счастливым. И становится полезным членом общества. Хорошим работником или солдатом. А некоторые сами к Деве приходят. Есть смертельно больные люди, которые надеются исцелиться. И Дева исцеляет их, но они уже не могут быть прежними. Они все становятся фелиданами. Некоторые люди считают, что они выбирают жизнь, но, по-моему, они просто не понимают, что не всякая жизнь лучше смерти.

– Чарма, вы знали, что вас ждёт, когда согласились перебраться сюда с Марукана? Или вас насильно увезли?

– Нет, мы сами решили переехать. Нам сказали, что это мир, где у нас будут работа и хорошие условия жизни. И где законы будут защищать от произвола. На Марукане же просто беспредел. Уж как мы бедны были, а нас всё равно грабили несколько раз, последнее отнимали. Тут всё-таки такого нет, хотя по нашему району лучше поздно не ходить. В последнее время освещение экономят, так что… Тут преступников строго наказывают, за многое смертная казнь, но всё равно по ночам опасно. К тому же говорят, что большинство нападений – избиений и изнасилований – совершают аристеи. Или их любимцы. Развлекаются они в масках, поэтому трудно кого-то найти и обвинить. Я слышала о случаях, когда почти что это удавалось, но этих негодяев и негодяек всё равно отмазывали. Да ещё и кого-нибудь вместо них обвиняли и казнили. Но тут, по крайней мере, не грабят среди бела дня, как у нас на Марукане. Знаешь, сначала мы радовались. Жильё удобное, работа у отца есть, образование бесплатное, да и вообще всё бесплатное. В дотариумах самое настоящее изобилие – по сравнению с Маруканом… А потом мы поняли, что не всё тут так, как нам обещали. То есть вроде бы всё так, как в том документе, который родители подписывали, когда соглашались на переезд, но потом выяснилось… Есть масса мелочей, о которых мы узнали только тут, а от этих-то мелочей самое важное и зависит.