Жалко? Да, но не слишком — в крепости сидели как раз смертники — те самые покалеченные ветераны, решившие «очистить карму» от грехов и заработать «бонусы» у богов. Да, вы угадали — они изначально предназначались на убой. И что? Это война, причём война священная — в буквальном смысле этого слова.

С Воронежем тоже было всё не просто — идти мне предлагалось практически в естественном обличии — то есть сперва изменялась внешность настолько, чтобы было ясно — я не «тот самый» Рэ-Шпага, а обычный малолетний ворон. Ну и вторым слоем была человеческая внешность. Ктати — внешность эта была подростковая, иначе «плыл» первый, «вороний» слой. В общем, всё сложно.

А поскольку «ребёнок» не может жить один, то мне придумали «легенду» — беженец из Украины. Ну и «родственников» подыскали, у которых смогу на время остановиться. А иначе никак — пробыть мне там предстояло не меньше недели, а скорее всего — не меньше двух. То есть сделать работу я смог бы и быстрее, но именно я — Рэй-Шпага, а не я… Как меня «зовут», пока не в курсе, «легенду» стараются подбирать более-менее реальную.

— Издевательство какое-то! — сообщаю я окружающим, глядя в зеркало. Окружающие давятся смехом — вариант «Я-человек» получился ещё более мимимишным, чем «Я-ворон». И ведь самое неприятное — это не издевательство и поменять ничего не выйдет, пробовали уже.

«Вести» меня начали ещё в Москве — особо не скрывались. То есть скрывались, конечно… Но скажем так — не для моего уровня. Пусть я и не слишком хорошо знаю оперативную работу, но «не слишком хорошо» — для воронов. А так — на уровне хорошего опера из райотдела.

Для «Большой Игры» уровень преследователей был не самым сильным — раз уж не просто засёк, а засёк быстро. Хотя… не исключено, что это просто «играют на нервах» или же за «неумехами» скрываются более серьёзные парни.

Веду себя «естественно-неестественно». Звучит странно, но я же «маленький мальчик», пытающийся казаться взрослым. Маска НЕВЕРОЯТНО сложная и без помощи менталистики я бы просто не справился. Да и с помощью менталистики было непросто.

Кстати — менталистика считается (и является) настолько сложным направлением, потому как приходится изучать не только её, но и психологию, психиатрию, этнографию и много, много всего… Сами представьте — СКОЛЬКО нужно знать, чтобы создать такую «маску», которая выдержит многодневные проверки профессионалами. Так что ценятся эти специалисты так, что нам, некромагам (тоже, между прочим, редкая специальность), остаётся только позавидовать. Для примера — в нашей Стае (одной из «самых-самых») всего ОДИН настоящий менталист. А разбираются в этом, пусть даже на начальном уровне — около двадцати. Но сразу скажу — разница между теми, кто «разбирается» (я в их числе) и теми, кто действительно умеет что-то серьёзное — как между кремневым пистолетом времён Колумба — и автоматом Калашникова.

Глава сорок пятая

Воронеж встретил неласково — пробки на въезде в сочетании с проливным дождём, «приветливый» ГАИшник (и похрен, что ГИБДДшник) и аж несколько мудаковатых водил — иногородних, если верить номерам. Не исключаю возможность, что мелкие неприятности устраивают спецслужбы — ради того, чтобы понаблюдать за моей реакцией. Там чуть-чуть, там… Глядишь — и готов достоверный психологический портрет…

— Здрасьте, тёть Даш, — угрюмо поздоровался я с «родственницей» на вокзале. Сопровождающий достаточно быстро вручил документы и «тётка» повезла меня домой на стареньком, воняющем бензином жигулёнке. Переигрывать и рассказывать всем вокруг о «несчастном мальчике» не стали — и хвала Эшмуну.

«Дядя» — немолодой, лысеющий, несколько неопрятный мужчина, бурчал всю дорогу, рассказывая о правительстве, дорогах, соседях. Бурчание это было не раздражающим, несмотря на негативную окраску. Бывает.

— Вот твоя комната, Серёженька — устраивайся.

Киваю благодарно… Нет, никаких «конспиративных разговоров» — всё давно обговорено. И к слову — понятия не имею, насколько мои «родственники» в курсе происходящего. Не исключаю возможность, что они вообще не знают о существовании Иных, а меня воспринимают как настоящего ребёнка, каким-то образом влезшего в интригу спецслужб.

Комната как комната — старый раскладной диван с выступающими пружинами вместо кровати; такой же старый шкаф (но весьма добротный — к слову); письменный стол… С ноутбуком, что приятно! Понятно, что ноут «заряжен» следилками «по самое не балуйся», но я и просто в Сети поброжу с удовольствием — без всяких целей.

Помылся, поел магазинных пельменей (чутьё оборотня подсказывало — дрянь феноменальная) и «дядя» проводил меня в социальную службу. Не забывайте — я же «беженец»!

Немолодая, расплывшаяся тётка лет пятидесяти (на деле — довольно симпатичная орчанка) занялась моим делом, время от времени причитая:

— Да что ж твориться-то на Белом Свете, — весьма искренне. Затем потребовались новые данные — и орчанка взялась меня сопровождать.

Гм… Вот до сих пор не могу привыкнуть, что в обычном (на первый взгляд) здании может оказаться несколько подземных уровней. Сколько конкретно, сказать не могу, но по ощущениям, спустились мы на уровень хорошего такого противоатомного убежища федерального уровня.

Коридоры-коридоры… Тускло освещённые — только чтобы не спотыкаться, но тем не менее, весьма и весьма ухоженные — никакой плесени на стенах и тому подобного. На всякий случай проверяю — могу ли я Уйти на Тропу… Без проблем, так что следую за женщиной спокойно.

Наконец, пошли оживлённые места, стали встречаться люди… Нет, с «военной выправкой» было как раз немного, но вот «агентов в штатском» — каждый второй.

Кабинет с неприметной дверью… Стальная, сантиметров десять толщиной… Не слабо… Заходим — несколько немолодых людей, я таких называю «Дамблдорами». Ну знаете — «гиена в сиропе»…

— Здравствуйте, молодой… Гм, человек… Серёжа, кажется? — начал свою речь один из них — этакий «государственный муж» с заранее утомлённым взглядом Настоящего Начальника.

— И вам здравствовать, — равнодушно отвечаю ему, сканируя взглядом остальных.

— Поработаем на благо Родины? — брутально-ласково спрашивает старший. Окидываю его взглядом, где выражается сомнение в душевном здоровье и интеллекте оппонента.

Нельзя так, если я играю ребёнка? Да можно — дети разные бывают, особенно если они не люди. Несмотря на общую инфантильность молодняка Иных, были и такие, что просто ой. Да и «доброго дедушку» желательно поставить на место сразу, а то знаю таких — как поработали, так «Мы», даже если он не имел к этому никакого отношения; а как «косяк» какой — так сразу в стороне. На хрен мне такие… примазывающиеся.

— Вы свободны, товарищи, — раздаётся голос из угла — и «товарищи» послушно уходят. В том числе — подставной начальник. Развели? Неа — подозревал такой сценарий, очень уж нарочито, да и «серый кардинал» в углу — чересчур жалкий старикашка.

— Давайте без подстав, — сухо сообщаю ему. — Если вам потребуются проверки, то тоже по минимуму. Сразу скажу — если будут серьёзные задержки с работой из-за ваших Комитетских… развлечений — дальнейшее сотрудничество будет сильно затруднено.

— Экий ты прыткий юноша, — без эмоций говорит старик.

Пожимаю плечами:

— Что велено передать, то и говорю. Я и сам далеко не дурак, так ещё и разные сценарии прогоняли. Так что думайте.

Недолгое молчание и без всяких переходов:

— Пойдёмте, покажу вам зал, который мы предлагаем для портала.

Зал большой, с каменным полом, у стен свалены материалы для портала. Гм… Перестарались — здесь на полсотни хватит, причём грузовых, а не мелких.

— Зал подходит, но тут важнее — насколько прост будет доступ Иных к нему?

Проверять пришлось долго, зато удостоверился, что ходы в противоатомный бункер (я оказался абсолютно прав) ведут аж из полутора десятков зданий, причём таких, где поток незнакомцев не вызовет ни малейшего интереса.