— Боже мой, дорогая, что же ты наделала?

Тилли вскочила на ноги. Ее сердце бешено колотилось.

— Нет, Джеймс, что ты наделал? Ты не был вызван туда после их смерти. Ты был там раньше. Возможно, ты был там и в тот день, когда они умерли?

Растерянное выражение его лица сказало Тилли, что она права. Он не стал ничего отрицать.

— Почему же ты не вызвал помощь, если они были больны лихорадкой? Или эта история придумана для того, чтобы скрыть то, что произошло на самом деле? Мистер Логан, может, и болел, но, полагаю, мать Софи была здорова. Она была бодра и играла с дочерью в прятки в день ее рождения.

Тилли затрепетала под тяжелым взглядом мужа, но продолжила:

— Я думаю, она умерла насильственной смертью. Жители деревни напали на них, мстя за восстание. Возможно, няня была в сговоре с ними. Она привела мятежников и сбежала, оставив Софи одну.

— Нет! — крикнул Джеймс. — Ты сама не знаешь, о чем говоришь.

— Я полагаю, ты вернулся туда со старшим офицером Бурке. Вы нашли их мертвыми и…

— Бурке? — изумленно переспросил Джеймс. — Откуда ты вообще знаешь?..

— Его имя упоминалось в газете. Он приходил к Рэнкинам домой и предостерег меня, что тебе будет грозить опасность, если я попытаюсь узнать больше.

— Бурке угрожал тебе?

— Да. Именно поэтому я оставила поиски и вернулась домой.

Тилли собрала все свое мужество и продолжила:

— Но теперь ты должен рассказать мне всю правду. На них напали кули — Софи слышала бой барабанов и крики приближающихся людей. Вы с Бурке утаили это во избежание скандала и придумали историю с лихорадкой, чтобы не нести ответственности за случившееся. А несчастные Логаны умерли страшной смертью, и никто не понес за это наказания — ни няня, ни кто-либо иной, — чтобы другие плантаторы не учинили самосуд и тем не ухудшили ситуацию. По твоему лицу я вижу, что права.

Вскочив, Джеймс схватил жену за руки.

— Я расскажу тебе, как все было! — воскликнул он. — Больной Билл Логан встал с постели, зарядил револьвер и застрелил свою жену! Затем он навел ствол на себя и оборвал свою жалкую жизнь. Если бы Софи не спряталась, он наверняка убил бы и ее.

Тилли замотала головой, ничего не понимая.

— Отец Софи?

— Да!

— Но почему он совершил столь чудовищный поступок?

— Билл Логан был больным человеком. Он дико ревновал Джесси, полагая, что она ему неверна.

Тилли вздрогнула от боли в сжатых его стальными пальцами запястьях.

— А она давала для этого повод?

— Насколько я знаю, нет. Не смотри на меня так, девочка. Я для Джесси Логан ничего не значил.

— Но она была тебе небезразлична?

Джеймс неожиданно отпустил ее.

— Давно это было… Возможно, и была. Я хотел, чтобы она уехала из Белгури, не только из-за опасности возможного нападения мятежников, а и подальше от Логана. Мой приезд тогда, в день рождения Софи, все только усложнил. Логан впал в бешенство и стал обвинять меня в том, что его жена беременна от меня. И я уехал, не забрав ее с собой. Я поехал за Бурке, думая, что хотя бы ему удастся образумить Логана. Но когда мы вернулись на следующий день, то обнаружили это ужасное…

Он замолчал. Взяв мужа за руку, Тилли подвела его к плетеному дивану.

— Ах, Джеймс…

— Если бы я заставил Джесси уехать!.. Никогда не прощу себе того, что не сделал этого. Бурке настоял, чтобы мы скрыли правду. Все тогда были на взводе, и слухи разлетались со скоростью звука. Если бы стало известно о том, что плантатор и его жена застрелены, вне всякого сомнения, в этом обвинили бы индийцев. Именно этого тогда люди и ожидали. Тогда могли бы найтись желающие отомстить. В общем, Бурке испугался беспорядков.

— А маленькая Софи? Она все это время пряталась?

Джеймс утвердительно кивнул.

— Мы нашли бедную малышку, сжавшуюся от страха, в сундуке для постельного белья. Она дрожала и молчала. Одному Богу известно, что она видела. Но, думаю, Джесси нарочно отправила ее прятаться, понимая, что жизнь дочери в опасности.

— Неужели отец Софи и вправду был психически больным?

— Думаю, да.

Тилли была потрясена.

— Почему же миссис Логан оставалась с ним, если знала, что он представляет опасность для нее и для Софи?

Джеймс обратил на нее горестный взгляд.

— Она считала, что в Белгури его здоровье поправится и он не будет так ее ревновать, поскольку там они вели замкнутый образ жизни, ни с кем не встречались.

— Но почему же тогда Логан обвинил тебя в том, что мать Софи беременна от тебя? — спросила Тилли, покраснев.

Джеймс тяжело сглотнул. Тилли думала, что он не ответит ей, но он произнес сдавленным голосом:

— Видишь ли, они на долгие месяцы разорвали отношения с остальными плантаторами, и мы ничего не знали. И я не знал, пока не приехал в Белгури в день рождения Софи.

— Не знал о чем?

— За неделю до смерти Джесси родила. Когда я приехал к ним в первый раз, там был младенец. На следующий день, — мрачно произнес Джеймс, — он исчез.

Глава сорок первая

— Это Гувахати, — сказал Сэм, приветливый сын капитана парохода, указывая на пристань.

Софи прищурилась от яркого солнца. Обезьянка Сэма с неистовым визгом бегала по перилам палубы, тоже показывая на берег.

У Софи сжалось сердце — она вернулась в Ассам.

— Если хотите, я принесу ваш багаж.

Она улыбнулась юноше. Его общество скрасило медленное путешествие вверх по реке. Софи не терпелось поскорее увидеться с Тилли, но в то же время ее терзал страх, природа которого была не ясна ей самой. Оживленная болтовня Сэма и захватывающие виды не давали Софи предаваться печальным мыслям. В одном из писем Тилли рассказывала ей о том, что плыла по Брахмапутре на этом же пароходе с очаровательным Сэмом и его ручной обезьянкой.

Лишь ночью, оставшись в одиночестве в тесной каюте, Софи предалась мучительным размышлениям. Может, она совершила ошибку, уйдя от Тэма? Какой смысл оставаться в Индии, не имея мужа и дома? Все, кого она знает, теперь станут ее избегать. Брекнэллы уже прислали ей записку, в которой сообщалось о том, что она более не входит в общество Лахора, потому что оставила Тэма. Гораздо проще было бы вернуться в Шотландию и начать жизнь заново. Она может снова поступить на работу к мисс Горри в Шотландское благотворительное общество. Она бы купила себе новый мотоцикл и стала ездить на рыбалку в Пертшир…

В голове Софи кружился хоровод противоречивых мыслей, но в конце концов она вернулась к тому, из-за чего оказалась в Индии — к идее посещения Ассама, где прошло ее детство, и попытке найти разгадку таинственной смерти родителей. Лежа в темноте и слушая топот бегающей наверху обезьянки Сэма, Софи гладила темные гладкие опалы, которые носила под одеждой. Она понимала, что не уедет из Индии до тех пор, пока еще хотя бы раз не повидается с Рафи.

Стоя у борта, Софи увидела на пристани Тилли и Джеймса. Пароход медленно подходил к причалу. Тилли, заметив подругу, замахала рукой, и ее пухлое лицо озарилось улыбкой. Софи не терпелось поскорее сбежать по трапу на берег.

Подруги упали друг другу в объятия и разрыдались. Минуту Софи вообще не могла ничего сказать, в то время как Тилли бормотала что-то бессвязное об усадьбе Шевиот, о детях, о подруге Роз и о том, как сильно она скучала по сестре.

Джеймс погладил жену по спине и деликатно отстранил ее.

— Дай отдышаться своей подруге, Тилли. У тебя будет возможность сообщить ей новости по дороге в Белгури.

— В Белгури? — удивленно переспросила Софи. — Очень мило.

Джеймс со смущенным видом поцеловал ее в щеку.

— Да, твоя кузина настаивает, чтобы сначала мы поехали туда.

— Мы уже договорились с Кларри и Уэсли, — сообщила Тилли.

— И ты тоже поедешь? — спросила Софи, пристально глядя на Джеймса.

Откашлявшись, он утвердительно кивнул.

— Мы с Кларри твердо решили, что мужчины семьи Робсон должны наконец помириться.