— Что-то случилось, Герберт? — спросила Кларри, поцеловав его в щеку.

— Нет. — Он улыбнулся, обрадованный ее приходом. — Все в порядке.

— А почему же ты стоишь тут в темноте? — удивилась Кларри. — Ты от кого-то прячешься?

— Прячусь? — нахмурился он. — Нет, я просто хотел кое-что тебе сказать…

Герберт замолчал. В сердце Кларри шевельнулось тревожное чувство. Ее муж становился все более забывчивым.

— Что-то важное? — спросила она.

— Да, кажется, важное. Вот глупец, — сказал он, разволновавшись.

Кларри взяла его под руку и повела к двери.

— Не нужно волноваться. Если это действительно что-то важное, то вспомнится позже. Давай лучше поужинаем. Олив дома?

— Олив, — повторил Герберт. — Да, точно! Теперь я вспомнил.

— И что же это? Олив опять ушла на концерт? — спросила Кларри, улыбаясь.

— Нет-нет, это гораздо важнее, — проговорил Герберт, нервничая. — Тот молодой человек приходил, чтобы поговорить со мной об Олив.

— Какой молодой человек? — поинтересовалась Кларри.

Лицо Герберта исказила гримаса — он мучительно пытался вспомнить имя.

— Ах, ну ты его знаешь! Такой веселый, румяный, с чаем.

— Джек Брэвис? — догадалась Кларри.

— Точно, Брэвис! — просиял Герберт. — Брэвис.

Кларри ждала, что он скажет дальше, но Герберт просто стоял и улыбался.

— И чего же он хотел? Ты сказал, что он приходил поговорить об Олив.

— Олив? Да-да, именно так. Он пришел, чтобы соблюсти приличия, — спросить, не буду ли я возражать. Он хочет жениться на Олив.

— Жениться на моей сестре?! — Кларри изумленно уставилась на мужа. — Когда они… Как? Я ничего не знала… — У нее заныло сердце. — И что ты ему ответил?

— Сказал, что пусть все решает сама Олив, — произнес Герберт, похлопав жену по руке. — И если она ответит согласием, то мы их, конечно же, благословим. Разумеется, мы поможем им со свадебными расходами.

Кларри испытала сильное потрясение. Как же могло случиться, что она об этом ничего не знала? Олив даже не заикнулась о том, что Джек за ней ухаживает. Именно Джек и никто другой!

— Ты как будто не рада, — проговорил Герберт, тревожно глядя на жену. — Я сказал что-то не то? Это ведь замечательно, правда? Брэвис симпатичный парень, и Дэниел, Дэниел…

— Мильнер, — подсказала Кларри.

— Дэниел Мильнер очень высокого мнения о нем как о работнике, — закончил свою мысль Герберт.

— Да, безусловно, — сказала Кларри, задыхаясь. — Это прекрасная новость.

Вдруг она всхлипнула, и, к ее стыду, слезы хлынули у нее из глаз.

Олив нахмурилась, когда позже вечером Кларри стала расспрашивать ее в спальне.

— А ты никогда и не интересовалась, есть ли у меня кто-нибудь. Ты всегда слишком занята своей чайной, чтобы интересоваться тем, что происходит со мной.

— Это несправедливо, — произнесла Кларри. — Я всегда интересовалась твоей жизнью. Просто я полагала, что ты всюду ходишь с Рэйчел, а ты, оказывается, встречалась с Джеком.

— Ну и что? — сказала Олив раздраженно.

— Я хотела бы знать об этом, — проговорила с упреком Кларри. — Моя родная сестра и Джек Брэвис… Почему я узнаю´ об этом последней?

— Может быть, я ничего не говорила тебе, потому что знала, чем это обернется.

— А чем это обернулось?

— Твоим неодобрением.

— Вовсе нет, — не согласилась Кларри. — Просто я удивлена.

— Удивлена тем, что Джек влюбился в маленькую несчастную Олив, робкую и не такую красивую, как ее старшая сестра?

— Нет! Конечно нет, — сказала Кларри, делая шаг ей навстречу, но Олив не позволила ее обнять.

— Я уже не ребенок! — выпалила она. — И мне не нужно твое одобрение, чтобы выйти замуж. Я понимаю твои чувства, но так уж сложилось. Как по-твоему, почему Джек продолжал доставлять нам чай, вместо того чтобы поручить это кому-нибудь из разносчиков? Мы уже давно друг друга знаем и не сомневаемся в наших чувствах. Я только хочу, чтобы ты за меня порадовалась.

Кларри испытывала угрызения совести.

— Я рада, прости меня. Было бы эгоистично ожидать, что ты всю жизнь будешь оставаться рядом со мной. Просто я думала, что здесь ты счастлива. — Она беспомощно развела руками. — Все, что я делаю, я делаю для нас обеих. Ты же помнишь, что я обещала всегда о тебе заботиться?

— Мне надоела твоя забота, — сказала Олив, холодно глядя на сестру. — Хватит думать, будто я нуждаюсь в твоей опеке. Может, тебе так легче, но только не мне.

Кларри смотрела на нее с ужасом.

— По-твоему, я делаю все это только для собственного успокоения?

— Да! — закричала Олив. — Иногда я чувствую себя лишь объектом твоей благотворительности.

— Ты моя сестра, и я люблю тебя…

— Да, я твоя сестра. Но ты не имеешь ни малейшего представления о том, чего я хочу от жизни. Ты никогда и пяти минут не потратила, чтобы это выяснить, в противном случае ты знала бы, что я влюблена в Джека. Мне противно жить здесь в качестве бесполезной приживалки-сироты, всем обязанной Стокам, рисуя красивые картинки для своей удачно вышедшей замуж сестры и понимая, что от меня ждут вечной благодарности.

Кларри едва не задохнулась от этих обвинений. Сколько же времени ее сестра копила в себе эту злобу? Удар пришелся в самое сердце.

— Ты права, я тебя совсем не знаю. Я и подумать не могла, что тебе противно жить со мной и Гербертом и что ты окажешься такой неблагодарной за все те жертвы, которые я приносила ради тебя, — сказала она сердито.

— Я говорю не об этом! — закричала Олив со слезами на глазах.

— Тогда о чем?

— Я тебе не нужна. У тебя есть твоя любимая чайная, и это все, что тебе в действительности нужно. А Джеку я нужна. Я буду его женой, буду хозяйничать в собственном доме и, надеюсь, однажды стану матерью его детей.

— А как же живопись? Музыка?! — воскликнула Кларри. — После всего этого тебя устроит судьба жены разносчика чая?

Олив бросила на нее полный ненависти взгляд, и Кларри подумала, что ее младшая сестра могла бы ее ударить.

— Да, — прошипела она, — меня это устроит! И это будет настоящий брак, а не по расчету, как у тебя. Именно это тебя на самом деле пугает. Правда, Кларри? Ты боишься остаться наедине с человеком, которого не любишь!

Кларри умчалась из комнаты, чтобы Олив не увидела, как сильно ее ранили эти слова. Она заперлась в своей спальне и, уткнувшись в подушку, судорожно зарыдала. Как же ей хотелось отхлестать по щекам заносчивую неблагодарную Олив!

Время шло. За окном стемнело, и дом погрузился в тишину. Кларри начала терзаться мыслью о том, что Олив во многом права. Она не заметила, как они отдалились друг от друга, ее внимание было слишком поглощено чайной. Ей не приходило в голову спросить о Джеке или хотя бы поинтересоваться, почему он продолжает приходить в Саммерхилл, хотя уже стал дегустатором. Она не имела права унижать Джека, и теперь ей было стыдно за свое лицемерие. Были времена, когда она и сама с радостью вышла бы за него замуж.

Правда ли то, что она не хотела, чтобы ее сестра взрослела? Кларри всегда любила Олив с материнской самоотверженностью, и только забота о будущем сестры оправдывала ее брак с Гербертом. Несмотря на сожаления по поводу произнесенных ею слов, Кларри вновь испытала приступ гнева из-за того, что Олив бросила ей в лицо упреки после всего, что для нее сделано. Пусть идет к Джеку Брэвису, если хочет, и узнает, как ей будет трудно без нее. Никто не будет любить ее и заботиться о ней так же, как ее старшая сестра. Никто!

Глава двадцать седьмая

После этой стычки Олив почти не разговаривала с Кларри. Венчание было назначено на конец августа. В обмен на одну из картин Олив Дэниел Мильнер сделал первый взнос за квартиру для Джека и его невесты в Лемингтоне, чтобы они поселились недалеко от склада в Скотсвуде. За помощью в выборе ткани для своего свадебного платья и льняного полотна для постелей и скатертей Олив обратилась к Рэйчел, а не к Кларри. Герберт, казалось, не замечал отчужденности Олив, но от Уилла это не укрылось.