С горем пополам отыскав чистое и сухое белье, мы заставили мастера переодеться. Растопили пожарче камин и, укутав продрогшего до костей мага в шерстяной плед, усадили в уютное кресло. Поближе к огню, чтоб было теплее. И подальше от бутылки крепленого вина, к которой наш потерянец уже успел несколько раз приложиться.
Причем в последнем, судя по укоризненным взглядам его сиятельства, был виноват именно я. Потому что уставший, замерзший, и без того набравшийся впечатлений по самое не хочу маг, которого мы с немалым трудом вытянули со дна глубокой ловушки, был не настолько крепок духом, чтобы после всех своих злоключений выслушивать рассказанные мной страшилки. А страшилки им рассказать попросту пришлось, поскольку в тот момент, когда мы уже возвращались... без факела, в кромешной тьме... мокрые, грязные, собравшие на себя всю паутину... по подземелью пронесся долгий, отвратительно скребущий звук, которому вторили приглушенный камнем рык и смутный шум, отдаленно напоминающий грохот копыт.
У меня от этого звука аж мороз продрал по коже. Особенно когда стало ясно, что это всего лишь встрепенулся в своем стойле почувствовавший мое присутствие Резвач. А вот что стало с графом и не успевшим отойти от переживаний магом, который явно решил, что это пауки возвращаются по его душу с подмогой... честно говоря, даже не возьмусь описать. Достаточно сказать, что к выходу резко взбодрившийся "светлый", висевший до того на наших плечах мертвым грузом, полетел как на крыльях. Естественно, пару раз стесал затылком углы на поворотах, потому что шустро пятиться задом наперед по определению неудобно, но даже не подумал остановиться. Граф, не рискнувший бросить его одного, тут же помчался следом, отстав совсем ненамного. Ну а мне только и оставалось, что сплюнуть с досады и на ходу сочинить байку о фамильном призраке Невзунов. Который, по слухам, может спать десятилетиями и проявляться лишь тогда, когда представителям рода что-либо или кто-либо угрожает.
К призракам, как оказалось, оба гостя относились крайне серьезно, поэтому ни о каком возвращении речи уже не шло. А когда нас после пары кружек вина откровенно разморило, даже упрямый маг был вынужден признать, что поход, мягко говоря, не удался.
Часа два после этого мы еще сидели возле жарко натопленного камина, вполголоса обсуждая случившееся. Граф Экхимос, мое мнение о котором сильно улучшилось за это утро, был молчалив и задумчив. "Светлый", который, естественно, не нашел в подземелье никаких следов магии, постепенно пришел к выводу, что поразившая его беда связана не с проклятием, а с проделками того самого призрака. Причем увлекся своей идеей так, что почти перестал обращать на нас внимание, и даже принялся выводить какие-то формулы, способные объяснить столь выраженный эффект привлечения насекомых.
Правда, когда я невинно поинтересовался, по какой причине наше фамильное привидение могло принять его за врага моего рода, он недовольно насупился. После чего, залпом допив остатки вина, резко поднялся и, с достоинством попятившись к дверям, заявил, что ему пора.
Я вздохнул с облегчением - мне до зуда в печенке хотелось закопаться в найденные книги. Но - нельзя: хозяину дома не положено бросать гостей и уходить куда-то по своим делам. Пришлось их сперва проводить к телепортационной арке, по пути поддерживая степенный разговор ни о чем и время от времени громко сетуя то, что именно моя собственность стала причиной печальных последствий нашей прогулки. Затем витиевато извиняться и столь же пространно прощаться, на что ушло еще полчаса, за время которых я едва не начал подпрыгивать от нетерпения. Наконец, когда гости ушли, а арка погасла, я совершенно некстати вспомнил о своих новых обязанностях. А потом тяжело вздохнул и, взвесив все плюсы и минусы своего положения, неохотно признал, что книгам придется подождать.
Сперва я должен решить первоочередные задачи. Главной из которых оставалось обеспечение людей продовольствием, инструментом, домами и средствами передвижения. Чуть менее важной - завтрашний разговор с Вигором, грядущие разборки с господином Бодирэ и решение весьма серьезного вопроса с моими зомби, которых следовало срочно куда-то пристроить. Еще я хотел отыскать наставника и заняться физической подготовкой. Кроме того, необходимо было заглянуть в магическую лавку, чтобы обновить запасы трав и амулетов. Наконец, я должен был уделить внимание открывшемуся дару, если, конечно, хотел, чтобы он продолжал развиваться такими же темпами, как раньше. А на все это требовалось время... э-эх!
Придется сегодня же понадежнее закрыть комнату, чтобы книги не портились дальше, и терпеливо ждать, когда до них дойдут руки.
* * *
Послеобеденное время и вечер пролетели незаметно. Большую их часть я проторчал у себя в кабинете, перебирая бумаги и скрупулезно, почти что пошагово разбирая поставленные передо мною задачи. А когда на улице смеркалось, и света от свечей стало недостаточно, рискнул обратиться к дару и зажечь над столом крохотный магический светлячок.
Вообще-то считается, что молодой дар не рекомендуется использовать до окончания его становления, которое ориентировочно наступает в шестнадцать- семнадцать лет. Однако никто из наших магистров, запретивших молодежи пользоваться магией до поступления в Академию, не учел, что процесс развития - это всегда поступательное движение. От простого - к сложному. От малого - к большему. Иными словами, если ты хочешь развить свой дар до максимально возможного, то должен, в первую очередь, им пользоваться. Как можно раньше начать его развивать, регулярно выводя силу наружу для того, чтобы вскоре на ее место пришла... накопилась... выработалась новая. В чуточку большем количестве, чем до этого. Именно так достигаются высшие уровни нашего Искусства.
Собственно, именно это и делает с учениками Академия во время обучения, постепенно увеличивая нагрузки, приучая молодых магов к мысли о постоянной, каждодневной работе над собой, непроизвольно усредняя их, ровняя под одну гребенку... при таком потоке обучающихся это неизбежно... и получая на выходе таких же средненьких магов. Каждый из которых впоследствии выбирал свою дорогу и развивал дар так, как ему заблагорассудится.
Однако при этом почему-то считается, что все стороны дара... неважно, "светлый" он или "темный"... открываются только после совершеннолетия. И именно тогда следует начинать его "раскачку", чтобы избежать преждевременного выгорания.
"Полная чушь!", - сказал бы на это мой последний учитель. И был бы совершенно прав, потому что именно он сумел доказать, что при правильном обращении открывающийся дар почти ничем не отличается от зрелого. А постоянные и как можно более ранние нагрузки влияют на него точно так же, как физические упражнения - на человеческое тело. Дело было лишь в дозе: при превышении определенного порога, который также был найден и просчитан мастером Твишопом с воистину тошнотворной точностью, молодой дар действительно мог сгореть от малейшего касания; но при соблюдении правил безопасности, четко сформулированных в дневниках мэтра Валоора, он уже через несколько лет способен превратиться в нечто такое, о чем не могли мечтать даже великие маги прошлого.
К сожалению, в то время, когда мы сумели понять все тонкости, я, увы, был слишком стар для таких экспериментов. И учеником обзавелся задолго до того, как мастер Твишоп заставил меня вплотную заняться разработкой своей теории. К тому же, испытывать ее на практике нам бы никто не позволил, поскольку, как я уже говорил, процент "уснувших" и полностью "перегоревших" в первые годы обучения магов был настолько велик, что Совет магов не рискнул бы увеличивать их количество ради сомнительных гипотез выжившего из ума старика.
Зато сейчас... когда я уже нарушил одно из непреложных правил, но не потерял после этого дар... когда у меня появилась реальная возможность в кратчайшие сроки вернуться к тому уровню, которым я обладал в прошлой жизни... неужели я смог бы ее упустить?!