Кажется, в этом склепе покоилось сразу несколько поколений славных и не очень славных предков барона. Обычные люди, простые маги, ВЕСЬМА хорошие маги и даже, насколько я знаю, как минимум, один некромант. Не так много народу, конечно, как могло бы быть... всего три десятка человек, что для такого древнего рода - сущая мелочь... но, видно, здесь находились лишь достойнейшие из достойных. Иначе никто не стал бы разоряться на дорогие саркофаги. Остальных же эта высокая честь или благополучно миновала, или же в недрах замка имелся еще один склеп, для родственников "попроще", которого я до сих пор почему-то не почуял.

Магических светильников тут, разумеется, не было. Подставки под факелы пустовали - видимо, сам барон заглядывал сюда нечасто. Однако для того, чтобы сориентироваться, мне хватило всего доли секунды. В первую очередь, потому, что я смотрел сейчас не глазами, а всей поверхностью тела. И ею же пытался ощутить, с какой именно стороны исходят пронизывающие все пространство склепа мощные силовые линии, источник которых требовался мне позарез.

Самое же удивительное заключалось в том, что линий было поразительно много. Они виднелись буквально повсюду! И все настолько насыщенные, настолько искрящиеся дармовой энергией, что я, оценив их возможности, едва не задохнулся от жадности.

Ну барон... ну хитрец... скрыть ТАКОЕ от Совета?! Как ему только удалось создать (или найти?!) подобный источник?! Почему его не заметили раньше?! Хотя нет... почему не заметили - как раз ясно: даже я, мэтр с огромным стажем, скорее предвидел возможность поживиться, чем действительно ощутил скопившуюся внутри склепа мощь. А кто-то попроще мог ее вовсе не заметить. И не понять, что за исчерченной рунами плитой скрывается такое восхитительное сокровище.

Жаль, я не успел разобрать, что за заклятие барон использовал в амулете - выпил его подчистую. А было бы любопытно выяснить, каким образом у него получилось качественно и, главное, долго скрывать присутствие тут источника огромной силы.

Обычно некроманты пользуются энергией смерти, подпитываясь от созданных ими умертвий и упырей. Чем их больше и чем устойчивее к разрушению их плоть, тем лучше они сохраняют энергию и тем дольше смогут послужить хозяину в качестве накопителя. Еще мы (хотя и гораздо реже, чем "светлые") используем энергию живых - как правило, ту ее часть, которая проявляется в момент сильной боли или в процессе умирания. Но смерть - весьма капризная леди. Она любит мешать нашим планам и обычно приходит именно тогда, когда ее меньше всего хочешь видеть.

Конечно, опытному некроманту порой удается отсрочить приход Хозяйки душ и, тем самым, успеть собрать неплохую жатву. Но таких специалистов во все времена было очень немного. Хорошему некроманту нужен не только талант, но и годы, а порой и целые десятилетия практики, которой мы и двести, и даже пятьсот лет назад не могли похвастать. У меня самого получалось Ее обмануть всего несколько раз. А достичь самого пика человеческих страданий, чтобы затем аккуратно собрать получившуюся силу и, затаив дыхание от понимания важности момента, заточить ее в рукоять своего ритуального кинжала - всего однажды. А тут... какой-то провинциальный маг, учившийся, как он сам заявил, лишь по книгам и чужим черновикам... изобретательный, конечно, но отнюдь не гениальный... и вдруг - ТАКОЙ умелец?!

Признаться, в первый момент я едва не растерялся, обнаружив тут целый океан бесхозной силы. И едва не пропустил стремительный рывок барона, который явно не собирался со мной делиться.

- ВОН! - прошипел лич, торопящийся выдворить меня из склепа и впопыхах обидно промахнувшийся мимо моего горла. - Пшел вон отсюда!

- Сейчас, сейчас, - повел я носом, старательно прислушиваясь к своему нутру. - Вот только выясню, где тут можно подкрепиться, и пойду. Вы не оставите собрата голодным?

- Р-рам! Во-он, я сказал!!!

- Уже бегу! - радостно откликнулся я, наконец-то, уловив правильное направление. После чего резко развернулся и, упав на четвереньки, опрометью кинулся по единственному проходу, словно почуявший запах добычи охотничий пес.

Не знаю, что меня вело - чутье ли, магический "голод" или же просто стремление выжить, но я мчался на становящийся все сильнее запах смерти так, будто за мной по пятам несся не обычный лич, а, как минимум, повелитель демонов. Или же сама Хозяйка. Причем, как я умудрился на своих подгибающихся от слабости лапах добежать до Источника быстрее барона, до сих пор понять не могу. Тем не менее, мне это все же удалось: задыхаясь от быстрого бега, я резко остановился возле последнего гроба. Повернул налево, проворно юркнул между ним и шершавой стеной. Обдирая бока, с трудом протиснулся в имеющуюся между ними узкую щель. Негромко захрипел, в последний момент испугавшись, что мой костлявый зад туда не влезет. Но все же выбрался с другой стороны без потерь. Злорадно хмыкнул, заслышав дикий скрежет чужих когтей и разочарованный вой более крупного соперника. Ухмыльнулся, поняв, что неожиданно получил неплохую фору. Снова огляделся, уверенно направившись в дальний угол. И лишь оказавшись возле невысокого каменного возвышения, спрятанного с трех сторон за мощными колоннами, в недоумении остановился.

На возвышении лежал мальчишка... вернее, уже почти юноша, если судить по едва заметному пушку на смертельно бледных щеках. Обнаженный. Невероятно худой, если не сказать - истощенный. Распластанный на камне, как беспомощная лягушка на столе вивисектора. Его руки и ноги были прикручены ко вбитым по краям постамента штырям. Голова запрокинута назад и надежно зафиксирована железным обручем. Живот вспорот. Сизые кишки безжалостно вынуты и аккуратно разложены рядом, точно по секторам тщательно расчерченной вокруг тела гексаграммы. На груди мальчишки виднелись засохшие бурые разводы, при внимательном прочтении складывающие в сложные руны. А слева... как раз там, где навеки застыло некогда полное сил сердце... торчала рукоять ритуального кинжала, от которого во все стороны тонкой светящейся паутиной расходились те самые нити, которые привели меня в такой восторг.

Я не сентиментальный старик и не легкомысленная барышня, способная при виде крови с тихим стоном осесть на пол, выразительно прикрывая глаза руками. Я видел многое за свою долгую жизнь. В том числе, замученных насмерть невольников. Распятых за малейшую провинность слуг. Убитых. Просто мертвых. Воскрешенных и снова убитых. Я видел трупы детей, умерших от истощения; женщин, подвергнувшихся жестокому насилию; и даже ближайших родственников, которым сильно не повезло по жизни и которых, к сожалению или счастью, у меня уже не осталось.

Я так же видел, как медленно и мучительно умирал мой учитель, день за днем теряющий не только силы, но и надежду. Видел, как еще более мучительно умирал мой ученик, который не оправдал нашего общего доверия. Более того, сам стоял у секционного стола и бестрепетно вскрывал ему вены... но мальчишка... совсем еще безусый... ни в чем не повинный мальчишка, единственная беда которого заключалась в том, что он имел несчастье родиться в семье некроманта... та самая, пресловутая чистая душа, в поисках которой многие проводят целые годы... и совсем юное, полное сил тело, в котором скрывается так много доступной, невероятно легкой для усвоения энергии. Еще не ставшее мертвым, но уже переставшее быть живым. Остановленное в самый миг умирания. Навеки застывшее на границе между жизнью и смертью. Но обреченное на бесконечные муки. С небьющимся сердцем и еще трепещущей, прикованной к нему душой, растянутой между светом и тьмой, как тонкая связующая ниточка. А по ней, как по руслу высохшей руки, с ТОЙ стороны беспрерывно текла украденная энергия...

Признаться, при виде ТАКОГО источника у меня впервые за много лет что-то дрогнуло в груди.

Нет, отнюдь не от вида окровавленной кожи. Не от жутковатого зрелища запавших щек и провалившихся внутрь, бешено двигающихся под закрытыми веками глаз мальчишки. Не от вида беззвучно распахнутого рта, откуда не доносилось ни крика, ни даже короткого вздоха. А от внезапного осознания того, что так красиво говоривший о своей нелегкой судьбе барон рискнул... вернее, посмел поднять руку на своего... сына, наверное? Потому что только родная кровь могла дать ему такой поразительный отклик. И только над ней он мог так легко повелевать.