— Как он мог строить какие-то предположения? — негромко фыркнул мастер Ворг. — Он и магом-то, можно сказать, не был! Прошлые «заслуги» заставили вашего деда отказаться от магии, и Закрывающая Печать была тому надежным гарантом!

— Мой отец был исследователем, — спокойно возразил я. — Ученым. Но дар у него все-таки имелся. И не закрытый, как у деда. Что же до умений… есть ситуации, когда ради спасения жизни человек делает то, что другие назовут невозможным. И за считанные годы осваивает такие огромные пласты знаний, что в это трудно поверить. Лично я не удивлен, что отец, потеряв жену и дочь, вдруг начал лихорадочно изучать «темное» искусство. Благодаря чему и нашел неопровержимые доказательства искусственного происхождения эпидемии, которые потом подробно изложил в своих письмах. В каждом из них он просил о помощи, умоляя прислать ему опытного целителя. И вот однажды такой целитель действительно появился в нашем замке. Назвался магистром, предоставил соответствующие документы, показал Печать, подтверждающую его полномочия от лица Совета магов. И отец позволил ему проводить исследования… этот человек пробыл у нас две недели, по очереди навестив все деревни и взяв необходимые образцы. А потом уехал, заверив, что скоро эпидемия пойдет на спад… однако на самом деле все только начиналось…

Желваки на скулах магистра проступили четче, а моей головы ненавязчиво коснулось сразу три заклинания правды.

— Всего за два года на нашей земле почти не осталось людей, — продолжил я, приняв вид уверенного в своей правоте аристократа. — Погибла семья барона, его слуги, подданные… практически все. Кроме него самого и, как вы понимаете, меня. Барон, к несчастью, заболел одним из последних, так и не дождавшись обещанной помощи. А под конец, не желая мириться со своей участью и безмерно скорбя о потерях, он, став к тому времени неплохим некромантом, нашел для себя единственно возможный выход. И сделал меня живым источником для собственного перерождения… В его записях, которые при необходимости я готов предоставить королевскому дознавателю, отражено многое из того, о чем я мог бы вам рассказать. О его подозрениях, сомнениях, отчаянии и надеждах, которые, к несчастью для него, не оправдались. А также о том, что маг, который, как выяснилось, не только не помог, но еще и ускорил ее развитие, в действительности…

Я взглянул на окаменевшего Лиуроя, который в ужасе смотрел на мое бесстрастное лицо и уже видел себя как минимум четвертованным.

— …оказался лжецом. Потому что никто в Совете (в этом вы правы, графиня) не видел этих писем. Никто не получал донесений о начавшейся эпидемии. Никто даже не слышал, что у нас что-то неладно. Потому что кто-то… тот, кто имел доступ к соответствующим документам… изъял всю информацию о происходящем в баронстве, чтобы она никогда не попала к вам на стол.

— Это только предположения, барон, — сухо ответила огневица, нервно сжав подлокотник своего кресла. — У вас нет фактов.

— Зато они есть у вас. Если проверить журналы учета, где должны регистрироваться поступающие с окраин донесения, вы найдете там сведения о письмах моего отца… они действительно туда поступали…

— Подтверждаю, — скучающим голосом заметил один из насмов. — Юноша не лжет. А вот в архив, где письма должны были храниться до рассмотрения членами Совета или их уполномоченными, они так и не дошли, графиня. Поэтому на вашем месте я бы тщательнее проверял людей, которые на вас работают.

Я невесело улыбнулся.

— Я не виню ни в чем Совет, миледи. И более чем уверен, что его члены просто не знали о том, что в наших землях обосновался самый настоящий лич, который начал стремительно набирать силу. С другой стороны, именно присутствие нежити на территории баронства и ее неуклонное расползание по окрестным землям заставили два года назад встревожиться нашего соседа — графа Экхимоса. Его же стараниями в столицу, наконец, поступила необходимая информация. После этого было начато расследование, прояснилось истинное положение дел, его сиятельство и мой наставник, проявив чудеса героизма, сумели справиться с возникшей проблемой… только благодаря им я могу сегодня стоять перед вами и впервые за последние годы рассказать все без утайки.

Хех. Ну, преувеличил малость… бывает. Все — не все, конечно, но это уже мелочи.

— Вы… уверены в своих выводах, Невзун? — взволнованно подалась вперед леди де Ривье, когда я сделал еще одну небольшую паузу для осмысления. — Вам известно имя человека, который приходил к вашему отцу, выдавая себя за представителя Совета?!

Я равнодушно отвернулся от «наставника».

— Я не мог видеть его лица. Отец говорил с ним один.

— Но имя… может, вы что-то слышали из разговора? О чем-то узнали? Проверили, наконец?!

— Откуда, миледи? А вдруг и имя было поддельным? — изобразил недоумение я. — Поначалу я вообще не придал этому значения, потому что интересовался в то время совсем другим, а после алтаря вообще не был уверен, что выживу! Спасибо учителю, что вытащил с того света. И графу — за то, что позаботился о ссуде и помог возродить хозяйство. Размышлять о причинах я начал гораздо позже. Но свидетелей почти не осталось. В ваши архивы у меня тоже доступа не было. Пока я нашел тех, кто хоть что-то слышал, пока отыскал отцовские записи, пока исследовал кладбища… не надо на меня так смотреть, мэтр Фугг! Да, мне пришлось это делать, чтобы понять, что произошло! Отцовские навыки, знаете ли, на этот раз пригодились!

— Не горячитесь, Невзун, — успокаивающе произнесла графиня, снова занимая обычное положение. — Мы вам верим…

Конечно. А куда вы денетесь? Следилки ректора добросовестно записывают все происходящее, заклинание правды в трех различных вариациях трудится в поте лица… конечно, вы мне поверите. Особенно когда я закончу.

— Но что все-таки заставило вас думать, что несчастье, постигшее вашу семью, и события, происходящие в Академии, как-то связаны? — вдруг задала на редкость логичный вопрос маркиза де Ракаш. — Безусловно, все это ужасно: эпидемия, лич и ходящие по дорогам зомби… но на данный момент лично я прямой связи здесь пока не усматриваю.

Я удивился. Надо же… она, оказываться, умеет думать?

— Связать воедино эти две линии событий мне помогло знание своего прошлого. А именно: неоспоримая связь Евгродуса Невзуна с похищенными черновиками мэтра Валоора и записи в личном дневнике отца, которые подтверждают, что за свою безопасность наша семья кому-то щедро заплатила. Кому-то, занимавшему очень высокий пост в столице и имевшему возможность оградить семью некромантов от гонений. Причем ценой вопроса стали те самые черновики и клятвенное обещание моего деда… а потом и отца… их расшифровать. Вот только сделать это оказалось нелегко — моим родственникам в силу многих причин не хватало ни знаний, ни опыта. Поэтому дело двигалось очень медленно, и на протяжении целых пятидесяти лет нас никто не трогал. Однако потом что-то произошло… обстоятельства изменились, и, судя по всему, Невзуны стали больше не нужны. Отец, заподозрив предательство, в спешке взялся изучать семейное ремесло. Некоторые данные из частично расшифрованных дневников начал утаивать, надеясь использовать в своих целях. А когда невероятно активная болезнь стала уничтожать его баронство, они действительно пригодились, потому что на основе тех черновиков он сумел создать из умерших крестьян совершенно новый вид нежити, которого доселе никто и никогда не видел… полагаю, эти сведения есть в отчетах экспертов, обследовавших мой замок после уничтожения лича. Сами по себе это не очень значимые события, которые я, быть может, и не связал бы воедино. Однако появление насмов послужило достаточным основанием, чтобы поверить, что все это неслучайно. Да и тот факт, что тела моего отца и мага, который смог его уничтожить, были похищены с места преступления, тоже настораживал.

— Похищены? — озадаченно переспросил мастер Рух.

— Да. В тот же самый день, когда мы избавились от лича, в мой дом телепортом проникли неизвестные люди. Они обыскали замок, забрав все книги и документы, которые смогли найти, вместе с телами. И это, вкупе со всем остальным, так явно свидетельствовало о причастности третьего лица, что не заметить это было невозможно.