Я повертел ее старое кольцо, заново оценил его размеры, а потом махнул рукой и вместо слабого источника запихнул в рану один из самых емких «темных» накопителей.

— На. Теперь не потеряешься. А вернемся домой — наложу заклятье ограничения роста, а то вымахаешь величиной с замок, а мне потом оправдывайся перед Советом. Небось, половину леса извела, прежде чем сюда пожаловала? Всех сожрала?!

Мое чудовище стеснительно потупилось.

— Посьти.

— Ну да. Только вглубь болота не совалась, потому что там мокро. То-то при виде нас целых два упыря дали стрекоча так, что я даже не успел их рассмотреть!

— Диива?! — неприятно удивилась монстриха.

Я фыркнул, все еще ощущая раздражение.

— Я видел двоих. Но, может, кто еще успел схорониться?

На жутковатой морде нежити появилось напряженное раздумье.

— Не, — выдала она после нескольких секунд размышлений. — Диива — миного. Бойсе нету твайей. Хсяин велел метвых кусь-кусь. И Зубисся усех — ням-ням…

Я скептически осмотрел громадную тушу.

— Уверена? А почему тогда ЭТО, — показал ей колечко, — вдруг опустело?

— Игхуссь? — недоумевающе посмотрела сверху Зубища.

— Да.

— Ни наю. Теляла.

— А живых зачем съела? Почему лишила меня источника информации?

Зубища моментально насупилась и нахохлилась, как обиженный ребенок.

— Кусяись.

— Кусались, значит… — неодобрительно покачал головой я. — Понятно, что не в салочки играли. А ты, значит, защищалась? И, пока они нападали, старательно переводила добычу в собственную плоть, чтобы было не так больно?

Она радостно раззявила пасти и азартно закивала. Гордая, как не знаю кто, своим невероятным достижением. И раздулась так важно, будто совершила прорыв в науке. Подумаешь, выросла чуток на хорошем питании! Было б отчего сопли пузырями пускать… Вот уж и правда — дите.

— Ладно, — вздохнул я, с сожалением констатируя отсутствие подозреваемых. — Что с тебя возьмешь? Хорошо хоть, сама уцелела — я к тебе привык… а врагов мы еще найдем. Правда?

Зубища, в последний раз кивнув, звучно облизнулась и нерешительно посмотрела на кольцо.

— Мое?

— Твое, — вынужденно согласился я, возвращая подарок. — Все равно ни на что больше не годится — выросла ты из него. Разве что для игрушки сойдет.

— Мр-р-зсяин, — мурлыкнула нежить, мигом проглатывая свое сокровище и благодарно прижимаясь ко мне плечом. Вернее, хотела плечом, а получилось — толстым пузом. — Зяииииин…

— Иди уж… куда-нибудь, — буркнул я, поспешно отодвигаясь от ластящейся зверюги. Ясно теперь, почему она черной казалась — в крови перемазалась, как хрюха, вот и потемнела. Всю мантию мне изгваздала, поросенок. Теперь надо искать воду, пока не въелось. — А еще лучше — выплюни гадость и приведи себя в порядок. Кстати, что это за тип, которого ты сюда притащила?

— Я не тип, — недовольно откликнулся заинтересованно прислушивавшийся к нашему разговору пленник и довольно — таки связно поведал: — Мое имя Каннир Одар. И я — некромант… был когда-то. До того, как эти паскудные твари сделали из меня Оракула. Только меня никто сюда не тащил — я тут уже давно обитаю. Можно сказать, с алтаря последнее время не слезал…

Я резким движением обернулся к нему.

— Некромант?! Ты?!

— А что, не похож? — криво усмехнулся слепой, уставившись на меня пустыми глазницами. — Но за десять лет пыток еще и не в такое превратишься. Если бы не твоя зверюга, до сих пор в моем теле жил бы этот поганый дух. Всю душу из меня высосал…у-у-у… убил бы эту мразь, если б мог! Кстати, а ты сам-то кто?

Я мгновение помедлил.

— Коллега твой.

— Да ну? — слепец снова гнусно захихикал, отчего я всерьез засомневался в его разумности, но смех прекратился так же резко, как и начался. — Увы, я почти не вижу даже магическим зрением, но на миг мне показалось… а, какая разница? Твоя зверюга меня сильно выручила, стащив с алтаря, так что я теперь твой должник. Ты, конечно, молод… похоже, еще моложе меня… но где теперь найти старого некроманта? Разве что на кладбище? — спросил в пустоту слепец и сам же рассмеялся своей дурацкой шутке. — Извини. Безумие скоро снова меня поглотит, поэтому не буду спрашивать, кто ты и откуда. Но очень попрошу выслушать мою историю. И убить по старому обряду, когда я закончу. Поможешь?

Я прикусил губу.

Демон! Не хотелось бы терять последнего информатора, но… просьба о смерти — единственная вещь, в которой один некромант никогда не откажет другому. Потому что только мэтр сумеет сделать так, чтобы в посмертии тебя никто не побеспокоил.

— Я могу тебя подлечить. Даже отсутствие резервов — не проблема…

— Нет, — нетерпеливо перебил меня пленник. — Твоя зверюга нарушила целостность связывающих нас оков. На какое-то время мой разум очищен от безумия Оракула. Но я все равно спятил так же, как и он. Ты не сможешь мне помочь. Поверь, я знаю, о чем говорю — за десять лет изучил эту тварь так, как, наверное, не смог еще никто. Она пожирает мой разум даже сейчас. И чем дольше ты тянешь, тем больше шансов, что я снова стану слюнявым идиотом, не помнящим собственного имени.

Я нахмурился еще сильнее, но все — таки неохотно кивнул.

— Хорошо. Твое право свято.

— Спасибо, — с невыразимым облегчением прошептал слепец и как-то разом обмяк. — Теперь верю, что ты из наших… Не знаю, как ты узнал или кто тебя направил, но самое главное, что ты здесь. Значит, мои мучения не были напрасными — Гильдия возрождается. И кому-то есть еще дело до того, что тут творится. Ты ведь не просто так сюда зашел, потому что по пути было? Поверь, Оракул многое мне оставил. Почти все, о чем ему задавали вопросы, я хорошо помню. Поэтому, если ты ищешь ответы — спрашивай.

Гм. Он сказал — десять лет? Странно, конечно, но это легко проверить. Полвека назад я бы, может, и усомнился, но жизнь научила меня терпению. Так что сейчас я готов поверить, что сосуществование в одном теле с тысячелетним духом способно свести с ума. А раз так, то, задавая вопросы, я должен учитывать, что чем больше пройдет времени, тем сумбурнее будут ответы.

Я ненадолго задумался над тем, что мог бы узнать у пленника из того, что меня интересовало по жизни. А потом начал обстоятельный допрос…

* * *

Каннир Одар оказался вором. По крайней мере был им первые двенадцать лет своей бездомной, но не такой уж плохой жизни. К тому же, вором он был умелым, ловким и на удивление везучим, чем особенно гордился… пока не забрался не в тот дом и не вляпался в неприятности по самую маковку.

Поскольку юный вор сумел обойти почти все ловушки и попался лишь на последней, хозяин дома, оказавшийся «светлым» магом, ради интереса проверил изрыгающего проклятия паренька на предмет наличия дара. И приятно удивился, обнаружив находящиеся в зачаточном состоянии способности. Более того, поскольку до амнистии Совет еще не дозрел, а дар у паренька оказался «темным», то мастер Иххой тут же в подробностях разъяснил растерянному пленнику, чем ему грозит сложившаяся ситуация. А потом предложил сделку: забыть о преступлении в обмен на служение и обучение «темному» искусству.

Каннир, распятый на стене подобно попавшей в паутину мошке, недолго думая, согласился: в тюрьму ему идти не хотелось, а уж заканчивать жизнь на костре — и подавно. Поэтому он остался в доме мага на положении ученика, которому, впрочем, было запрещено покидать заранее обозначенные границы, принес ему соответствующую клятву, а затем с удовольствием окунулся в волшебный мир заклинаний, о котором раньше даже и не мечтал.

Конечно, он понимал, что полноценного учителя у него, скорее всего, не будет — сложно ожидать от «светлого» хорошего знания некромантии. Поэтому тот факт, что учитель не доверил ученика одним только книгам, а самостоятельно взялся за процесс, Каннира сперва приятно удивил. Он с жадностью впитывал новые знания, учился создавать зомби, с азартом копался по ночам на городском кладбище, с благодарностью смотрел на мудрого наставника и даже подумывал о том, как усовершенствовать свои творения. У него все получалось. Наука давалась ему легко, а быстро развивающийся дар позволял без проблем осваивать все новые и новые разделы учебников…