— Дамы и господа, большое спасибо за внимание! — Райнер улыбнулся, поклонился и, пока все переглядывались и шептались, взял Нерис за руку и повел ее к машине.

Вскоре они выехали из деревни и спустились к подножию холма. Машину сильно тряхнуло на ухабе. Райнер посмотрел на Нерис:

— И как тебе?

— Я впечатлена.

Райнер вздохнул.

— Откровенно говоря, мне не нравятся фокусы. Хотел бы я предложить этим людям что-то большее, но, к сожалению, пока не могу жить так, как хочу. К тому же иллюзию принять легче, чем правду. Ну а теперь давай выберем место для пикника.

— Давай. Неужели говорить правду так сложно?

— Для тебя — нет. Но это потому, что ты хорошая, Нерис. А еще красивая.

Нерис часто слышала, что она хороший человек, но ей никогда не говорили, что она красивая. Нерис покраснела и отвернулась. Впереди белели снежные шапки Гималаев. Они нашли тихую, защищенную от ветра расселину между валунами. На теплых, нагретых за день камнях было довольно уютно. Райнер достал из кузова старую, ржавую бочку, пронизанную множеством дыр, и начал собирать сухие ветки. Через считаные минуты огонь весело потрескивал в бочке. Райнер набрал воды из ручья и поставил чайник на огонь. Вода быстро закипела, чайник весело засвистел. Нерис улыбнулась — настолько непривычным был этот домашний звук среди дикой природы. Она заварила чай. Райнер нарезал лук и развернул кусок темного мяса. Он порезал его кубиками и перемешал с луком и специями. Запахло тмином и фенхелем. Нерис почувствовала, что умирает от голода.

— Тебе помочь? — спросила Нерис.

Райнер, не поднимая головы, ответил невпопад:

— Я не могу долго оставаться на одном месте.

Нерис поняла, что он говорит искренне и что она должна воспринять его слова как предупреждение. Они сидели на теплых камнях, ели шашлык из ягненка, йогурт, яблоки и грецкие орехи. Райнер чистил для нее орехи, разламывая твердую скорлупу и раскладывая вкусные ядра на белоснежном платке. Нерис приготовила чай и разлила его по оловянным кружкам.

— Расскажи мне о ткачихе. Почему она живет в Шринагаре, а ее родня осталась в деревне?

Отхлебнув чая, Райнер начал свой рассказ. Девушка родилась и выросла в семье ткачей, красильщиков и вышивальщиков, но влюбилась в бродячего торговца, который продавал масло и алюминиевые кастрюли в ближайших деревнях. Она вышла за него замуж вопреки воле отца. Мужчина был из Шринагара, поэтому она переехала в дом его матери. Так должна поступать каждая замужняя женщина, поскольку после свадьбы уже не ее родные заботятся о ней, а семья мужа. Как и предполагал отец, торговец оказался плохим человеком. Он бросил молодую жену с тремя детьми. Свекровь выставила ее из дома, потому что ее сын голословно обвинил несчастную в измене и потребовал, чтобы она нашла другого мужчину, который позаботился бы о детях. Не могла она и в деревню вернуться, поскольку ее предупреждали о возможных последствиях такого брака. Вот так она и осталась одна, с тремя детьми на руках. Они голодали, но им все же удалось выжить. Нерис и сама видела, как бедствует несчастная семья и как сражается за свою жизнь. Она внимательно слушала, и у нее возникало ощущение, что это не реальная история, что в жизни этого не может быть. Но потом она собралась с мыслями и буквально заставила себя поверить в то, что это правда, а не вымысел.

— С ней очень жестоко поступили.

— Да.

— Мы можем ей как-то помочь?

Райнер покачал головой.

— Предложить немного денег, принести еды — боюсь, это все, что мы можем сделать для нее. Здесь действуют свои правила, которые нам не суждено изменить.

«Так нельзя», — подумала Нерис. Даже то немногое, что она делала для детей в Лехе, приносило свои плоды и, пусть и незначительно, но облегчало жизнь этих обездоленных людей. Эван обязательно попытался бы что-то сделать. Он протянул бы несчастной грешнице руку помощи — во всяком случае, именно так он понимал благотворительность. Нерис на секунду закрыла глаза. Она не вспоминала об Эване с тех пор, как посыльный передал ей приглашение от Райнера.

— В Кашмире много несправедливости, — тихо сказал Райнер. — Но я не хочу, чтобы ты постоянно переживала из-за этого. Или тебя заботит другое?

Он внимательно посмотрел на нее. Нерис не смогла выдержать этот взгляд. Она невесело улыбнулась и опустила глаза. В смятении она подумала, что стала слишком откровенна с Райнером. Она хорошо понимала его, он — ее.

— Расскажи, что случилось, — шепнул он.

Нерис дернула плечом.

— Сегодня утром я получила письмо от мужа. Я думала, что он приедет сюда совсем скоро. Но он написал, что хочет провести зиму в Каргиле. У него слишком много работы в миссии. Он считает, что для меня будет безопаснее, если я останусь в долине, с Миртл. Так что мы встретимся уже после того, как сойдет снег. Потом мы возобновим нашу совместную работу. — Последнюю фразу она произнесла довольно твердо, но почти не верила своим словам.

А еще она точно знала: из Каргила больше не будет никаких писем. Через неделю Лех окажется за стеною непреступных гор. Нерис не стала говорить, что Эван пошел на этот шаг, чтобы она не мешала ему работать и не отвлекала его своими мелочными просьбами. Он любил всех тварей Божьих, без напоминаний и просьб, но жене его любви не хватало.

— Я не знаком с твоим мужем, — сказал Райнер, — но, как по мне, он — дурак.

Он взял ее за руку и нежно поцеловал выступающие косточки суставов. Нерис не стала убирать руку. С тех пор как она познакомилась с Миртл МакМинн, ее представления об отношениях между мужчиной и женщиной очень изменились. Нерис не раз становилась свидетельницей того, как Миртл посещала вечеринки, флиртовала на теннисных кортах и смеялась за бокалом вина, но еще она видела ее дома, рядом с Арчи, и твердо знала: Миртл любит мужа, но даже сильная любовь не делает мир простым и черно-белым. Между любовью и ненавистью существует масса оттенков чувств. Отрицая это, она будет отрицать не только истину, но и саму человеческую суть. Нерис хотела, чтобы Райнер прикоснулся к ней. От желания у нее закружилась голова, перехватило дыхание, сердце, как загнанное, стучало в груди. Она наконец-то поняла, о чем говорила Миртл, когда советовала ей немного развлечься. «Боже мой, что делать?» Но Райнер только слегка коснулся броши у ее шеи. Внезапно послышался шорох, а потом треск сухих веток. Звуки доносились откуда-то сверху. Они подняли головы и увидели, что за ними наблюдает бородатый козел. Значит, поблизости бродит целое стадо.

— Думаю, нам пора возвращаться, — улыбнулся Райнер.

В плавучем доме был телефон. Клубок черных проводов висел прямо на стене дома, точно такой же — на деревянном столбе на берегу. Нерис всегда подпрыгивала от неожиданности, когда слышала звонок телефонного аппарата. Она читала, иногда отвлекаясь на веселую возню зимородков в зарослях на берегу. Миртл писала письмо. Вдруг раздался телефонный звонок. Миртл положила ручку и сняла трубку.

— «Эдемские сады», слушаю, — отчеканила она.

Нерис услышала высокий женский голос на том конце линии. Похоже, у собеседницы Миртл была истерика.

— Нет, это не так. Не переживай, — пробормотала Миртл и махнула рукой Нерис.

Женщина продолжала говорить. Миртл только через несколько минут удалось вставить слово.

— Я думаю, тебе нужно сесть в шикару и приехать прямо сюда… Да… Сейчас… Конечно… До встречи. — Она повесила трубку. — Это Кэролайн Боуэн. Кажется, у нее большие проблемы.

— О боже! Мне уйти?

— Нет, останься. И попроси принести кофе.

Миртл подошла к окну, закурила, прислонилась лбом к холодному стеклу. Быстрые лодки неслись по зеркальной глади озера.

Приехала Кэролайн, на ней был теплый фирен, большой капюшон закрывал лицо от любопытных глаз. Маджид принес кофе. Он быстро накрыл на стол и тихо удалился. Только после его ухода Кэролайн откинула капюшон. У нее были красные глаза, распухший нос, она выглядела так, словно проплакала всю ночь. Миртл вздохнула, усадила ее на диван и подала чашку горячего ароматного кофе.