Маленькие шлюпки с корабля «Юстина» медленно подплывали к причалу. Юлия старалась издали различить, в какой из них находится капитан. У моряков зачастую не было дел более срочных, чем как можно быстрее исчезнуть в одном из портовых кабаков или же посетить дам в одном из домов, о которых лучше не говорить в приличном обществе. И тут надо было быстро перехватить капитана.

— Джульетта?

Юлия испуганно вздрогнула, когда женский голос за ее спиной произнес ее имя. Она удивленно обернулась — и взглянула прямо в карие, кроткие, как у косули, глаза.

— Эрика!

Женщины сразу же бросились друг к другу и обнялись. Пусть даже когда-то во время путешествия через океан они не всегда имели возможность проводить вместе достаточно времени, однако события, которые произошли с ними во время плавания, все-таки сблизили их. Юлия очень обрадовалась встрече.

— Эрика, как у вас дела?! — взволнованно воскликнула она, отстраняя подругу.

Юлия заметила, что, несмотря на радость встречи, на лице Эрики лежала какая-то тень.

— У вас все в порядке? Как дела у вашего мужа?

Эрика печально потупилась.

— Ох! Извините меня, если я… Но я так рада вас видеть!

Эрика робко улыбнулась:

— Джульетта, а что вы делаете здесь, в порту? Вы кого-то ждете?

Глаза Юлии потемнели.

— Нет, не совсем, — уклончиво ответила она.

В этот момент причалили лодки с экипажем корабля.

— Не уходите, Эрика. Я сейчас вернусь!

Юлия быстро пошла к матросам. Капитаном «Юстины» был маленький бородатый человек в поношенной форме. На вопрос Юлии, не припоминает ли он пассажира, внешность которого она ему описала, он ответил коротким «нет». Юлия, собственно, и не ожидала ничего другого, но тем не менее испытала глубокое разочарование. Она ссутулившись вернулась к Эрике, которая ждала ее в тени под деревом.

— У вас такой вид, словно вы только что получили плохое известие.

Сочувствующий взгляд Эрики согрел сердце Юлии. Они так давно не виделись, но тем не менее испытывали симпатию друг к другу.

— Эрика, вы хотели бы… Я имею в виду, я ведь не знаю, есть ли у вас время, но… Мы могли бы зайти ко мне на чашечку кофе.

Эрика на некоторое время задумалась, прежде чем ответить утвердительно. Юлия обрадовалась. Она взмахом руки подозвала наемную карету, и вскоре после этого Фони подала обеим женщинам в городском доме плантации Розенбург дымящийся кофе и сладкое печенье.

— Я с недавнего времени снова нахожусь в городе. Мой муж Карл… С ним произошел несчастный случай.

Это было похоже на прорыв плотины. Юлия не могла иначе. Она рассказывала и чувствовала, что у нее с души спадает тяжесть прошедших лет. Начиная от не принесшей счастья свадьбы вплоть до нынешней ситуации, когда Питер присвоил себе плантацию и даже отобрал у нее сына.

Эрика молча слушала Юлию, время от времени сочувственно кивая ей. Затем она тоже рассказала о том, как сложилась ее жизнь в этой стране. По выражению ее лица Юлия догадывалась о том, что было много событий, которые выходили за рамки того, что Эрика могла описать словами. Юлия слишком хорошо знала, каково это — таскать с собой целый мешок неприятных воспоминаний.

Через несколько дней Эрика пригласила Юлию к себе в лечебницу миссии. У Юлии заболело сердце при виде того, как маленький Райнер беззаботно играет с другими детьми. Она очень тосковала по Генри, и ее мучили угрызения совести из-за того, что она оставила его на плантации. Однако она отогнала мрачные мысли. Она должна была находиться здесь, и именно ради сына. Юлия не могла без боя отдать Питеру плантацию, она должна была предпринять что-то, а для этого ей нужно найти Жана. Если бы только она не была обречена на бездействие в этом городе! Юлия не имела ни малейшего понятия о том, где ей еще искать его — ничего, абсолютно ничего не указывало на то, куда уехал Жан.

Эрику, казалось, отдолевали похожие мысли. Юлия чувствовала, как тяжело ее подруге находиться в неведении о судьбе своего мужа.

— А если ты попытаешься попасть туда просто так… я имею в виду… без пропуска?

Откровенные разговоры упрочили нежные узы дружбы между ними, и Юлия предложила подруге перейти на «ты». Теперь они сидели на скамейке во дворе миссии и наблюдали за детьми. Райнер с двумя чернокожими мальчиками бегал вокруг дерева. Ханни сидела на руках у Эрики и дремала. Юлия обратила внимание на то, как отстраненно вела себя Эрика по отношению к этому ребенку. И, конечно, она поняла: поскольку муж Эрики уже давно пропал без вести, Ханни не могла быть его ребенком. Однако Юлия поостереглась спрашивать об этом Эрику. Либо ее подруга сама когда-нибудь расскажет ей обо всем, либо это навсегда останется тайной. Юлия не хотела отягощать их недавно завязавшуюся дружбу неприятными вопросами.

— Самое плохое, что может случиться — это что ты вернешься назад с пустыми руками.

— Но если я поеду… ну, ты знаешь куда, — прошептала Эрика. Она избегала говорить в миссии о Батавии, потому что если Клара пронюхает о том, что она до сих пор вынашивает мысль об этом… — Может быть, я оттуда уже не вернусь. Мне ведь неизвестно, что там происходит.

— Ах, они же не могут удерживать тебя там силой! — Юлия, правда, мало что знала о Батавии, но, наверное, люди не могли зайти так далеко. — Эрика, это ведь лечебница, а не тюрьма!

— Именно поэтому. Если я снова вернусь оттуда в город и кто-нибудь узнает об этом, меня могут посадить в тюрьму, именно из страха, что я являюсь переносчицей болезни!

От такого аргумента не могла отмахнуться даже Юлия. Жители Парамарибо были стреляными воробьями. За последние годы в городе свирепствовало несколько эпидемий, от которых особенно пострадало белое население. Люди постоянно испытывали страх перед эпидемиями. Тот, кто добровольно отправлялся в лечебницу для прокаженных, был источником опасности, хотя никто точно не знал, как передается эта болезнь.

Юлии пришла в голову идея.

— Может быть, я смогу тебе помочь?

Эрика удивленно взглянул на нее:

— Ты?

Юлия пожала плечами:

— За последние недели я познакомилась почти со всеми капитанами здесь в порту. В конце концов, конечно, найдется человек, который командует кораблем, снабжающим Батавию.

В глазах Эрики появилась надежда.

— И ты думаешь, что я смогу сесть на этот корабль?

— Ну да, конечно. За деньги моряки готовы на многое.

Огонек надежды тут же погас.

— Деньги? У меня нет денег.

Юлия положила ладонь на руку подруги:

— Эрика, давай сначала выясним, сможем ли мы отыскать этого капитана, а дальше будет видно. А насчет денег не беспокойся, мы их найдем.

— Но я же не могу взять их у тебя!

Юлия отмахнулась:

— Насчет этого не беспокойся. Питер очень хорошо меня снабжает, и я буду рада, если эти деньги пойдут на благие цели.

То, что Юлия хочет отдать ей свои сбережения, Эрике знать было не обязательно.

— А что делать с Кларой? Если она услышит, что я…

Юлия перебила Эрику:

— Ты не должна ничего рассказывать Кларе. Можешь сказать ей, что хочешь побывать на плантации, на которой раньше работала.

Лицо Эрики окаменело.

— Нет! — громко воскликнула она.

В ее голосе отчетливо прозвучала паника.

— Эрика, успокойся! Ты ведь на самом деле поедешь не туда. Ты должна просто так сказать.

Эрика глубоко вздохнула и в конце концов кивнула.

— Но как быть с детьми?

— Я ведь тоже пока что тут. А поскольку Клара безумно любит детей, с этим проблем не будет.

Эрика все еще не могла решиться.

— А лечебница? Клара рассердится, если я уеду сейчас.

— Ах, она ведь и раньше руководила лечебницей в одиночку. Я надеюсь, что ты будешь отсутствовать не так уж долго, и думаю, что пробуду в городе еще несколько недель, до тех пор пока… Я тоже могла бы там помогать.

Юлия на самом деле уже почти не надеялась найти Жана. Может быть, хотя бы Эрике повезет. Но, как бы Юлия ни тосковала по своему ребенку, она не могла заставить себя отправиться в обратный путь в Розенбург. Этот шаг означал бы капитуляцию, и она не хотела его делать.