- Слезь, это плохой камень, - буркнула Клима, не глядя.
- Плохой? - удивился Тенька. - А почему? Вполне себе прочный, ровный даже.
Для верности даже подпрыгнул пару раз.
- Не знаю. Просто плохой. Мерзкий. Его надо разрушить.
- Интересненько получается! Ну-ка, а что ты еще чувствуешь?
- Ничего. Мне не нравится это место, а валун - в особенности. Слезь с этой пакости, она вся в крови.
- Почему в крови? - это уже заинтересовался Гера.
- Да не знаю я, - отмахнулась обда. - Захотелось так сказать. Так правильно говорить.
- Интересненько это ты говоришь! Гера, помоги-ка мне расчистить камень, уверен, оно того стоит.
Но "правая рука" сначала закончил разводить костер, а уж потом присоединился к товарищу. Пока они очищали огромный, почти с тяжеловик размером, валун от веток, склизкого мха и поганок, успело окончательно стемнеть. Поэтому для дальнейшего исследования "интересненькой" находки пришлось запалить сделанный тут же факел.
По форме камень напоминал прибрежную гальку: чуть сплюснутый сверху, округлый по бокам, довольно гладкий, хотя местами порыхлевший от времени. Было видно, что валун когда-то тщательно полировали, но теперь от этой полировки остались одни воспоминания. От центра верхушки к краям расходился десяток выбитых в камне желобков, каждый примерно с два пальца толщиной. Вдоль желобков тянулись ни то надписи на непонятном языке, ни то какие-то заковыристые рисунки: схематичные человечки в разных позах, вполне узнаваемые контуры кленовых листьев и, наиболее часто повторяющиеся - длинные волнистые линии с отростками, напоминающие рогатых многоножек.
- Интересненько это они придумали... - задумчиво пробормотал Тенька, утыкаясь в надписи почти носом. - Вот бы перерисовать...
- Не смей! - рявкнула Клима.
Все это время она сидела неподалеку от костра, а теперь встала и тоже подошла к валуну. Лицо обды искажала такая лютая ненависть, что оба юноши попятились. Но гнев был направлен не на них: Клима вперилась в камень так, словно он был ее злейшим кровным врагом. Девушку трясло от ярости.
- Да что с тобой? - не на шутку разволновался Гера.
- Тенька, немедленно уничтожь эту дрянь, - прошипела Клима. - Ты говорил, что умеешь крошить камень, раскроши его, а прах развей по ветру! Чтобы даже тени этой сволочи не было в моей стране!
- Обда стукнулась об тучу, - вполголоса прокомментировала Ристинка, но встревать не стала.
- При чем тут страна? - недоумевал Гера. - Ты можешь объяснить?
- Нет! - Клима едва ли не бесновалась. - Уничтожь, разбей, ненавижу, ненавижу!
Она изо всех сил саданула по камню кулаком, разбила костяшки в кровь, но даже не заметила этого. Черные глаза обды метали молнии. Тенька еще раз обошел с факелом вокруг валуна, задумчиво поскреб ногтем по желобку. Прищурился.
- Тут какие-то интересненькие примеси, не могу понять... - взгляд колдуна упал на капельку Климиной крови, оставшейся на камне. - ...И они идентичны... Ребята, интересненькая новость: по этим желобкам когда-то текла человеческая кровь!
- Жертвенник? - переспросил Гера. - Кому? Для чего?
- Эти интересненькие мохнатые загогулины и реакция Климы наталкивают меня на вывод, что здесь когда-то было капище приверженцев культа крокозябры. Кровавого и беззаконного.
- Чего-чего? - разинул рот Гера. - Крокозябрам поклонялись?
- Еще как! - заверил Тенька. - Многие тысячи лет назад, до обд. Вы что, никогда не слышали об этом? Даже Клима?
- Я знала, что когда-то крокозябр в лесах водилось много, и их почитали, - Клима с большим трудом держала себя в руках.
- Не то слово! - кивнул Тенька. - Культ крокозябры был одним из самых распространенных в Принамкском крае, да и на Холмах немного. Им приносили множество жертв, в основном человеческих. Но и сильфам тоже, говорят, пускали кровь в угоду крокозябрам.
- Они ж развеиваются, какая с них кровь? - заинтересовалась Ристинка.
- Сперва выпускали по капле, а потом добивали, - пояснил Тенька. - Ну, вы даете. Таких вещей не знаете! Потом высшие силы ниспослали Принамкскому краю обду с ее даром. И обда этот культ истребила. То ли конкуренции не хотела - все же культ крокозябры враждебен и противен культу высших сил, то ли они ей чем-то лично досадили.
- И то, и другое, - пробормотала Клима. - А кто спросит, откуда я это знаю - убью! Тенька, уничтожь камень!
- Да ты что! Он, наверное, последний на весь Принамкский край остался! Это же реликвия! Память предков. Его нельзя трогать. Лучше обнести заборчиком и изучать.
- Ты уничтожишь этот камень, - сквозь зубы приказала обда. - Принамкскому краю не нужна такая реликвия. Я желаю, чтобы от культа крокозябры не осталось даже памяти людской. Прахом, прахом все! Слышишь, Тенька? Прахом!
- Ладно, - нехотя сдался колдун. - Отойдите все. Сейчас определю набор веществ, степень ветхости разложу на модуль устойчивости, распределю вектора переменных...
Бормотание из опечаленного стало деловитым: вед полностью ушел в себя и любимое дело.
- А где сильфида? - вдруг вспомнил Гера. - Она ушла за грибами еще раньше меня. Темно совсем, не заблудилась ли?
Клима, все еще полыхая взглядом, плюхнулась на землю у костра и протянула руки к пламени, согревая пальцы.
- Вот иди и поищи.
- Понял, инициатива наказуема, - фыркнул Гера и уже собрался отправляться на поиски, как из чащи донесся истошный девичий крик.
А вскоре на полянку вылетела сама Дарьянэ с круглыми от ужаса глазами, не прекращающая верещать благим матом. Правда, увидев костер и невозмутимых вроде спутников, умолкла и остановилась, тихо всхлипывая.
- Что случилось? - тут же спросил Гера, уже заводя руку за спину, где на ремнях в специальном чехле висела ортона.
- Там, - выдала Дарьянэ. И замолчала.
- Что - там? За тобой кто-то гонится?
- Н-не знаю. Я собирала грибы... А т-там - оно. Меня коряга покусала! И обругала премерзко! У вас в Принамкском крае все коряги такие злобные?
- Чего она говорит? - спросил Тенька, отвлекаясь от работы. Гера перевел. - Ничего себе интересненько получается! Пусть ваша сильфида гордится, ее покусало древнее реликтовое животное, очень редкое, полумифическое и, по мнению некоторых, заслуживающее поклонения и воздвижения капищ, таких, как это. Короче говоря, крокозябра. Спроси, где она ее нашла, мне тоже посмотреть охота!
- Я не искать крокозябра на этот лес! - почти обиженно воскликнула Дарьянэ по-принамкски, поняв слова веда. - И не иметь памяти на то место. Меня поимел страх, и я убежать! Положите глаз на мой укус и сделайте оказание помощь.
Она продемонстрировала свою правую руку. На тыльной стороне ладони виднелись четкие кровавые ранки от десяти зубов.
- Тенька, а крокозябры ядовитые? - встревоженно спросил Гера.
- А кто их знает. Но точно не стерильные, так что ранку лучше обработать. Кстати, только что практически на наших глазах подтвердилась легенда: крокозябры глупые, но умеют повторять все ругательства, которые услышат, и складывать их в поистине обидные комбинации. Эх, ну почему я за грибами не пошел!
- Вы грибы-то принесли? - вспомнила Клима.
- Да! - гордо кивнула Дарьянэ, кладя на землю и разворачивая небольшой узелок. Там и правда лежало несколько десятков приземистых желтовато-белых грибов.
- Это поганки, - бесстрастно констатировала обда.
- Неужели? - расстроилась Дарьянэ. - Но как же так, поганки вот ведь, синеватые, на тоненьких ножках!
- Это разные виды поганок.
- Удивительно. У нас на Холмах и одного вида почти нет, а тут целых два.
- Вообще, их больше сотни, - просветила Ристинка, доставая из сумки снадобье для промывания ран.
- Ложись! - заорал Тенька от валуна.
Что-то полыхнуло, загрохотало, полянка ненадолго окуталась плотным облаком каменной пыли. В глубине чащи раздался страшный утробный вой.
- Так-то лучше, - злорадно и мстительно ухмыльнулась Клима, дыша в рукав.