Даша зарылась лицом в подушки и горько разрыдалась.

***

В роковое утро, как назло, радостно пели птицы, свиристели на разные голоса. Было тепло и солнечно, сквозь неплотно прикрытое окно проникал въедливый запах цветущего укропа, которым каждый сезон пропитывались все Холмы. Укроп вообще являлся национальным сильфийским растением. Из него варили супы, мяли каши, его сыпали в заливные, тушили, давили сок, сушеные измолотые стебельки служили приправами ко всем блюдам, из соцветий настаивали отвары. Укроп использовали как основу во множествах косметических притираний, добавляли для цвета в зеленые тени, некоторые модницы даже ухитрялись им ногти красить! Одна беда - единым укропом сыт не будешь.

Но проблемы и польза укропного хозяйства сейчас волновали Юргена меньше всего. Несчастный жених обреченно мял в руках церемониальный брачный наряд, состоявший из полотнищ и завязочек жизнеутверждающего нежно-бирюзового цвета. Юргену не хотелось облачаться, и он попросту трусливо тянул время, полностью осознавая безнадежность своих поползновений. Юрген из последних сил напоминал себе, что он должен, и вообще такое поведение недостойно для агента тайной канцелярии и в принципе для мужчины, что свадьба неотвратима, а родители, даже если стукнулись об тучу оба, в любом случае не станут ломать ему жизнь по пустякам. Но облачаться в эти тряпки все равно было тошно. Легкие шелковистые ткани казались Юргену чугунными колодками, которые после церемонии сдавят его во всех местах и лишат сладкой пленительной свободы навсегда.

- Юрка! Ты чего, решил нарочно протереть свой наряд до дыр? - это в комнату без стука ворвалась неунывающая Рафуша в роскошном изумрудно-зеленом платье.

- Уже одеваюсь, - безразлично вздохнул Юра.

- Гы! Какая многоярусная хламида! - восхитилась Рафуша, помогая брату стащить привычную золотистую рубашку на "змейке". Пока еще там Юрка негнущимися пальцами ее расстегнет... - Я тоже, когда буду жениться, такую надену?

- Нет.

- Почему?!

- Потому что ты никогда не будешь женихом. Невестам полагаются длинные небесно-синие платья и белые ленточки.

Рафуша с притворным сожалением вздохнула и потянула его за штаны.

- Отстань, сам переоденусь.

- Вижу я, как ты сам переодеваешься! Гы-гы! Целый час уже. Меня мама с папой послали тебя поторопить, доски уже скреплены и бьют копытом!

- Где ты только этих человеческих выражений нахваталась?

- От тебя! - тут же заявила сестренка.

Обычная доска, даже самая большая, не превышала по площади двух с половиной метров. Этого для свадебного кортежа было явно недостаточно. Поэтому несколько досок скрепляли специальным держателем и ставили на них сиденья, чтоб стоя не лететь. В Ордене о подобных свойствах досок, конечно, не знали. Самые лучшие изобретения сильфы всегда приберегали для себя.

Кое-как, не без помощи Рафуши, Юрген переоделся. Страшно не было, только муторно, противно и до жути безнадежно.

- Ну что, идем? - подпрыгивала от нетерпения дорогая сестренка. Раферия не видела в свадьбе ничего плохого и решительно не могла понять, почему старший брат так убивается.

- Подожди, - Юргена вдруг посетила поистине гениальная идея. Маячивший на жизненном горизонте призрак первой брачной ночи с самого утра его немного беспокоил. Вдруг невеста действительно окажется страшной, как крокозябра? Теперь выход был найден.

Юра подошел к шкафу с книгами, отодвинул секретную панельку и достал из неглубокой ниши маленький мутноватый пузырек без этикетки. Запихнул его в складки церемониального одеяния и направился к двери.

- Ты что, задумал отравиться? - опешила Рафуша, хвостиком семеня следом. - Или невесту отравить?

- Усыпить, - мрачно поправил Юрген и быстро добавил: - Родителям не говори.

- Понимаю, не маленькая, - важно прищурилась Рафуша.

- Ничего ты не понимаешь, - с досадой прошептал Юра, кидая последний взгляд на измятое одеяло и навсегда прощаясь с вольной холостяцкой жизнью.

***

Все свадьбы по традиции играли в главном саду, у дворца верховного. Испокон веков там стояли специальные венчальные беседки - круглые монументальные сооружения без крыши. Иллюзию стен создавали белые, лоснящиеся эмалью колонны, по которым каждое лето взбирались стебельки повители, словно устраивая медленное, но непрерывное состязание: который из ростков быстрее взберется на самый верх? Но колонны были высокие, толстые, повитель всходила лишь во второй половине июня, а потому к зиме беседки обычно оказывались увиты лишь на две трети.

Юргену хотелось не любоваться идеально гладкой эмалированной поверхностью венчальной колонны, а размозжить об нее голову. Желательно, свою, но и невестина сойдет. Где же ее смерчи носят, крокозябру эдакую?! Скорее бы уже с этим покончить, мочи нет ожидать!

Невеста запаздывала. Уже прибыли и жених с родителями, и сильфида-венчательница, которая должна будет узаконить брак перед всеблагими Небесами. Гостей, вопреки традициям, не было. Странная намечалась свадьба, скомканная и невеселая. Юрген покачал головой. Он обязательно должен выяснить, что к чему. Очнулось и подняло из пепла безнадежности всклокоченную голову профессиональное любопытство. Жизнь как-то незаметно переставала казаться хуже небытия.

Где-то над горизонтом раскатисто забабахало, словно Небеса ненароком просыпали мешок-другой чугунных горошин. Испуганно зачирикали яркие маленькие птички, что сновали здесь повсеместно.

- Может, ее молнией шибанет? - с безумной надеждой пробормотал Юра себе под нос. Юноша окинул усталым взором беседку и наткнулся на высокий маленький столик у противоположной колонны. Там стояли два непрозрачных бокала, в которые венчательница только что плеснула из хрустального кувшина что-то белое и густое. Небесное молоко! Строго раз в семнадцать лет специально обученные сильфы на быстрых и надежных досках поднимаются в небо и доят облака. Притом не абы какие, а самые белоснежные и пушистые с виду. Полученную священную жидкость разливают по прозрачным бутылям и дают только молодоженам в день свадьбы и младенцам в день рождения. Говорят, это приносит какую-то пользу. Но Юрген, охваченный азартом, видел сейчас в небесном молоке лишь одно полезное свойство.

- Рафуша, - ласково и тихо позвал он. Стоящая шагах в пяти сестренка повернула голову и глянула недоуменно.

- Чего тебе?

- Видишь, там столик, а на нем бокалы, украшенные ленточками?

- Гы. Вижу. А что?

Юра поманил сестру пальцем.

- Я тебе сейчас дам пузырек, который взял сегодня перед уходом, а ты пойдешь к столику, якобы посмотреть - ты ведь у нас любопытная - и выльешь содержимое пузырька в бокал с белой ленточкой. Смотри, не перепутай: синяя для жениха. Но только сделать все надо незаметно. Справишься?

- Ага, - беззаботно кивнула Рафуша, схватила пузырек и громко попросила у родителей разрешения пойти поглазеть на настоящее небесное молоко. Ее отпустили, не заподозрив дурного. Раферия покрутилась у столика, сунула любопытный нос в оба бокала, вернулась к семье и сообщила, что небесное молоко пахнет вполне земным укропом. Наверное, на продовольственном складе кувшины стояли рядом с укропным жмыхом. Потом Рафуша незаметно отдала брату пустой пузырек.

- Спасибо тебе, - от души поблагодарил Юра. - Ты меня очень выручила. А как талантливо ты все провернула! Вырастешь - иди в тайную канцелярию.

- Вот еще! - фыркнула Рафуша. - Я, когда вырасту, путешествовать стану. А всякие гадости в еду подсыпать у нас все соседские дети умеют. Мы так играем.

Вслух подивиться увлечениям нынешней детворы Юрген не успел. Наконец-то прибыла невеста в сопровождении отца. У сильфа немного отлегло от сердца. Девушка была вполне симпатичной, хоть и не полностью в его вкусе. Она шла к венчательнице, низко опустив голову и мало интересуясь происходящим. Может, ей тоже не шибко хочется связывать себя узами брака?

...Сходя с доски и позволяя непривычно мрачному и торжественному отцу взять себя под локоть, Дарьянэ мельком глянула на того, кто полагался ей в женихи, а далее в мужья. И тут же с отвращением уткнула взгляд в землю, невидяще разглядывая синий подол с белой каемочкой и выглядывающие из-под него при каждом шаге загнутые носки перламутровых туфель. Такого урода Даше видеть еще не приходилось. Рожа серо-желтая, брови нависли, фу-у-у! А глаза красные, с мешками, наверное, выпивать любит. Это не жених, а проклятие какое-то! Чтоб Дарьянэ хоть на двадцать шагов приблизилась к этому... крокозябру?! Да она лучше умрет!