– Нет, я лучше его чем-нибудь накрою, а сверху поставлю клетку.

– Мне очень жаль, что я оставляю после себя такой кавардак. – Ирен обвела рукой груду вещей, словно прощалась со старыми друзьями. Я знала, ей была знакома каждая ленточка в этой куче. Моя подруга помнила, где и при каких обстоятельствах приобрела каждую из них и как потом использовала в своем гардеробе-хамелеоне. – Если хочешь, можешь все это продать на Протобелло-роуд.

– Лучше я их оставлю. Вдруг они тебе понадобятся. Тогда я их сразу тебе вышлю.

Ирен кивнула и, помолчав, спросила:

– Как же ты здесь будешь? Одна?

– Не так уж и плохо. Особенно теперь. – Я не смогла скрыть самодовольства.

– Ах ты хитрюга! У тебя какая-то новость? А ну давай выкладывай!

– Меня взяли на постоянную работу! Так что теперь мне не надо волноваться о заказах.

– На постоянную работу? И как, должность хорошая?

– Еще бы. Работа достойная, район спокойный.

– Что, в Темпле? – Голос Ирен сделался подозрительным.

– Да…

– В Иннер-Темпл? Нелл, неужели теперь ты будешь работать только на этого человека?

– Именно так. Лично я считаю, что мистер Нортон очень тактичный, внимательный и заботливый.

– Он просто хочет тебя использовать! – Глаза Ирен сверкнули.

– Каким образом? – бросилась защищаться я. – Тебя не будет. Поиски Бриллиантового пояса зашли в тупик. Что он от меня узнает?

– Я ему не доверяю.

– А может, он меня нанял не потому, что ты моя подруга, а потому, что у меня есть определенные таланты и навыки? Я уже несколько лет периодически выполняю его заказы. Он давно знает, что мы живем вместе, но ни разу не предпринял попытки каким бы то ни было образом этим воспользоваться.

– Прости, Нелл! Ну конечно же, ему просто нужна толковая и умная машинистка. Кроме того, ты понабралась опыта, когда помогала мне в расследованиях, так что ты идеально подходишь на роль помощницы адвоката. Я нисколько не хотел тебя обидеть, просто… просто мне страшно оставлять тебя одну.

– Сейчас я куда лучше готова к свободному плаванию, чем до того, как встретила тебя, – тихо произнесла я.

– Спасибо, – промолвила Ирен странным голосом, будто что-то мешало ей говорить. – Спасибо, моя милая Нелл.

Некоторое время мы в молчании складывали юбки. Наконец Ирен произнесла:

– Быть может, я ошибалась в Нортоне. История его семьи достойна сожаления. Я даже могу понять, почему он считает, что имеет право на Бриллиантовый пояс.

Я подняла на подругу удивленный взгляд. Никогда прежде она не признавала за другим человеком права на драгоценность, за которой так долго охотилась:

– А ты знаешь, что вообще-то он так не считает? Более того, боюсь, что в отличие от тебя, Ирен, он вообще не верит в его существование, – заявила я и добавила: – Насколько я понимаю, сундук ты забираешь с собой?

Она встала и потянулась. За целый день разгребания шкафов и комодов у нее затекла спина.

– Сундук? Да, пожалуй, мне следует его забрать. Уж всяко его нельзя оставлять у тебя. Он может привлечь нежелательное внимание.

– После стольких лет? Сомневаюсь. Кроме того, ты так и не смогла разгадать загадку его содержимого.

– Ты права. Впрочем, я абсолютно уверена, что оно означает нечто важное. – Ирен замолчала, погрузившись в свои мысли. Вдруг она опустила на меня взгляд и улыбнулась так ласково, что я сразу же воспряла духом. Подруга протянула мне руку: – Пойдем, Пенелопа, давай подогреем булочки на каминной решетке, как в старые добрые времена. Я купила целых три пакета выпечки, и бутылку шампанского вдобавок.

– Алкоголь? – с беспокойством в голосе спросила я. Несмотря на годы, прожитые бок о бок с Ирен, я по-прежнему считала, что леди не следует употреблять горячительные напитки.

– Амброзия, – с напором ответила подруга. – И уж поверь мне, она куда лучше мятного чая.

Видимо, на прощание Ирен снова в последний раз решила поразить меня своей проницательностью. Откуда она узнала, что утром мистер Нортон угощал меня именно мятным чаем? Мгновение спустя я поняла, что проницательность здесь ни при чем и подруга просто вспомнила нашу первую встречу и трапезу в кондитерской. Теперь каждой из нас предстояло идти своей дорогой, и проведенное вместе время больше не играло никакой роли, оставшись с нами лишь воспоминанием о минувшем.

Я проводила Ирен на вокзал Ватерлоо и посадила на поезд до Саутгемптона. Там ей предстояло пересечь на корабле пролив, добраться до Франции и сесть на поезд до Милана.

Моя подруга в шляпке с алым плюмажем выглядела как-то по-особенному красивой и мужественной. Муфту, кстати, она взяла с собой, надев на руку, словно талисман. Другой, свободной рукой она помахала мне на прощание.

Из-за грязи, покрывавшей окно вагона, мне было сложно разглядеть выражение ее лица. Потом паровоз дал свисток и, пыхтя, потащил состав прочь от платформы, обдав провожающих клубами пара. Ирен Адлер скрылась в тумане, из которого появилась несколько лет назад, чтобы прийти ко мне на помощь. Я повернулась и побрела через огромное, напоминавшее гробницу здание вокзала.

Несмотря на то что от вокзала до Темпла было далеко, я проделала этот путь пешком – мне очень хотелось прогуляться. Войдя в кабинет Годфри Нортона, я обнаружила, что молодой адвокат, уперев руки в боки, внимательно изучает предмет, придавивший своим весом кипу бумаг на его столе.

Увидев, что именно стоит у него на столе, я ахнула от удивления. Годфри поднял на меня озадаченный взгляд и протянул письмо. Я сразу же узнала размашистый почерк Ирен и зеленые чернила, которыми она всегда писала.

«Уважаемый мистер Нортон, – гласило послание, – я уезжаю в другую страну, открывая новую главу в своей жизни и сценической карьере. Я сомневаюсь, что мы в будущем когда-нибудь снова увидимся, и потому в утешение я оставляю Вам этот сундук, некогда принадлежавший Вашему покойному отцу, чья смерть ни у кого не вызвала особого сожаления».

Я подняла на Годфри взгляд. Казалось, у меня в ушах буквально звучит полный язвительности голос Ирен.

Мистер Нортон кивнул, и я стала читать дальше: «Я полагаю, что содержимое данного сундука может пролить свет на местонахождение пропавшего Бриллиантового пояса Марии-Антуанетты, в существование которого, насколько мне известно, вы не верите. Мне так и не удалось разгадать загадку предметов, которые здесь находятся. Вы знаете о своей семье то, что не известно мне, и потому, быть может, Вам повезет больше.

Я больше не стану наводить столь беспокоивших Вас справок, за которые Вы изволили меня бранить. Подобный род занятий меня теперь не интересует. В знак того, что я умываю руки, я оставляю Вам последнюю из зацепок, не дававшую мне покоя, и хочу пожелать Вам удачи.

Настоятельно рекомендую Вам обратить Ваше внимание на Пенелопу Хаксли. В ее лице Вы найдете преданного друга, который всегда рад помочь советом, прийти на выручку и просто поддержать. Она и есть то подлинное сокровище, которое я оставляю вам. Цените ее так, как всегда ценила и буду ценить я».

На этом письмо заканчивалось. Внизу стояла подпись: «С искренним уважением, Ирен Адлер».

Я уже выплакала все слезы, поэтому, дочитав письмо, подняла взгляд на Нортона с улыбкой. Годфри не разделял моего спокойствия. Неожиданный прощальный жест моей подруги смутил его до глубины души, и теперь он даже не знал, что и думать о ней. Он выглядел настолько по-мальчишески озадаченным, что мне захотелось потрепать его по волосам, как я это обычно проделывала с воспитанниками, когда они сталкивались с непредвиденными сложностями. Конечно же, в данном случае я не могла позволить себе подобной вольности.

– На черта ей это? – резко спросил он. – Если Бриллиантовый пояс существует и его можно отыскать, за него можно выручить бешеные деньги. Что она на самом деле задумала?

Годфри все не умолкал, продолжая гадать и строить разные предположения, но так и не смог найти объяснение поступку Ирен. Если моя подруга своей неожиданной щедростью хотела лишить Нортона душевного равновесия и покоя, то ей это удалось.