Еще не окончилась Вторая мировая война, а Нильс Бор на приемах у Ф. Д. Рузвельта и Уинстона Черчилля уже говорил о своих опасениях за судьбы мира в связи с наличием ядерного оружия и выдвигал предложения — как избежать опасностей, связанных с прогрессом науки и техники. Бор писал в меморандуме президенту Рузвельту: «Никто не в состоянии предвидеть последствия данного проекта в ближайшем будущем. В конечном итоге станут доступными колоссальные источники энергии, которые, по всей вероятности, революционизируют промышленность и транспорт. Однако вопросом, требующим безотлагательного рассмотрения, является то, что в настоящее время разрабатывается оружие беспрецедентной мощности, которое полностью изменит характер будущих войн. Отвлекаясь от вопроса, как скоро оружие будет готово к применению и какую роль оно сможет сыграть в настоящей войне, создавшаяся ситуация поднимает ряд проблем, требующих безотлагательного разрешения. Действительно, если со временем не удастся достичь какого-либо соглашения по контролю над использованием новых активных материалов, то любое временное преимущество, каким бы большим оно ни было, может быть перевешено постоянной угрозой безопасности человечества…» Уже в 1944 г. Бор говорил об «ужасающих перспективах будущего соревнования между нациями по усовершенствованию этого страшного оружия» и о том, что «предотвращение соревнования, ведущегося в условиях чрезвычайной секретности, таким образом, потребует компромиссов относительно обмена научной информацией, рассекречивания промышленных предприятий, включая военные…»

К сожалению, Бору не удалось заставить Черчилля, который был полностью погружен в насущные проблемы и особенно был занят подготовкой высадки на континент, понять важность своих предложений. Встреча Бора с президентом Ф. Д. Рузвельтом (август 1944) была значительно более успешной — Ф. Д. Рузвельт разделял многие взгляды Бора, а также его опасения. Предложения Бора были обсуждены на встрече Рузвельта с Черчиллем в Канаде в конце сентября, однако, судя по мемуарам, опубликованным после войны, они не были приняты. Мало того, Черчилль распорядился, чтобы его помощники провели расследование — каким образом профессор Бор (который в то время переписывался с советским физиком Капицей и активно выступал за рассекречивание проекта) стал участником Манхэттенского проекта.

6 августа 1945 г. над японским городом Хиросимой была взорвана первая атомная бомба. Через три дня атомным взрывом был уничтожен город Нагасаки. Были убиты или ранены более 200 тысяч людей, десятки тысяч были обречены на медленную и мучительную смерть.

А уже 11 августа 1945 г. лондонская «Таймс» опубликовала статью, озаглавленную «Наука и цивилизация», в которой Бор выражал свое беспокойство относительно судьбы человечества в эпоху атомной энергии и атомного оружия: «…огромная разрушительная сила, которая теперь находится в руках человека, может стать смертельно опасной, если человеческое общество не сможет приспособиться к создавшейся ситуации. Цивилизации брошен вызов, самый серьезный за всю ее историю, и судьба человечества будет зависеть от его способности объединиться, чтобы предотвратить общие опасности и совместно воспользоваться бесконечными возможностями, предоставляемыми прогрессом науки». Бор-мыслитель на несколько десятилетий предвосхитил политиков, ответственных за судьбы человечества. «… Мы не только оставили далеко позади нас то время, когда каждый человек для самозащиты мог поднять с земли ближайший камень, но мы достигли той стадии, когда степень безопасности индивидульного гражданина данной нации, обеспечиваемая коллективными средствами защиты, является абсолютно недостаточной. Против новых разрушительных видов оружия эффективная защита невозможна. Вопрос сводится к международному сотрудничеству для предотвращения использования новых источников энергии в тех целях, которые не отвечают интересам человечества в целом… никакой контроль над использованием ядерной энергии не может быть эффективным без обеспечения свободного доступа ко всему объему научной информации и международного контроля над всеми ядерными проектами, которые при отсутствии пристального наблюдения за ними могут привести к катастрофе…»

К сожалению, дальнейшее развитие отношений между бывшими союзниками далеко превзошли худшие опасения Бора. Уже в 1949 г. СССР произвел испытания своей первой ядерной бомбы, а начиная с 1952–1953 гг. обе сверхдержавы располагали, не только атомными, но и водородными бомбами, мощность которых в тысячи раз превосходила мощность бомбы, взорванной над Хиросимой. Краткое перемирие после окончания второй мировой войны сменилось холодной войной, которая сделала невозможными какие-либо переговоры или соглашения относительно ядерных вооружений. Бор считал такие переговоры необходимым условием выживания человечества в целом. В течение целых пяти лет после окончания второй мировой войны Бор неустанно пытался убедить мир в правоте своих предостережений и выступал за их воплощение в жизнь. Бор был легендарной научной фигурой, и его слава позволяла ему встречаться и беседовать с ведущими политическими деятелями. Биографы Бора зафиксировали десятки встреч с премьер-министрами, президентами, министрами иностранных дел, председателями комиссий по использованию атомной энергии и т. д. — причем оценка современного положения в мире занимала важное место во всех этих переговорах.

35 лет назад Бор предпринял последнюю, на мой взгляд, почти отчаянную попытку предостеречь человечество и предохранить его от скатывания на дорогу, ведущую к ядерной катастрофе. В мае-июне 1950 г., после новой безуспешной попытки убедить американских официальных лиц выдвинуть новые инициативы по запрещению ядерного оружия, Бор решил написать Открытое письмо в Организацию Объединенных Наций. В своем Открытом письме Бор сделал обзор всех своих предыдущих попыток добиться резкого улучшения международного климата и давал наиболее полную формулировку философии Открытого Мира (Open World). Единственная возможность выжить, по Бору, — это создать Открытый Мир, «в котором каждая нация сможет самоутверждаться только в той степени, в которой она участвует в общих культурных достижениях и способна помочь другим нациям экономически и передачей опыта… Истинное сотрудничество между нациями по вопросам, представляющим взаимный интерес, предполагает свободный доступ ко всей информации, имеющей влияние на их отношения… Во избежание взаимного непонимания намерений противоположной стороны, повсюду следует обеспечить свободный доступ к информации и беспрепятственную возможность обмена идеями… только полная взаимная открытость может эффективно способствовать взаимному доверию и гарантировать всеобщую безопасность…»

К сожалению, в 1950 г. идеи Бора относительно установления Открытого Мирового Порядка не получили отклика, которого они заслуживали. Инициативы Бора были заслонены холодной войной и еще в большей степени «горячей» корейской войной, которая разразилась вскоре после публикации Открытого письма.

Примерно в то же самое время, когда Бор формулировал свои мысли относительно Открытого Мира, другой физик — Андрей Сахаров приступил к работе по созданию советской водородной бомбы. Как и Нильс Бор, Андрей Сахаров очень скоро понял, какие опасности таит в себе существование ядерного оружия. По сути дела, первые сомнения возникли у Андрея Сахарова, когда он осознал, насколько тяжелы биологические и генетические последствия испытаний ядерного оружия в атмосфере. Уже в середине 50-х гг. он приложил много усилий для запрещения испытаний в атмосфере и даже не побоялся вступить по этому поводу в открытый конфликт с Хрущевым. К концу 60-х гг. Андрей Сахаров уже задумывался над общими аспектами существования ядерного оружия — его предостерегающий голос впервые прозвучал на весь мир в эссе «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе»: «Разобщенность человечества угрожает ему гибелью. Цивилизации грозит … всеобщая термоядерная война… Три технических аспекта термоядерного оружия сделали термоядерную войну угрозой самому существованию цивилизации… Это огромная разрушительная сила термоядерного взрыва, относительная дешевизна ракетно-термоядерного оружия и практическая невозможность эффективной защиты от массированного ракетно-ядерного нападения…»