Андрей размышлял недолго. Поиски дыры в земле казались ему куда менее удачной идеей, чем прогулка к костру. Не обращая внимания на мокрую траву, он направился к лесу.

По пути попалось несколько неплохо сохранившихся домов, в том числе двухэтажная кирпичная коробка, подозрительно напомнившая больницу Водино. Но от клумб и рисунков на стенах не осталось и следа. Подходить ближе, чтобы удостовериться в своем предположении, Андрей не стал. Если время здесь течет так же, как в реальном мире, то до темноты осталось часа два – два с половиной. И это в лучшем случае, если вдруг небо не разразится новым дождем.

Ни к чему медлить и отвлекаться.

У самого леса он подобрал крепкую палку – не столько из соображений самообороны, сколько из нежелания напрямик лезть в чащобу. А лес оказался густым. Подлесок состоял из плотных зарослей орешника и небольшого количества тонких берез. Травы почти нет. Зато дальше, через несколько метров, власть на самом низком лесном этаже забрали папоротники. Они раскинулись сплошным ковром, и из него, точно из воды, поднимались облепленные мхом стволы деревьев.

Дерн под ногами пружинил и, будто губка, отдавал накопленную воду. В ботинках, до того влажных, но не промокших окончательно, захлюпало.

Пахло грибами и мокрой древесиной.

Андрей, по возможности, прибавил шагу. Здесь уже царили сумерки. Ни о каких двух часах света не шло и речи.

Он не старался ступать тихо, больше заботясь о том, чтобы не сбиться с выбранного при заходе в лес направления.

Прошло минут двадцать, когда Андрей остановился, втягивая носом воздух. К запаху грибов и гнили примешался запах дыма. Он на верном пути! Сердце забилось быстрее. Кто или что ждет впереди?

Еще через пару минут он вышел на хорошо утоптанную тропу. Такую вряд ли смог бы протоптать один человек. Если, конечно, он не ходит по ней несколько раз на дню. Тропа загибала немного в сторону от того направления, в котором двигался Андрей, но, поразмыслив, он все же зашагал по ней. И, как оказалось, правильно. Тропа огибала глубокий овраг, по дну которого журчал весьма полноводный ручей.

Запах дыма стал отчетливее, а вскоре Андрей расслышал отрывистые выкрики. Но их смысл тонул между деревьев.

Впереди показался просвет, а еще спустя минуту тропа оборвалась просторной вырубкой с частоколом заостренных бревен, поверху которых в два ряда бежала колючая проволока. До полной картины не хватало только вышки и вооруженного охранника с прожектором.

Голоса доносились именно из‑за частокола. Но голоса спокойные, хоть и на повышенных тонах. Вроде как обсуждали… крышу?

Андрей замер в нерешительности. Признаться, он ожидал увидеть что‑то более открытое и менее массивное: землянку, небольшой домик или вовсе костер. Но уж что есть – то есть. Он подошел к воротам, в которые упиралась тропа, постучал.

Голоса вмиг стихли. Некоторое время из‑за стен не доносилось ни единого звука, а потом одна створка ворот дрогнула, с протяжным скрипом начала открываться. Андрей отступил, чтобы не мешать ей и дать себя рассмотреть.

В нескольких сантиметрах от его лица застыли наконечники трех копий. Сверху послышался протяжный треск. Андрей поднял взгляд: двое мужчин с луками на стене. Вот и вооруженная охрана. Давно его заметили?

— Простите, — выпуская из рук палку, проговорил он. — Я друг. Заблудился.

В воротах его встречали пять человек. Все мужчины, все вооружены. Трое – самодельными копьями, наконечники которых больше походят на лезвия ножей; еще двое – с луками наизготовку. Лица насупленные, волосы грязные. Одежда такого же грязно–неопределенного цвета, как и у спасшей его девчонки. Только вместо туники – штаны и плотные рубахи.

Они молчали. Но выражение лиц менялось буквально на глазах. Из настороженного и решительного до ошарашенного и опасливого.

— Это он… – прошептал один мужик, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Чушь, — в том ему ответил второй.

А третий просто дернул копьем, лезвие скользнуло Андрею по щеке. Тот отшатнулся, но небольшой порез все же остался.

— Полегче, мужики, — проговорил, отнимая окровавленную руку от щеки.

— Ты кто такой? — спросил тот, который заговорил первым.

— Андрей. Из… – он осекся. — Издалека. Разговор есть.

— Ну‑ка, зови Аленку, — мужик толкнул в плечо товарища. Тот неуверенно кивнул и, то и дело оборачиваясь, бросился прочь.

Ждать остались в тишине. Андрей заметил, как взгляды мужиков вцепились в его пиджак, в грязные ботинки и брюки.

Послышались поспешные шаги и тихие голоса.

За спинами лучников появился мужик с копьем, за ним шла девушка – та самая…

— Привет, — улыбнулся Андрей. — Помнишь меня?

И без того большие, глаза расширились, лицо побелело. Девушка с трудом сглотнула, ее рука вцепилась в предплечье стоящего рядом мужика.

— Это он? — спросил кто‑то из лучников.

Девушка неуверенно кивнула.

Не услышав ответа, лучник обернулся.

— Он, — одними губами прошептала девчонка.

Свою несуразную тунику она сменила на линялую рубаху до колен. Что‑то вроде байковой, но штопанной–перештопанной, да и цвет уже не определить. На ногах – лапти. Жесткие волосы распущены – недлинные, еле–еле достают до плеч. Похоже, тоже грязные, хотя и не столь засаленные, как у мужиков.

Мужик, ранивший Андрея, опустил копье, осторожно шагнул вперед, пальцами коснулся пиджака.

— Старосту! — крикнул кто‑то за его спиной.

Андрея буквально волоком втащили в пределы частокола. Ворота за спиной захлопнулись.

Без сомнения, здесь, в защитном круге частокола, располагалась деревня. Небольшая, десятка три дворов – точнее не рассмотреть. Дома деревянные – довольно добротные. Некоторые крыты железом, другие – шифером или рубероидом. Впрочем, встречалась и дранка, но то больше на хозяйственных постройках. Под ногами вместо тропинок – деревянные мостки, местами прогнившие, но все еще прочные, чтобы не распасться грязной трухой.

Из домов начали появляться люди. Лица настороженные, но враждебности вроде бы нет, хотя некоторые держат в руках оружие – топоры, копья, что‑то вроде мечей.

Его провели к дому из белого кирпича. На пороге уже стоял бородатый мужчина лет шестидесяти – крепкий, с руками, на которых отчетливо выделялись синеватые вены. Один его глаз был настолько мутный, что Андрей с трудом разглядел зрачок. Зато во втором застыло стальное спокойствие.

— Меня зовут Степан Михайлович. Староста, — проговорил он ровным сильным голосом. — Ты и есть тот глупец, который сунулся в развалины старого дома?

— Похоже, я, — пожал плечами Андрей.

— Откуда ты?

— Приезжий. Сейчас живу в Водино. Возникли небольшие проблемы – городок не отпускает.

— Водино… – медленно повторил староста. — Возвращает город?

— Да, — удивился Андрей. Он‑то уже подбирал слова, чтобы объяснить свои «небольшие» проблемы и при этом не выглядеть идиотом.

— Давно возвращает?

— Со вчерашнего дня, — с трудом вспомнил Андрей. А ведь действительно, со времени их приезда прошло всего ничего времени, а будто целая жизнь пролетела. И не одна.

— И живешь здесь?

— Нет, в городе, — Андрей неопределенно махнул рукой за спину. — Только не в таком городе, как у вас. В настоящем, живом.

До него долетали тихие перешептывания. Собравшиеся чего‑то не понимали, сомневались в его словах.

— Ладно, — пригладил бороду Степан Михайлович, — заходи. — Он толкнул низкую дверь, отошел в сторону. — Все по домам! — крикнул в толпу. — Ален, а ты куда? Ты кашу заварила, тебе и пробу снимать. Иди‑ка сюда.

Людям явно не хотелось расходиться, но ослушаться повеления они не смогли. Вскоре на улице осталась одинокая фигурка девушки. Она закусила губу, нервно кивнула. Девчонка определенно боялась. Но почему? При последней встрече она успела показать себя уверенной в собственных действиях. Что изменилось?

Андрей, наклонясь, вошел в дверь. Небольшое темное помещение, скорее всего, служило сенями, но рассмотреть его подробно Андрей не смог – прошел дальше.