Поддерживая Роуз одной рукой, парень открыл машину и осторожно уложил её на задние сидение, боясь разбудить, но она лишь глубоко вздохнула. Дрейк аккуратно захлопнул дверь и, обойдя автомобиль, уселся за руль. Заведя мотор, он выехал на дорогу. Теперь счёт до расставания с ней пошёл на минуты, но тут уж ничего нельзя было сделать.

До особняка родственников девушки они добрались без происшествий и особых сложностей. Они начались, когда Дерек был на месте и настала пора думать, как быть дальше. Когда он решил доставить её домой, то не подумал, что станет делать, оказавшись уже на пороге. Быстро прикинув в уме все варианты, парень сошёлся на том, что попробует проникнуть внутрь с чёрного входа, так как ломиться с Роуз на руках через парадные двери глупо. Хотя и так, то, что Дрейк собирался осуществить, тянет на откровенное безумие. Зная собственную невезучесть, можно было ожидать чего угодно. К примеру, его вполне могли застукать проснувшиеся хозяева особняка, даже не смотря на то, что ещё ранее утро. В таком случае, если учесть, что Роуз практически обнажена, возникнут большие неприятности, а сориться с её дядей которого парень считал своим наставником и был благодарен за своё обучение, он не хотел. Или, в конце концов, случится то, что проснётся сама девушка, а это было не лучше.

«Так, что поторапливайся кретин, хватит топтаться на месте!» – мысленно рявкнул на себя Дрейк.

Подняв Розамунду, он на миг замер, прислушиваясь к её дыханию, но оно было лёгким и глубоким – девушка всё ещё была погружена в сон. Не тратя более времени попусту Дерек направился к калитке, отворив которую проник во двор. Настороженно оглядевшись и не заметив какой-либо опасности, парень широкими шагами пересёк лужайку и, обогнув особняк, оказался у заветной двери…где его ожидал неприятный сюрприз. Прямо у входа в дом сидел пёс Мэйсонов – Френч. Заметив приближение незваного гостя, зверь поднялся предупреждающе зарычав, давая понять, что далее путь закрыт.

Дрейк сдавленно выругался, но был удивлён, что пёс не бежит прочь как обычно бывало при их встрече и абсолютно не реагирует на его грозные взгляды, хотя, несомненно, уже почуял, кто перед ним. Только отступать в этот раз был не намерен о чём говорил его грозный рык, вырывающийся через оскаленные челюсти и вставшая дыбом шерсть. Более того, Френч готов был кинуться в бой и начал медленно приближаться. Что и говорить, положение парня усугубилось. У него на руках была девушка и ничего поделать он не мог. Однако, как бы то ни было, быть испуганным, какой-то псиной он не желал. Сквозь стиснутые зубы Дрейка вырвалось ответное рычание и он даже сделал шаг впёрёд, навстречу лохматому сопернику. Правда, от сего толку оказалось даже меньше чем ничего, так как Френч не уступил ему ни единого дюйма, да ещё использовал запрещенный приём – разразился громким лаем. А вот это было совсем уж плохо. С тревогой поглядев на Роуз, парень с ужасом заметил, как дрогнули её ресницы и затрепетали веки. Девушка готова была вот-вот проснуться и это значит, что ему в считанные мгновение, что у него остались надо расставить приоритеты и решить, хочет он, что бы она очнулась у него в объятьях или нет. Выбор оказался сложным, потому что часть его сознания с восторгом восприняла такую перспективу, а другая, более рациональная напомнила, что в таком случае ему придётся отвечать на её вопросы, которых наверняка наберётся несметное количество. Дерек посоветовал себе не быть идотом и уносить ноги пока ещё не поздно. А пёс всё ещё продолжал заливаться лаем, как бы поторапливая его определяться с выбором.

– Всё хорошо парень, всё хорошо! Я уже ухожу, – сказал он псу и опустил девушку на землю. – А ты уж, будь любезен, пригляди за ней.

Тот оказался сообразительным и мгновенно затих, едва Дрейк положил Роуз и отступил от неё на шаг, но продолжал следить за ним настороженным взглядом, давая ему шанс выполнить своё обещание и покинуть охраняемые им владения. Подойдя к хозяйке, пёс сел рядом с нею, ясно дав понять, что позаботится о девушке и что Дереку здесь больше нечего делать. Впрочем, парень и сам это понимал. Последний раз, поглядев на Розамунду, он осторожно стал отступать, а затем бросив псу на прощание: «Пока Лохматый!», развернулся и направился через задний двор к калитке. Он не боялся, что тот бросится на него. Френч не покинет свою хозяйку, да и связываться с оборотнем для простой собаки плохая идея.

«Что ж…будь с нею Френч, вместо меня, когда она откроет глаза, будь с нею!» – думал парень, садясь в машину и чувствуя тяжесть на сердце. Он прекрасно понимал, что это от того, что мучительно завидует псу.

Глава 26

Когда Розамунда открыла глаза, то сразу поняла, что что-то определённо не так. Этой догадке способствовали несколько непререкаемых фактов: ей было холодно и довольно неудобно лежать, а её глаза отчего-то упирались в небо вместо потолка. Ко всему прочему где-то совсем рядом жалобно скулил Френч. Последние два обстоятельства никак не могли бы стать реальностью, если бы она находилась у себя в комнате. Да и постелью девушка была вполне довольна, так что её удобство так же не имело нареканий. Приняв сидячее положение, Розамунда даже несколько удовлетворённо отметила, что это всё ей не снится, и она действительно находится на улице, сидя у чёрного входа в дом, а Френч, в самом деле, находится рядом и жалобно поскуливает, глядя на неё. Вот только не понятно, почему она здесь находится?! Единственное объяснение происходящему, что пришло девушке на ум, когда она задалась сим вопросом, было то, что у неё появился синдром лунатика. К тому же полнолуние, вполне могло этому способствовать. Правда Роуз прекрасно помнила то, что, ложась спать, плотно задёрнула шторы, так, чтобы треклятый лунный свет не смог до неё добраться. Но, тем не менее, факт остаётся фактом – она каким-то образом, всё же выбралась из дома. Ещё не до конца проснувшись, она рассеянно попыталась припомнить подробности прошедшей ночи. Вот только в её памяти странным образом, помимо чётких воспоминаний о мирно проведённом в размышлениях вечере, запечатлелись и неясные обрывки, словно не принадлежащих ей образов. Большинство из которых, были не зрительные, а скорее тактильные, связанные с остальными органами чувств. Чего уж точно с нею раньше не было. Но, однако, сейчас дело обстояло именно так – перед мысленным взором проносились, как в немом кино, вырванные из глубин подсознания сюжеты: Роуз видела ослепительно белый диск луны, в бархатно-чёрных небесах и он был столь сияющим, что на него больно было смотреть, затем перед ней замелькала череда деревьев и, казалось, откуда-то вдруг повеяло терпким хвойным ароматом и сладким духом земли, с многочисленными оттенками запахов зверья, оставленных на ней. Всё было столь реально, что девушка даже инстинктивно повела носом, желая ярче ощутить каждый из них. А в ушах, будто саундтрек к её воспоминаниям звучала симфония ночи: жалобное поскрипывание деревьев, тихое шуршания травы под ногами, лёгкие вздохи ветра, удары собственного сердца и ещё много других отдельных нот этой неповторимой мелодии. Закончилось же сие многообразие образом Дерека Дрейка, глядевшего на нее с нежностью и лаской в своих золотисто-карих, как у зверя глазах, и ясное ощущение его крепких, горячих объятий. Однако принять за действительность что-либо из всего этого вороха, Роуз было трудно. Как признаться, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, в собственном сумасшествии.

Пёс заскулил громче и с таким надрывом, что не могло не привлечь внимание девушки и заставить отвлечься от путаницы в голове. Она с недоумением поглядела на него и наткнулась на печальный взгляд собаки. От этого Роуз стало ещё больше не по себе.

– Френч, ты чего? – позвала она его и даже протянула руку, что бы потрепать его по лохматой голове. Но тот повёл себя крайне странно: вместо того, что бы кинуться к ней и зализать до смерти, как предполагалось, пёс вдруг заскулил, так, что волосы у Розамунды встали на затылки дымом и попятился назад.