И все же что-то с ним не так. Что-то, чего не было раньше. Чуждое. Искусственное... Озарение заставило повелительницу скарабеев застонать. Вот к чему была та операция! В Республике решились на неожиданный для Улья шаг: предоставить тому, кому нет доверия, одну из самых закрытых технологий.

  Бред!

  Она скользила по нему чужим взглядом, силясь понять предел его нынешнего потенциала. Нет, ничего не выйдет. Необходим личный контакт. Пусть даже и на расстоянии. Но теперь с этим может возникнуть проблема. Больше нет маяка, нет той части Улья в его сознании, которую можно использовать в качестве плацдарма для удара. Но даже не это главное. Умение манипулировать пси не уникально и не так опасно само по себе. Куда важнее для Улья, что со смертью сущности рухнут барьеры, возведенные Сверхсознанием. Все те знания, что доступны ей - генералу скарабеев, вспомнит и он. Пусть не сразу. Должно пройти время, прежде чем барьеры рухнут окончательно и его разум сможет принять поток данных. Но рано или поздно это случится.

  'Что это? Очередная ошибка Сверхсознания?'

  Сердце Улья усилием воли задушила в себе поднимающую голову крамолу. Повелитель не может ошибаться. Это она не всегда в состоянии понять масштаба его планов и целей. И никогда не сможет понять в полной мере. С этим уже пора смириться. У генерала скарабеев нет сомнений.

  И все же не зря она пошла на поводу у Азгар Д'таг и организовала за предателем слежку. Теперь это может оказаться очень полезным. Особенно если прогресс в осознании бывшим генералом скарабеев информации, ранее от него закрытой, непозволительно возрастет. Жаль терять такой объект. Пока он жив, остается надежда вернуть его в лоно Улья. Но стоит ли эта эфемерная надежда на возвращение генерала-отступника риска отдать в руки врага секретные сведения?

  Где-то глубоко внутри колыхнулось странное, уже почти забытое чувство. Сердце Улья даже не смогла бы точно его описать. Пустота, которая мучила ее там, в ущелье Мустанга, среди льда и пронизывающего до костей ветра - сжалась и больше не напоминала о себе. Прошлое осталось в прошлом. До конца не изведенное человеческое начало больше не напоминало о своем существовании. Вроде бы не напоминало...

  Но Сердце Улья знала: всем никчемным и глупым эмоциям она обязана той маленькой запуганной девчонке, что прячется в глубине ее сознания. Именно ей она обязана звенящей пустотой в груди и внезапно всколыхнувшимся безымянным чувством. Подумать только, ей до сих пор не безразличен предатель, отвернувшийся от Улья. И, в общем-то, плевать на то, что он обладает данными, которые не должны попасть в распоряжение военных и научных сил Республики человечества. Причина в другом. Но признаваться себе в этом повелительница скарабеев не собиралась. Она, прежде всего, солдат. Солдат величайшей армии. А он - предатель, уничтоживший последнюю нить, позволявшую ему вернуться в Улей. Вариантов решения быть не может. Он найдет то, о чем говорили Азгар Д'ор, - и умрет.

  Только бы не было слишком поздно...

  Глава 8.

  Перелет сквозь прокол дался не то, чтобы трудно, но принес за собой массу неприятных последствий. Причем тип последствий варьировался от человека к человеку. Если сам Макс ощущал легкое головокружение, тело болело так, словно приходило в себя после длительной и тяжелой работы, а перед глазами то и дело вспыхивали яркие пятна, то остальным членам команды пришлось куда хуже. Сади минут двадцать бессильно лежала в ложементе не в силах пошевелиться. Любое, даже самое легкое движение, тут же отзывалось приступом тошноты и плотной мутью в глазах. И это после дозы стимулятора, положенного каждому, кто участвовал в перелете.

  Насколько знал Макс, первые опыты человечества в преодолении огромных космических расстояний проходили весьма успешно. Испытания на животных показали отличные результаты. Крысы и собаки без проблем переносили буйство гравитационных сил, возникающих при создании проколов. Никаких побочных эффектов, никаких сложностей с адаптацией. Даже когда гравитация билась об усиленные корпуса космических кораблей, маленькие пассажиры испытывали разве что страх. С людьми все вышло иначе. Расстройство центральной нервной системы, пищеварительного тракта, проблемы с сердечной деятельностью - вот далеко не весь перечень сюрпризов, которые вселенная уготовила своим смелым покорителям.

  Многочисленные исследования не дали однозначных результатов. Одни только предположения. Предположения, основываясь на которых конструкторы и медики пытались хотя бы немного снизить последствия переходов, не говоря уж об их полном устранении. Все тщетно. Люди по-прежнему попадали на другой конец прокола выжатые, словно лимон. И это без явных нагрузок, таких как при старте с поверхности планеты.

  Буквально вырывая себя из ложемента, Макс несколько раз глубоко вздохнул. Он до сих пор отчетливо помнил, как его тело уплотняется до размеров горошины, а возможно, и меньше. Как горошина несется в огромной сверкающей трубе, на призрачных стенках которой то и дело возникают не то размытые образы далеких миров, не то просто отсветы звезд и галактик. Как на выходе из прокола горошина раздается до прежних размеров, клетки вновь становятся на свои места. На свои ли? Кто теперь знает?

  Как бы то ни было, но именно отсветы до сих пор вспыхивают в сознании, заставляя щуриться.

  Макс до сих пор толком не пришел в себя после путешествия на дно собственного сознания. Схватка со зверем истощила его настолько, что воспоминаний о том, как он возвратился в реальный мир, не осталось вовсе. Он помнил одно: как проваливался в темную могилу забытья, а потом вдруг очнулся в лазарете, привязанный ремнями к стальному креслу. На груди сидел Леопольд и пристально смотрел ему в глаза. Смотрел так, словно пытался загипнотизировать.

  А потом были вопросы Сади, на которые не нашлось ответов. Доктор явно нервничала и первое время откровенно приглядывалась, пытаясь решить для себя: кого же она видит перед собой? Человека или зверя?

  Но стимуляторы и боевой коктейль способны творить чудеса. После приема последнего Макс уже не задавался вопросом: отчего Рэйфы злоупотребляют этим пойлом? С коктейлем куда проще воевать. А интоксикация организма и возможная от нее смерть выглядят такими далекими на фоне постоянных вылазок и схваток со скарабеями.

  Макс склонился над ложементом Сади, отстегнул привязные ремни.

  - Мне кажется, или человек действительно не приспособлен для космических перелетов? - спросил, наблюдая, как на бледном лице доктора появляется легкий румянец.

  - Я точно не приспособлена, - согласилась девушка. - А ты, смотрю, вполне себе живо выглядишь.

  - Так я и не совсем человек. Забыла? Мы с Леопольдом уже готовы к бою. Он, кстати, выглядит лучше нас всех вместе взятых.

  Словно в подтверждение слов Макса кот издал отрывистый мяв и вспрыгнул к Сади на колени. Девушка расплылась в улыбке, почесала пушистого космонавта за ухом.

  - А говорила - выбросишь, - усмехнулся Макс.

  - Еще не вечер, - буркнула девушка. - Если бы не его маниакальная к тебе привязанность...

  - В древнеегипетской мифологии говорилось, что кошки живут одновременно в двух мирах. Что, если в этом есть доля правды? Что, если эта черная морда способна смотреть куда глубже, чем мы можем себе представить? Я до сих пор не имею понятия, как выбрался из той ямы.

  - Ну да - это он тебя вытащил, - поморщилась Сади. - Давай не будем торопиться с версиями. Как только появится время - вас с котом ждет обследование. Тогда и посмотрим.

  Рядом из своих ложементов выбирались остальные члены экспедиции. Всего на поиски артефакта Азгар Д'ор отправилось тринадцать человек. К группе Макса присоединились пятеро пехотинцев и второй пилот. Новоприбывшие искоса смотрели на странное существо, изъясняющееся и ведущее себя, как человек, но выглядящее, пусть и необычным, но скарабеем.