Еще несколько минут… и он крепко прижал меня к себе, отдавшись самому сильному экстазу, который он испытал до того момента.
Он отвёл меня в спальню, обнял в кровати и еще долго смотрел на меня. Мы заснули.
Ранним утром я исчезла из его кровати и взяла такси, чтобы как можно быстрее добраться до дома и успеть сменить свой облик. Два дня подряд одной и той же одежды выдало бы с костями, что я провела ночь не дома, создав таким образом почву для разговоров в офисе за чашечкой кофе. Но признаться, основной причиной моей спешки не был страх домыслов и предрассудков. Мне было все равно, что могли сказать другие. Необходимость сменить одежду была хорошим предлогом удалиться ранним утром. А предлог мне нужен был для того, чтобы не пропустить звонок Этана, а вместе с ним, один из наших утренних моментов выражения нежности по-французски, которыми я была одержима.
Я зашла домой и только проскользнула в ванную, чтобы принять душ, как зазвонил телефон.
- У меня для тебя сюрприз. - произнес Этан и замолчал, ожидая моей догадки.
Я мысленно перебрала все возможные варианты и даже дала несколько очевидных, предположительных ответов, на каждый из которых получила твёрдый "Non, non et non!"
- Я в Москве. – произнес он.
Я замерла на несколько секунд. Такого сюрприза я на самом деле не ожидала.
- Я в Москве. Мы можем увидеться сегодня. - повторил Этан и вновь замолчал, ожидая моего всплеска радости.
И, конечно же, я радовалась. Внутри себя я прыгала от радости, но мне еще предстояло искупить свою вину и смыть со своего тела незабытые следы прикосновений другого мужчины, которые, казалось, было невозможно уничтожить, так как мое тело все еще наслаждалось воспоминаниями испытанных в объятьях Амала оргазмов.
- Конечно… - протянула я. - Мы сегодня же увидимся. Только... мы не пойдем в "кафе Пушкинъ" и не будем ужинать в твоем фешенебельном отеле. Ты должен пообещать, что позволишь мне выбрать место встречи. – ответила я, еще не имея в голове никакого плана.
Этан согласился.
Тем мрачным, декабрьским вечером с неба накрапывало что-то непонятное. Холодная изморось била в лицо и растушевывала во мраке свет ночных фонарей. Я ждала его в холле отеля “Mariott”.
И вот он - самый неудобный момент - момент, развитие которого для меня было непредсказуемым.
Этан появился предо мной в том облике, в котором я его помнила. Он был неотразим. Уголки его глаз украсились задорными лучиками. Густые ресницы приоткрыли его томный, чувственный взгляд…
Несколько секунд пристального взгляда, продолжительное молчание, произнесенный в один голос “Bonsoir!”, нежное прикосновение его ладони к моему лицу... и трепетный поцелуй... в щеку.
Этан сжал меня в объятии – крепком объятии его сильного тела, но в то же время, таком нежном. В таком объятии, которым можно выразить насколько дорог тебе человек, не прибегая к дополнительным словам или жестам. В нём мы находились, возможно, целую минуту. Его руки наполняли меня своей силой, его тело излучало тепло, его запах... он пах именно так, как пах в моей памяти Париж.
- Tu es trop belle…- произнес он тихо, на ухо, прижимая мою голову к своей груди и утопая ладонями в моих волосах.
Я вновь покраснела. Он приподнял большим и указательным пальцем мой подбородок и посмотрел мне в глаза.
- Ну, веди же меня, куда ты хотела... - произнёс тихо, отвлеченно, так как думал он в тот момент совсем не об этом.
Он опустил свой взгляд к моим губам…
- C`est bon! - произнесла я, пытаясь отвлечь его от своего смущения... и желания почувствовать прикосновение его заманчивых губ.
Он накинул на себя своё черное пальто и мы вышли на улицу. Холодный, влажный воздух московской улицы проникал глубоко в легкие, позволяя наполниться прохладой и свежестью этого, почти зимнего вечера.
Этан подобрал плечи и обернул вокруг себя свой черный, одноцветный шарф из кашемира.
Я потянула его за собой в сторону Тверской.
Импровизированное мной место нашего назначения находилось неподалеку и совсем не было предназначено для свиданий, что, как мне казалось, придавало нашей встречи уникальности и непринужденности.
Дом Книги "Москва" на Тверской - это место я посещала только с самыми близкими мне людьми. Оно хранило мои детские воспоминания, мою любовь к книгам, любовь к литературе. Именно туда, в отдел классической литературы, я завела Этана, стряхивая у входа непонятный осадок, который лёг мокрым слоем поверх наших пальто.
Я знала, что Этану нравилась русская классическая литература - так он сам говорил.
“Или же я узнаю, что он просто притворялся, чтобы завоевать мое доверие”. - подумала я, приближаясь к полкам с классиками нашей литературы.
Там мы провели более часа. Мы даже нашли несколько изданий на французском и английском языках.
Этан собрал с полок лучшие русские издания, которые он никогда бы не смог прочесть, и решил увезти их с собой в Париж, в память о Москве.
Чуть позже, выйдя из магазина на улицу, мы неожиданно погрузились в московскую сказку: снег падал крупными, блестящими хлопьями, и даже оседал и удерживался какое-то время на асфальте, покрывая белой скатертью Тверскую. Крупные снежинки падали медленно, приглушая звуки суетливой улицы и отражая свет фонарей.
Мы направились в сторону Тверской площади.
Этан остановил меня и там, под строгим взглядом Юрия Долгорукого, рука которого грозным жестом указывала на наши, падающие на снег тени, прижал меня к себе и поцеловал. Таким поцелуем, который выбивает опору из-под ног, который уносит мысли в бесконечность и придаёт телу ощущение невесомости… И что-то заставляет тебя запрокинуть голову и почувствовать это нежное прикосновение кристаллизованной воды, подрумянивающей щеки - прикосновение белого, прохладного снега.
Аэропорт Шереметьево – место, которое вызывает у меня неоднозначные эмоции. В этом месте я переживала радости предстоящих поездок, встречи и расставания с любимыми и близкими. Место, в котором, независимо от причины пребывания, мое сердце всегда билось с усиленной частотой.
Там мы встретились с Этаном до его возвращения в Париж, не имея возможности провести больше времени вместе в течении его скорого визита в Москву, заполненного встречами и совещаниями.
Этан находился от меня на расстоянии протянутой руки, в которой он держал мою руку и на расстоянии всего лишь нескольких шагов от регистрационного контроля.
Он крепко обнял меня, запутавшись в моих волосах.
- Ma belle…- произнёс он, обняв ладонями моё лицо. - Я хочу вспомнить тот Париж, о котором ты мне рассказывала.
Он засунул руку в карман своего пальто и протянул мне конверт.
- Пообещай, что ты скажешь "Да" – произнес, наблюдая за тем, как я с нетерпением разворачивала его.
Я открыла конверт и вытащила из него авиабилет AirFrance.
- Москва - Париж - прочла я на билете.
- Я хочу провести с тобой Рождество. Всего несколько дней... - произнес он.
Я замерла в растерянности, но внутри себя я прыгала от радости. Я не могла поверить, что Этан предложил мне на несколько дней погрузиться в его скрытый, недоступный и уязвимый мир.
И Париж… Меня ожидала поездка в Париж, который я обожала всей своей натурой. Париж, который мне никогда не посчастливилось увидеть в самый канун Рождества!
На его самолет начали объявлять посадку.
- Да, конечно да! - ответила я незамедлительно.
Он приблизился к моим губам и слился со мной в поцелуе - нежном, продолжительном.
Вновь посмотрел мне в глаза, приподняв мой подбородок.
- Не грусти, мы увидимся всего через неделю. - произнёс.
И после очередного жаркого поцелуя в аэропорту, он отдалился и исчез в толпе пассажиров.
По дороге домой, я мысленно собрала все нужные вещи в небольшой чемоданчик. А к концу недели, мои необходимые для поездки вещи были аккуратно отложены поверх шкафчика, неподалеку от моей кровати.