Хелен ущипнула себя:

— В жизни не думала, что буду вести столь странные разговоры с другом семьи, который знал меня с тех пор, как погиб отец.

Эта мысль — Господи Иисусе.

— Я стану героем — для тебя.

Хелен сказала:

— Мы не можем позволить себе быть столь патетичными.

Он отвез ее в отель и поднял наверх ее чемоданы. На прощание Хелен поцеловала его в губы. Его очки зацепились за ее волосы и упали на пол.

Литтел приехал обратно в аэропорт Мидуэй и купил билет на рейс до Лос-Анджелеса и обратно; рейс отбывал в два часа ночи. Стюардесса обалдело воззрилась на его билет — обратный рейс отбывал через час после посадки.

Последняя порция бренди помогла уснуть. Он проснулся в жутком похмелье как раз тогда, когда самолет коснулся земли.

У него оставалось четырнадцать минут. Рейс 33 из Майами прибывал вовремя, к девятому выходу.

Литтел показал охраннику свой жетон и получил разрешение на проход на бетонированную площадку. Головная боль с похмелья начала усиливаться. Сновавшие вокруг грузчики с недоверием смотрели на него. Он и вправду походил на немолодого бродягу, который спал в одежде.

Самолет приземлился. Наземная команда подкатила трап.

Бондюран спускался из передней двери. Киллеры Джимми Хоффы летали первым классом.

Литтел подошел к нему. Сердце его бешено колотилось; ноги точно онемели. Голос его задрожал и сорвался на фальцет:

— Когда-нибудь я заставлю тебя заплатить. За Кирпаски и все остальное.

10.

(Лос-Анджелес, 14 декабря 1958 года)

Фредди оставил записку — подоткнув ее под «дворники» автомобиля.

«Пошел пообедать. Подожди меня».

Пит забрался в заднюю часть фургона. Фредди сымпровизировал систему охлаждения воздуха: вентилятор, лопасти которого были направлены на большую чашку с кубиками льда.

Крутилась пленка. Мигали лампочки. Скакала игла самописца. И вообще фургон походил на кабину космического корабля из плохого фильма.

Пит открыл боковое окошко — впустить немного воздуху. Мимо прошел какой-то тип, похожий на федерала — наверное, агент, что следил за постом прослушивания.

В помещение ворвался ветерок — горячий, точно в пустыне Санта-Ана.

Пит сунул в штанину кубик льда и засмеялся фальцетом. Голос у него стал точь-в-точь как у спецагента Уорда Дж. Литтела.

Литтел прокрякал свое «предупреждение». От Литтела несло перегаром и потом. А доказательств у Литтела было — хрен собачий.

Он мог бы сказать ему:

Я убил Антона Гретцлера, но с Кирпаски расправился сам Хоффа. Я набил его рот пулями и склеил его губы.

Мы сожгли Роланда вместе с машиной на ближайшей свалке. Патроны у него во рту взорвали ему череп — так что идентификацию по зубам провести невозможно.

Литтел не знал, что это постельный треп Джека погубил Роланда Кирпаски. Тот федерал, что следил за постом прослушки, должно быть, присылал ему копии кассет — но Литтел так ни о чем и не догадался.

В фургон забрался Фредди. Он поправил какой-то механизм в самописце и начал ныть:

— Тот федерал только что шнырял поблизости — все к фургону присматривался. Я ж тут все время торчу, блин, и ему ничего не стоит притащить сюда гребаный счетчик Гейгера и просчитать, что я занимаюсь тем же, что и он. И я, блин, не могу припарковать гребаный фургон в квартале отсюда, потому что сигнал, блин, теряется. Мне дом бы нужен, блин, чтобы оттуда за всем этим следить — там бы я смог установить реально мощное оборудование и спокойно прослушивать дом этой бабы, Шофтел. Но этот, блин, федерал занял последний сдающийся в аренду дом во всей, блядь, округе, и две гребаные сотни, которые вы с Джимми мне платите, не стоят такого риска.

Пит схватил из чашки кубик льда и раздавил его:

— Ты закончил?

— Нет. Еще, блин, у меня уже волдырь на заднице оттого, что я сплю на полу.

Пит защелкал суставами пальцев:

— Заканчивай.

— Мне нужны хорошие деньги. За риск хотя бы, блин, и чтоб прикупить более продвинутую аппаратуру. Найди мне хорошие деньги — и я в долгу не останусь.

— Я поговорю с мистером Хьюзом, и мы посмотрим, что можно сделать.

Говард Хьюз получал наркоту от ниггера-трансвестита по прозвищу Персик. На сей раз Пит не обнаружил его дома. Трансвестит, живший по соседству, сообщил, что Персик загремел по обвинению в содомии.

Пит пошел другим путем.

Заехав в ближайший супермаркет, он купил пачку рисовых хлопьев и приколол прилагавшийся к пачке игрушечный полицейский жетон к карману рубашки. Потом позвонил Карен Хилтшер в справочный стол шерифского участка и узнал кое-какую информацию: повар в «драйв-ин» Скривнера торгует «колесами» и на него можно надавить. Она описала его: белый парень, тощий, шрамы от угревой сыпи и татуировки с нацистской символикой.

Пит поехал к Скривнеру. Дверь кухни была открыта. Тот тип стоял возле фритюрницы и опускал туда картофелины.

Тип увидел его.

И сказал:

— Жетон — фальшивка.

После чего сразу покосился на морозильник — верный признак того, что «колеса» хранятся именно там.

Пит спросил:

— Каким образом ты хочешь это сделать?

Недоумок вытащил нож. Пит двинул ему по яйцам и опустил руку с ножом в кипящее масло фритюрницы. Всего на шесть секунд — чтобы отобрать таблетки, вовсе не обязательно устраивать кровопролитие.

Тощий закричал. Уличный шум поглотил его крик. Пит затолкал ему в рот сэндвич, чтобы не орал.

«Нычка» оказалась в морозильной камере, рядом с мороженым.

Управляющий отеля подарил мистеру Хьюзу рождественскую елку. С шариками и гирляндами — мальчишка-коридорный оставил ее у двери бунгало.

Пит занес ее в гостиную и включил гирлянду. Заблестели и замигали огни гирлянды.

Хьюз вырубил телевизор — показывали мультфильм «Уэбстер Уэбфут».

— В чем дело? И почему у тебя магнитофон?

Пит порылся в карманах и бросил под елку пузырьки с таблетками.

— Хо-хо, блин, хо. С Рождеством вас, на десять дней раньше. Кодеин и дилаудид, хо, хо.

Хьюз поежился на своих подушках.

— Ну… я рад. Но… ты ведь должен был искать стрингеров для «Строго секретно»?

Пит выдернул из розетки рождественскую гирлянду и включил магнитофон.

— Ты все еще ненавидишь сенатора Джона Ф. Кеннеди, босс?

— Еще как. Его папаша еще в 1927-м сорвал мне несколько сделок.

Пит стряхнул с рубашки несколько сосновых иголок:

— Полагаю, у нас есть кое-что, чтобы хорошенько пропесочить его в «Строго секретно», если, конечно, ты найдешь деньги на завершение операции.

— Я найду деньги, чтобы купить всю Северную Америку, и, если ты не прекратишь меня подначивать, посажу тебя на самый медленный корабль в мире и отправлю в Бельгийское Конго.

Пит нажал «пуск». Сенатор Джек и Дэрлин Шофтел скакали и стонали. Говард Хьюз впился в простыни — он был в состоянии экстаза.

Крещендо звуков любовных утех сменилось диминуэндо. Джек К. сказал: «Треклятая спина».

Дэрлин сказала: «Хорошо-о-о! Быстро и нежно — лучше и не надо».

Пит нажал «стоп». Говард Хьюз судорожно дергался и дрожал всем телом.

— Если действовать аккуратно, можно написать об этом статейку в «Строго секретно», босс. Но только нам придется в прямом смысле следить за каждым словом.

— Где… ты… это… взял?

— Эта женщина — проститутка. ФБР установило прослушку в ее квартире, а Фредди Турентайн ее продублировал. Иными словами, мы не можем напечатать такого, что заставит федералов насторожиться. То есть ничего из содержимого этой кассеты.

Хьюз поправил простыни:

— Да, я профинансирую твою «операцию». Пусть Гейл Хенди состряпает статейку — что-нибудь вроде «Похотливый сенатор обжимается с голливудской искательницей приключений». Следующий номер «Строго секретно» выходит послезавтра, так что если Гейл сегодня же напишет материал и до вечера занесет его в редакцию, то статья выйдет на его страницах. Пусть Гейл сегодня же и займется. Семейство Кеннеди, конечно же, проигнорирует статью, но серьезные газеты и электронные СМИ могут ею заинтересоваться и попросить у нас детали — и конечно же, мы им не откажем.