-Теперь моя очередь, истеричка!

-Я не истеричка!

-Ты избалованная маленькая истеричка! Но внешность ничего. – Демонстративно оглядываю лежащее подо мной тело в коротком халатике и ухмыляюсь, замечая ее румянец.

-Ты эгоистичная, самовлюбленная, агрессивная, спесивая гордячка! Тебя мало волнуют причины поступков людей, ты больше печешься о том, что их поступок был направлен на тебя! Ты все принимаешь за агрессию, в штыки! У тебя куча каких-то комплексов и, детка, характер – реальное гавно.

Зря я отпустил ее руки. Пощечина ожгла левую щеку. Ладно, ладно заслужил.

-Тогда почему ты все еще в моем доме, раз я такая плохая? Вали! Никто не держит!

И он ушел. Собрался и ушел. Ни слова не сказав. Даже номера его у меня не осталось…

«Строки нас оставили. Мир чтобы не поделить, уходи.

Тела раздеты. Ночью вопрос: "Где ты?"

Утром вопрос: "Где я?" Почему нас нету?»

-Катюш, а куда это он так быстро? Вы поссорились, да?

-Нет, все хорошо, - я фальшиво улыбнулась. – Просто нашему засидевшемуся гостю давно пора домой.

- А он еще придет?

- Вряд ли. Нам слишком не по пути, чтобы встретиться снова…

Мы больше не встретимся снова,

Нас потеряет весь город,

Туманы сотрут наши взгляды,

Поймешь, что друг друга нет рядом.

Резкий звонок домофона.

-Кто там? – мелодичный голос Ирины Петровны.

-А вы к кому?

Она нажимает на кнопку.

-Катенька, деточка…ну как же так-то? Зачем ты… - ее кожа белее снега где-нибудь в горах, руки нервно трясутся, губы дрожат. Да, кто там? И что случилось? Стук в дверь. Она, как на плаху, медленно снова подходит к двери и резко ее открывает. В дом врываются полицейские в форме. Странно… Они абсолютно не подходят этому спокойному интерьеру, слишком неживые, не мягкие, не нежные. Вот Айс сюда хорошо вписывался. А эти, эти так себе…

-Гражданка Яременко Екатерина Витальевна?

-Угу. – Сок передо мной не вишневый, яблочный. Кислый, как мой характер.

-Вы задержаны по подозрению в соучастии ряда убийств. Положите руки на стол и сохраняйте спокойствие.

Наручники на вновь посиневших запястьях. Апатия. Машина полицейских, решетка между мной и водителем. Странно. Я будто заключенная. Расскажи кому – не поверят.

-Что вы делали на крыше с этим человеком? – передо мной на стол легла фотография Айса. Гордый профиль, резкие скулы, тонкие губы, синие-синие глаза. Кто бы мог подумать, но в жизни он выглядит лучше, более живой что ли, особенно, когда улыбается.

-Я…попала туда случайно. А он был уже там…или пришел позже. Я не знаю. Я просто вышла подышать, а потом подошел он.

-И вы не подумали, что это подозрительно?

-Что именно?

-Парень находится на крыше ночью?

-Так и я там была. Если бы я сочла его подозрительным, то могла бы сказать, то же самое и о себе.

-А почему вы остались с ним на крыше, раз не знали этого человека?

-А я не говорила, что не знала его.

-Так, значит, вы утверждаете, что вышли на крышу, встретили там Романова Алексея Геннадиевича, мило с ним пообщались все там же, на крыше и затем благополучно ушли оттуда?

-С кем? Кто еще за Алексей Геннадиевич?

-Вы же сказали, что знаете этого человека? – и он указал пальцем на лицо Айса.

-Алексей Геннадиевич? – я даже засмеялась. – А сам говорил Айс, Айс.

-Что, простите?

-Нет, ничего. Да, все было именно так. – Я медленно приходила в себя, туман, который до этого обволакивал мои мозги, наконец, разошелся, и я с интересом вгляделась в лицо следователя. Или кто он там?

-И вас не смутило и не удивило, что этот парень там находится?

-Нет.

-И вы не видели, как он убивал?

-Что? Убивал? Да, вы с ума сошли! Он там вообще другим занимался!

-Чем? – удивительно бесцветные и ничего не выражающие глаза полицейского заметно заблестели. Он хотел посадить Айсика, но до сих пор не мог этого сделать. И что он ему такого сделал?

-Это к делу не относится. – Вызывающе поднятая бровь единственное последствие моего раздражения. Да сколько можно? Я хочу домой.

-Хорошо. Раз вы не хотите сотрудничать со следствием. Может, вам стоит посидеть пару дней в камере и подумать?

-По какому праву? Вы вообще знаете, кто мои родители? – бешенство застилало глаза, но я не дала ему волю, и вовремя. В дверь тихонько постучали и в сером, таком же безличном, как его и его хозяин, кабинете, появился молодой человек.

-Тут такое дело. За ней батяня приехал. Вышка сказала, проводить. Вы закончили?

Скоро домой.…Даже пять минут нахождения в этом месте, будто высасывало все соки и доброжелательность. Поэтому, проторчав тут около трех часов, сил не было никаких, лишь упрямство и злость, не знающая, куда ей деваться.

-Хорошо. – Сквозь зубы прошипел полицейский. – Вы свободны. Но, если у нас появятся доказательства, вы со своим дружком поплатитесь за то, что сделали. Он- то уж точно…

Брр..мерзкий тип.

Выйдя из неприятного, мерзкого здания, посмотрела на дисплей телефона, проверяя, кто звонил. Оказалось, что пара незнакомых номеров, Настя и Ирина Петровна. Оглядевшись, заметила дорогую машину, мигнувшую вдруг фарами. Так, не отцовский автомобиль. Так, кто тогда?

Стучу в окошко. Оно опускается, и передо мной появляется довольная мордашка подруги, а за ней, за рулем….Флам!

-О, мой бог! Вы- то тут откуда?

-Садись, сейчас все расскажем.

М-да…заинтересовали…

***

Проснувшись и оказавшись в мягкой знакомой постели подруги, неспешно протерла глаза, потянулась. Интересно, который час?

Но узнать этого не удалось, в комнату влетела растрепанная, удивленная Ирина Петровна, Катина экономка.

-Что случилось, Ирина Петровна?

-Катенька…Катеньку полиция увезла. Они сказали, что ее в убийстве подозревают. – Она опустилась рядом со мной на постель и заплакала, спрятав лицо в руках.

-Что? Как забрали? Какое убийство?

-Я не зна-а-а-аю… Они просто приехали и забрали.

-А вы Катин родителям звонили?

-Да, они трубку не берут, заняты.

-Как же так-то? Может, это ошибка? Может, они случайно ее забрали?

-Я не знаю.

-Перестаньте, пожалуйста. Не плачьте, все образумится. Все обязательно образумится.

Из сумочки, что лежала рядом с Катиным письменным столом, послышалась знакомая музыка. Мобильник. Интересно, кто? Родители? Нет, незнакомый номер.

-Алло.

-Здравствуй, крошка. Не отвлекаю? – голос был подозрительно знакомым. А «крошка» жутко резало слух. Кто бы это мог быть?

-Кто вы?

-Эй, обижаешь. Это Флам. Ну, помнишь, кафе, авария, больница? Может, встретимся сегодня?

-Так…ты же в больнице?

-Это долгая история, хочешь, при встрече расскажу?

-Прости, но у моей подруги проблемы…

-Может, я могу помочь?

-Вряд ли.

-А если подумать? – голос его стал каким-то приглушенным, недовольным, что кто-то не верит в его абсолютную способность, исправлять все.

-Думаю… - я уже было хотела отказаться, но Ирина Петровна, жадно прислушивающаяся к разговору, ритмично покачала головой, заставляя, принять предложение. Ее взмахи руками, мимика – смешили, но я не смеялась, прекрасно понимая, что это нервное. Женщина слишком волнуется за ту, кого почти сама вырастила и любила, как дочку. – Думаю, ты можешь помочь. Ты на машине?

-Да, я всегда на ней.

-Тогда приезжай по адресу, я тебе кину его смской.

-Окей, детка, жди.

Быстро напечатав Катин адрес, выученный, кажется, наизусть до такой степени, что вылей на меня кто-нибудь холодную воду с утра пораньше, я скажу именно его, даже не успев проснуться. Просто за те два года, что мы дружим, с нами случалось настолько много всего, неприятного и великолепного, странного и офигенного, что мы, будучи свободными, не обремененными родительской опекой, непременно находили что-нибудь еще. И возвращаясь из очередного клуба, дома, яхты или еще из какого-нибудь места, ехали именно сюда, где всегда была Ирина Петровна, обязательно понимающая и дружелюбная. С ней можно было, и поговорить и пьяно поплакаться, поесть ее прекрасной еды и просто поспать в этом уютном доме.