Боюсь, что в моем обзоре, по необходимости слишком сжатом, я оставил без упоминания несколько прославленных имен. Тем не менее, среди них есть одно, которое мне бы не хотелось пропустить. Это имя Уильяма Джемса, чья психологическая проницательность и прагматическая философия неоднократно служили для меня ориентирами. Именно его проницательный ум помог мне осознать, что горизонты человеческой психологии расширяются до неизмеримого.
Примечание
Первоначально была прочитана (на английском языке) в форме лекции в Гарвардском Университете в 1936 году на конференции по гуманитарным и естественным наукам, посвященной трехсотлетию университета, и опубликована в составе материалов симпозиума (Факторы, определяющие человеческое поведение [Кембридж, 1937]). С незначительными изменениями была вторично опубликована под названием «Человеческое поведение» в материалах другого симпозиума, изданных Рут Нандой Эншен: Наука и человек (Нью-Йорк, 1942). Здесь публикуется последний вариант работы, с дополнительными незначительными изменениями, основывающимися на первоначальной немецкой машинописной рукописи.
III
Инстинкт и бессознательное
263 Рассматриваемая на данном симпозиуме тема затрагивает проблему, представляющую огромную важность как для биологии, так и для психологии и философии. Но прежде чем обсуждать связь инстинкта с бессознательным, необходимо сначала четко определиться с терминологией.
264 Говоря об определении инстинкта, я хотел бы подчеркнуть значение принципа «все или ничего», сформулированного Риверсом; мне кажется, что эта особенность инстинктивной деятельности имеет важное значение для рассмотрения данной проблемы с психологической стороны. Я ограничусь обсуждением проблемы инстинкта именно с этих позиций, поскольку не считаю себя достаточно компетентным для того, чтобы рассматривать ее в биологическом аспекте. Но, пытаясь дать психологическое определение инстинктивной деятельности, я обнаруживаю, что не могу всецело положиться на критерий Риверса – реакцию по принципу «все или ничего» – по следующей причине: Риверс определяет эту реакцию как процесс, интенсивность которого не зависит от условий, его породивших. Это реакция, имеющая некую собственную интенсивность, которая ни при каких условиях не зависит от вызвавшего ее раздражителя. Но если рассмотреть психологические процессы сознания, задавшись вопросом о том, есть ли среди них такие, интенсивность которых абсолютно несоразмерна силе раздражителя, то окажется, что у любого человека их наличествует великое множество. Например, несоразмерные, вспыхивающие по пустякам эмоции, впечатления, чрезмерные побуждения, намерения, выходящие за рамки здравого смысла и тому подобные явления. Отсюда вытекает, что все эти процессы нельзя классифицировать как инстинктивные, и потому нам следует поискать другой критерий.
265 Мы очень часто применяем слово «инстинкт» в обыденной речи. Так, мы говорим об «инстинктивных действиях», имея в виду такое поведение, мотив и цель которого не осознаны полностью и которое можно объяснить лишь скрытой внутренней необходимостью. Эту их особенность уже отмечал английский писатель Томас Рейд: «Под инстинктом я подразумеваю естественное побуждение к некоторым действиям, совершаемым без какой-либо цели, обдумывания или представления о том, что мы делаем»1. Таким образом, инстинктивное действие характеризуется бессознательностью вызывающего его психологического мотива в противоположность строго сознательным процессам, которые отличаются тем, что стоящие за ними мотивы осознаются непрерывно. Инстинктивное действие можно рассматривать как более или менее внезапное психическое явление, нарушающее непрерывность сознания. В этом отношении оно ощущается как внутренняя необходимость, что фактически соответствует определению инстинкта, данному Кантом2.
266 Следовательно, инстинктивную деятельность следует отнести к специфическим бессознательным процессам, доступным сознанию лишь через их результаты. Но если довольствоваться таким понятием инстинкта, то вскоре станет заметна его недостаточность: оно просто отделяет инстинкт от сознательных процессов, характеризуя его как бессознательное действие. Если же, с другой стороны, рассматривать бессознательные процессы в целом, то мы увидим, что не все они могут быть классифицированы как инстинктивные, хотя в обыденной речи такого различия не проводится. Если вы вдруг увидите змею и сильно испугаетесь, вы вправе назвать это инстинктивным импульсом, потому что он не отличается от инстинктивной боязни змей у обезьян. Наиболее характерными особенностями инстинктивного действия являются, прежде всего, единообразие явления и регулярность его повторения. Как удачно отметил Ллойд Морган, биться об заклад в отношении инстинктивной реакции так же неинтересно, как и в отношении завтрашнего восхода солнца. С другой стороны, может также случиться, что кого-то постоянно охватывает страх в тех случаях, когда он видит совершенно безобидную курицу. И хотя механизм страха в этом случае является таким же бессознательным импульсом, как инстинкт, мы должны, тем не менее, провести различие между двумя этими процессами. В первом случае в основе страха перед змеей лежит общераспространенный целенаправленный процесс; во втором же случае имеет место фобия, а не инстинкт, поскольку вошедший в привычку страх возникает изолированно и не является общей для всех особенностью. Существует множество других бессознательных побуждений такого рода: например, навязчивые мысли, музыкальные обсцессии, неожиданные идеи и настроения, импульсивные эмоции, депрессии, состояния тревоги и т. д. Такие проявления встречаются как у нормальных, так и у больных индивидов. Если они возникают изолированно и нерегулярно, то это не инстинктивные процессы, хотя и кажется, что их психологический механизм соответствует психологическому механизму инстинкта. Они могут быть охарактеризованы в терминах реакции «все или ничего», что особенно отчетливо заметно при патологии. В психопатологии часто встречаются случаи, когда раздражитель вызывает некоторую стабильную и относительно неадекватную его силе реакцию, сравнимую с инстинктивной.
267 Все эти процессы следует отличать от инстинктивных. Инстинктивными могут быть названы только те бессознательные процессы, которые являются унаследованными и проявляются единообразно и регулярно. В то же время им должно быть присуще качество вынужденной необходимости – это рефлексивность такого рода, которая была отмечена Гербертом Спенсером. Подобный процесс отличается от сенсорно-моторного рефлекса лишь тем, что является более сложным. Поэтому Уильям Джемс, не без основания, называет инстинктом «простой возбуждающе-моторный импульс, вызванный предсуществованием некоторой рефлекторной дуги в нервных центрах»3. Для инстинктов, как и для рефлексов, характерно единообразие и постоянство, а также неосознанность стоящих за ними мотивов.
268 Вопрос о том, откуда возникают инстинкты и как они приобретаются, является исключительно сложным. Тот факт, что они всегда унаследованы, ничего не дает для объяснения их происхождения – он просто отодвигает проблему назад, к нашим предкам. Широко распространена точка зрения, согласно которой инстинкты возникли в результате часто повторяющихся индивидуальных, а затем и общих для всех особей вида волевых актов. Это объяснение правдоподобно постольку, поскольку мы можем ежедневно наблюдать, как определенные заученные действия постепенно становятся автоматическими благодаря постоянной практике. Но рассматривая самые поразительные инстинкты, обнаруживаемые в животном мире, мы будем вынуждены признать, что элемент заучивания, научения иногда совершенно в них отсутствует. В некоторых случаях невозможно даже представить, как вообще могли иметь место заучивание и тренировка. Возьмем в качестве примера невероятно изощренный инстинкт размножения у бабочки-юкка (Pronuba yuccasella)4. Цветы растения юкка раскрываются только на одну ночь. Бабочка берет пыльцу с одного цветка и делает из нее маленький шарик, затем она садится на второй цветок, раскрывает его пестик, откладывает яйца между тычинками и затем вводит шарик в воронкообразное отверстие пестика. Эту сложную операцию бабочка проделывает всего один раз в своей жизни.