248 От динамических факторов следует отличать модальности функционирования психики, которые оказывают влияние на человеческое поведение иными способами. Из них мне особенно хотелось бы упомянуть пол, возраст и наследственную предрасположенность индивида. Эти три фактора понимаются, главным образом, как физиологическая данность, однако они представляют собой также и психологические переменные, поскольку, подобно инстинктам, подвержены психизации. Например, анатомическая маскулинность индивида далеко не всегда является показателем его психической маскулинности. Аналогичным образом, физиологический возраст не всегда соответствует психологическому возрасту. Даже столь определяющий фактор, как наследственная предрасположенность внутри расы или семьи, может перекрываться еще более доминирующей психологической надстройкой. Многое из того, что интерпретируется как наследственность в узком смысле, представляет собой скорее вид психического «заражения», которое заключается в приспособлении детской психики к бессознательному родителей.

249 К этим трем полуфизиологическим модальностям мне хотелось бы добавить еще три, являющиеся чисто психологическими. Среди них особое внимание следует состредоточить на модальности сознательное/бессознательное. Поведение индивида в значительной степени определяется тем, сознательно или бессознательно функционирует по преимуществу его психика. Естественно, что возможно лишь в большей или меньшей степени сознательное функционирование, поскольку тотальное сознание невозможно. Крайнее состояние бессознательности характеризуется преобладанием компульсивных, инстинктивно обусловленных процессов, следствием чего является или неконтролируемое торможение, или полное его отсутствие. Происходящие в психической сфере процессы в таком случае оказываются весьма противоречивыми и протекают в атмосфере сменяющих друг друга, лишенных логики противопоставлений. Сознание здесь, по существу, находится на том же уровне, что и в состоянии сна. С другой стороны, высокая степень сознательности характеризуется повышенной осведомленностью, компетентностью, преобладанием воли, направленным, рациональным поведением и почти полным отсутствием инстинктивных детерминант. При этом оказывается, что у индивидов, у которых преобладает сознание, бессознательное находится преимущественно на животном уровне. В первом случае трудно достичь чего-либо позитивного в интеллектуальном и моральном отношении, во втором – хронически не хватает естественности.

250 Ко второй модальности относятся экстраверсия и интроверсия. Они определяют направление психической деятельности, то есть относят содержания сознания к внешним объектам либо к субъекту. Следовательно, они также решают, находится ли конкретная ценность внутри индивида или вне его. Эта модальность действует с таким постоянством, что создает привычные установки, иначе говоря типы, имеющие определенные внешние признаки.

251 Третья модальность указывает, метафорически выражаясь, где «верх», а где «низ», поскольку имеет дело с духом и материей. Вообще говоря, материя является предметом физики, но она, кроме того, представляет собой и психическую категорию, что с очевидностью показывает история религии и философии. И точно так же, как материю в конечном счете следует понимать просто в качестве рабочей гипотезы физики, так и дух, предмет религии и философии, есть не более, чем гипотетическая категория, требующая постоянной реинтерпретации. Так называемая реальность материи первоначально проверяется нами путем восприятия посредством органов чувств, тогда как вера в существование духа опирается на психический опыт. С психологической точки зрения, самое большее, что мы можем установить в отношении как материи, так и духа, – это наличие определенных содержаний сознания, некоторые из которых маркируются нами как имеющие материальное, а другие – духовное происхождение. Правда, в сознании цивилизованных людей существует, по всей видимости, резкое разграничение между этими двумя категориями, однако на примитивном уровне эти границы становятся такими расплывчатыми, что материя нередко кажется наделенной «душой», тогда как дух, по-видимому, представляется материальным. Тем не менее, благодаря существованию этих двух категорий возникают этические, эстетические, интеллектуальные, социальные и религиозные системы ценностей, которые в конечном счете и определяют, как в психической сфере должны использоваться динамические факторы. Возможно, не будет большим преувеличением сказать, что наиболее важные проблемы индивида и общества определяются спецификой функционирования психического в соотношении с духом и материей.

252 Давайте теперь обратимся к специальной феноменологии. В первом разделе мы выделили пять основных групп инстинктов и шесть модальностей. Тем не менее, эти общие понятия в том виде, в котором они были описаны, обладают лишь академической ценностью. В реальности психика – это результат сложного взаимодействия всех этих факторов. Более того, в соответствии с особенностями своей структуры она демонстрирует, с одной стороны, бесконечное разнообразие индивидуальных вариантов, а с другой – не менее выраженную способность к изменению и дифференциации. Способность или тенденция психического варьироваться объясняется тем фактом, что оно не является гомогенной структурой – по-видимому, оно состоит из унаследованных элементов, достаточно свободно связанных друг с другом, и поэтому демонстрирует очень заметную тенденцию к расщеплению на части. Тенденция же к изменению обусловлена влияниями, идущими как изнутри, так и извне. С функциональной точки зрения, обе тенденции тесно связаны друг с другом.

253 1. Давайте обратимся сначала к вопросу о тенденции психики к расщеплению. Наиболее отчетливо эта особенность наблюдается при психопатологии, однако она представляет собой нормальное явление, которое легко можно распознать в проекциях, характерных для примитивной психики. Тенденция к расщеплению подразумевает, что части психического настолько обособляются от сознания, что не только кажутся ему незнакомыми, но и ведут собственное, независимое от него существование. Речь здесь идет не об истерической множественной личности или о проблемах, связанных с шизофренией, а о так называемых «комплексах», которые совершенно не выходят за рамки нормы. Комплексы – это фрагменты изначально более целостного психического «узора», отколовшиеся вследствие травматических воздействий или несовместимости определенных тенденций. Как показывают эксперименты в области словесных ассоциаций, комплексы чинят помехи намерениям воли и срывают сознательное исполнение тестовых заданий; они служат причиной нарушений памяти и блокировок в ассоциациях, они появляются и исчезают согласно своим собственным законам, способны временно завладеть сознанием или воздействовать на речь и поведенческую сферу. Одним словом, комплексы ведут себя как независимые существа – особенно очевиден этот факт становится при анормальных состояниях психики. Они проявляются в голосах, которые слышатся душевнобольному, и в некоторых случаях эти голоса могут даже индивидуализироваться и получать собственное эго наподобие тех духов, которые свидетельствуют о себе через автоматическое письмо и другие похожие техники. Интенсификация комплексов ведет к возникновению болезненных состояний, выражающихся в обширных множественных диссоциациях, характерных тем, что они наделены собственной необузданной жизнью.

254 Проявления новых содержаний, которые констеллировались в бессознательном, но еще не ассимилированы сознанием, сходны с проявлениями комплексов. Эти содержания могут базироваться на сублиминальных восприятиях или по своему характеру оказываться весьма креативными. Подобно комплексам, они ведут свою собственную жизнь до тех пор, пока не сделаются сознательными и не интегрируются в жизнь личности. В сфере художественных и религиозных явлений подобные содержания также могут появляться в персонифицированном виде, особенно в качестве архетипических фигур. В мифологических исследованиях их обозначают как «мотивы» (motifs), Леви-Брюль называет их representations collectives[29], Юбер и Мосс – «категориями воображения». Для того чтобы охватить все эти архетипические формы, я ввел в употребление понятие коллективного бессознательного. Архетипы – это психические формы, которые, подобно инстинктам, свойственны всему человечеству, и свидетельства их присутствия можно найти повсюду, где сохранились соответствующие текстовые документы. Архетипы оказывают существенное влияние на человеческое поведение. Они способны также оказывать воздействие на личность в целом посредством процесса идентификации. Наилучшее объяснение этого эффекта состоит в том, что архетипы, по всей видимости, символизируют типические жизненные ситуации. Множество свидетельств идентификации с архетипами можно найти в психологическом и психопатологическом материале. Хорошим примером может послужить также психология ницшевского Заратустры. Различие между архетипами и диссоциированными продуктами шизофрении заключается в том, что первые представляют собой сущности, наделенные личностью и заряженные смыслом, тогда как вторые – всего лишь фрагменты со следами смысла, продукты дезинтеграции. И те, и другие, однако, в значительной степени обладают способностью влиять на эго-личность, контролировать и даже подавлять ее, следствием чего является временная или пролонгированная (долгосрочная) трансформация личности.