А сам-то! Ну чего промолчать стоило? Да в волчьем Княжестве чернокосых девок днем с огнем не сыскать. Он же нас выдал Вацлаву тепленькими! Я изо всех сил рванулась вперед, чуть протиснулась. Сильнее заработала ногами. Успеть бы...
- Что с тобой, Янэ, чего пинаешься? - возмутился за пятками Косень.
Я извернулась немыслимо, поймала взгляд оборотня и зашептала жарко.
- Помоги. Ну же... Скорее! Толкни мня вперед или назад выволоки!
- Ты куда это заторопилась? - прищурился волк.
- Помогай, пес! - зашипела. - Там сейчас смертоубийство будет!
- Что?!
Ай, что с этим ущербным разговаривать! И полезла вперед.
А между тем...
- Только она не свободна. Понимаешь, Князь, замужем она за одним из ваших, только он ее отпустить обещал.
- Отпустить? - переспросил Вацлав.
И до меня мороз долетел. Так продернул, что нутро льдом застыло. Вадька, Вадька, что же ты делаешь... Не хочу собирать тебя по частям, да придется видимо, если что собирать будет...
- Да. Ты бы поговорил с ним. Не люб он ей.
Ничего-то не замечал охотник. Что стоит на краю. Что до обрыва один шаг остался. Что поджидает его внизу голодная злая свора, зубами желтыми клацает... А я рвалась. Царапалась. Драла волосы и одежонку, что за сучья цеплялась.
- И как же зовут твою невесту? - прошелестел Вацлав. Тихо так. Мертвецки спокойно.
И меня толкнули вперед. Я протаранила головой преграду и кубарем выкатилась недалеко от мужчин. Встала и посмотрела на них. И увидела - понял все Князь. Только искры не хватает, чтобы вспыхнул он бешеной яростью зверя...
- Янэшка?! - Вадимир мотнул головой. - А ты что здесь делаешь?!
И брошен был огонек. Не по злой воле, по глупости.
Я слышала, как заревел Вацлав.
Почуяла, как полыхнуло колдовством оборота.
Миг, и пронесся мимо меня Косень, сбивая Князя с ног, оплетая его руками и ногами.
И был тут же отброшен.
Видела как поднялся на ноги не человек, но и не зверь еще.
Косматый.
Страшенный.
Бешеный.
Как раскидал он поспешивших на подмогу волков, увидевших, что с Князем неладное творится.
И я шагнула вперед.
И еще.
И еще...
А он все боролся с налетающими оборотнями.
Все хотел добраться до горла укрытого волкодавами Вадьки, тащивших товарища в лес, подальше от оборотня.
А Вадька все смотрел на меня и не верил.
Что я здесь.
Что не просто я волчья жена, а княжья.
- Прости... - прошептала одними губами.
И развернулась к волку.
Как пробралась через десятку - ума не приложу. Да только не то сделаешь, когда на кону жизнь стоит. Как они меня проморгали - не знаю. И не за чем мне это знание.
- Вацлав! - хлестнул мой голос Князя. Глаза желтые. Звериные. На человеческом лице. Я подошла. Оборотень моргнул и оскалился. Но я не отступила. Говорила мне мама, когда жива была, что можно остановить бешеного. Дать ему надо, что хочет он, тогда успокоится. Обхватила ладонями лицо волка, взгляд поймала. Тянет волчье бешенство, выматывает, но я смотрю, пытаюсь найти за кровавой хмарью человека и дозваться его. Увидела и четко произнесла: - Об одном прошу: вернись. Человеком вернись, а не зверем паскудным. Не тронь Вадьку. Слышишь? Что хочешь для тебя сделаю, только не тронь его. А если тронешь, то запомни Князь, утоплюсь я в тот же миг или повешусь. Вот тебе слово мое! - И смотрю. Не отрываю взгляд. Миг. Другой... Промелькнула еще одна искра разума. Прищурился волк. Напрягся и рыкнул.
- Женой останешься?
В голове шумит. Сердце из груди рвется, да больно крепка клетка - не улететь. Отдать свою жизнь или Вадькину? Только его жизнь не принадлежит мне и распоряжаться я ей не могу, а вот своей... Ну да не жалко теперь. Все равно не быть вместе. Так хоть Вадька за двоих поживет.
- Останусь, - прошептала. - Только не тронь, - еле смогла договорить. Горло перехватило.
- Твое слово, - выдавил сквозь измененное горло Вацлав. - Запомню.
И отшвырнул меня в сторону.
Князь, весь в земле извазюканный, в одежде рваной за десяткой скрылся, а я так и осталась в пыли на коленях, без сил самой подняться. Только не помог мне никто. Как же: я Князя обидеть посмела, до звериной черты его довела. Пусть не нарочно, да в самое сердце и по живому... Дескать, мне Вацлава на расписном блюдечке с каемочкой золотой преподнесли, а я нос в сторону волкодава своротить посмела - дура! Оно и понятно: откуда же в мышиной головенке умишку взяться?
Мне бы испариться, пустым местом стать, а то давят меня оборотни и волкодавы взглядами, хребтину ломают. Чую, прикопают меня ночью в ближайшем овраге, да придушить забудут - чести много предательнице...
Ну и пусть. Справлюсь. Всегда справлялась и сейчас сдюжу. А Вацлав... что ж, встанет ему еще поперек горла ворованное счастье!
- Вставай.
Я послушалась.
Оперлась на протянутую руку.
Ясень. Не побрезговал, значит.
Оборотень вручил мне поводья коня.
- Жить хочешь, не подходи к Князю и к волкодаву своему дорогу забудь, - меня окатили презрением. - Ослушаешься, лично шкуру спущу. С живой. Полосками тонкими снимать буду. Поняла?
Я кувнула.
Что же тут непонятного?
А жить я хочу. И шкура мне моя дорого, хотя другими цениться дешево.