Двухдневная, по биологическим часам, местная ночь прошла в бесцельных разговорах и за поеданием речной капусты. Никто их жилище больше не тревожил, и наполненная жизненным гомоном ночь, постепенно сменилась относительной тишиной серого холодного утра.

- Если все время будешь идти вдоль реки, то деревню не пропустишь в любом случае. – Пояснял Влас, вычерчивая камнем схему на уплотненном зем-ляном полу жилища. – Река сделает два крутых изгиба, сначала направо, потом налево. Оба колена с широкими заводями, не заметить и пройти мимо, конечно можно, если напиться….

- Вы, что здесь еще и алкоголь гоните? – Удивленно спросил Илья.

- Нет. – Растянул беззубый рот в улыбке Влас. – Некоторые личности пьют сок копьевидного дерева, и потом….

- Подожди, - перебил Власа боец, - это с такими вытянутыми листьями в виде зауженных к концу цилиндров?

Хозяин землянки утвердительно кивнул.

- Отвратительно. – Скривился Илья. – Я имел неосторожность надрезать такой, так меня чуть не стошнило от ударившего в нос запаха.

- Хы. Хы-хы! – Засмеялся Влас, вспоминая вид одноклассников наевшихся упомянутого сока. – Не советую пробовать! Двое из нашего класса повадились эту массу хлебать. Нахлебаются, потом борогозят, ничего не соображая, так и сгинули где-то в лесу, идиоты!

- Ладно, отвлекаться, ты что-то там про речные колени говорил.

- А, в общем, - вернулся Влас к прежней теме разговора, - на втором из-гибе, заводь более широкая и мелкая, вода по щиколотку всего. Так ты там и перейди речку, в других местах лучше не соваться в воду, если не хочешь по-пасть в гостеприимные объятья водяных. Дальше по берегу пойдешь, выйдешь к нашим плантациям папоротника. Ближе к деревне лес будет пореже, пореже, и потом совсем мелкота пойдет. За укреплениями мелколесье и горы. Ну. И само собой, деревня над папоротниками возвышается, очень даже заметно.

- А чего ты сам не в деревне живешь?

- Так тебя встречал. – Не моргнув и глазом, произнес Влас.

- Не хочешь говорить, не надо. – Илья поднялся. – Ну, братья, пошел я.

- Может…. – Подал голос Андрей.

- Не может! – Оборвал парня Илья. – Договорились уже. Поправишься, Влас тебя в деревню отведет.

- Если вдруг вернуться решишь. – Сказал Влас. – Иди вдоль реки до ва-лунов, а потом влево. Вот выйдешь на берег, обрати внимание.

- Спасибо тебе за все. – Илья пожал руку хозяину землянки, потом сжал ладонь Андрея. – А ты не скучай, мы вас всех из этого парка Юрского периода вытащим.

«А хочу ли я обратно?» - Задал себе вопрос Андрей, провожая взглядом выходящего из землянки бойца. – Подожди!

Илья обернулся на выходе. Андрей стянул с себя больничную куртку и протянул Илье:

- Возьми. Тебе сейчас нужнее.

- Спасибо, брат!

Птица не объявилась, приматов тоже не было видно, «спят, наверное». Проходя мимо, как выяснилось, копьевидных деревьев, боец сплюнул: «Ну как такое можно пить?». А выбравшись на берег, приметил, что большие валуны действительно начинаются в этом месте и дальше уходят влево.

- Что ж, место приметное, если что не заблужусь. – Проговорил сам себе боец и, повернув направо, пошел вдоль берега, время от времени подмигивая провожающим его желтым глазам водяным.

После появления в воздухе представителя пернатых, Илья заставил се-бя идти вплотную к свисающим хвостам вьюнов, решив, что, в крайнем случае, с приматом ему будет справиться проще, чем с огромной птицей. Когда мышцы ног стали натянутыми словно канаты, а от усталости перед глазами замелькали черные точки, Илья срезал два листа речной капусты и нашел подходящее укрытие между древесным стволом и переплетающимися между собой зелеными стеблями растущего сверху вниз растения. Отужинав одним из листьев, подложил второй под голову и заснул. А проснувшись, зачерпнул из реки проверенным способом воды, напился и пошел дальше. При виде птиц скрывался под пологом вьюнов, к реке ближе, чем на метр не подходил, приматов видел лишь издалека, райская прогулка в общем, если бы, не приближающаяся ночь.

Первое колено реки Илья прошел на третий промежуток между сном, ко второму подошел уже в серой вечерней мгле. Приметил пересекающую реку в самом широком месте песчаную косу. Впервые за все время пребывания в этом диком мире, увидел полоску открытого неба, серо-синего из-за приближающейся ночи. И стал искать укрытие, пригодное для пережидания темного времени суток. Найдя подходящий, густой вьюнный полог, натаскал под него нарезанных неподалеку вьюнов для подстилки. Переплел между собой свисающие до самой земли и частично укоренившиеся стебли и вплел в них дополнительные, получив некое подобие стен. При этом, входа не оставил, заготовив заранее несколько листьев речной капусты и решив, что обойдется пару земных суток без выхода наружу…, уж как-нибудь, безопасность дороже. Закончив приготовления, прижался спиной к стволу дерева, натерся и обложился листьями вьюна и стал ждать, поклевывая носом.

Как и в прошлый раз опустившаяся на лес темнота привнесла в окру-жающий мир целую гамму звуков, отсутствующих в дневное время. Проснув-шись от резкого возгласа рядом с укрытием, Илья затаил дыхание и прикрыл глаза, подсматривая перед собой через узкую щель ресниц, не дай бог выдать свое присутствие блеском глаз тому, кто додумается поискать промежуток ме-жду хитросплетениями стеблей и заглянуть под полог. Дыша через раз и вслу-шиваясь в гудящий разными голосами лес, боец уловил шорох тихих, мягко ступающих шагов по другую сторону сплетенных стеблей. Шаги прошли мимо. Кто-то принюхивался. Потом шаги отдалились. Мимо просвистело нечто рассе-кающее воздух на высокой скорости, затем раздался жалобный всхлип. В груди бойца похолодело. Крик над головой. Топот чьих-то ног. Другой крик и в дру-гом месте. Тихие шаги. Хлопанье крыльев. В конце концов, все слилось в сплошную какофонию, непереносимо растянутую во времени и тягостно гне-тущую, усиленно давящую на психику в своем сочетании с непроглядной тем-нотой.

Так он и просидел эти нескончаемые ночные часы…, сколько их было на самом деле, сорок или пятьдесят, ответить было трудно. То клевал носом, вслушиваясь в буйствующий жизнью лес, то забывался тревожной дремой, то откровенно начинал стучать зубами от холода и тогда заставлял себя делать дыхательную гимнастику, разгоняя кровь. А когда сквозь переплетения вьюнов стал пробиваться блеклый свет зачинающегося утра, выбрался из своего укрытий и пошел к реке, подрагивая от пробирающего до костей холодка.

Шлепок босых ног, раздавшийся за спиной от спрыгнувшего с дерева существа, прозвучал неожиданно.  Развернувшись лицом к предполагаемому враждебно настроенному обезьяньему самцу, Илья попятился к реке, полагая, что приматы не меньше его бояться странных больших рыб, прозванных людьми водяными. Возможно, его предположение и было верно, да только пе-ред ним стоял не примат, а обычный человек. Вернее не совсем обычный, но точно человек.