182. ЛУНА
Ночные облака летят…
Тоскуя, в вышину
Глядит задумчивый солдат
На бледную луну.
Луне, наверное, видна
Та улица и дом,
Где нынче девушка одна
Задумалась о нем.
Вдруг в тучи полная луна
Укрылась, как назло.
Затмилась наша сторона,
А у врага — светло.
Солдат привстал и на бегу
Стал заряжать ружье.
«Луна попала в плен к врагу!
Так отобьем ее.
Чтоб очи девичьи, грустны,
Когда в туман глядят, —
С врагом на золоте луны
Не скрещивали взгляд.
Чтоб, погружен в ночную тьму,
Почуял враг шальной,
Что на земле у нас ему
Нет места под луной!»
183. РАСПАХНУВ ОКНО
Не убегай от молний прочь,
Пускай блестят они!
Пошире в грозовую ночь
Окошко распахни.
В испуге не смежай ресниц
При быстром их огне,
Пусть сердцу блеск ночных зарниц
Напомнит обо мне.
Пусть дом твой пламя гроз ночных
Осветит ярче дня,
Пусть буря пряди кос твоих
Расчешет за меня.
Вглядись — и ты поймешь, что есть
В зарницах мой привет,
Что о далеком друге весть
Тебе несет их свет.
Я жив, покуда сила бурь
Не стихла на земле,
Покуда молниям — лазурь
Прорезывать во мгле!
С БЕЛОРУССКОГО
Максим Танк
184. В МЕТЕЛЬ
Буран несет снега седые
И завывает, как шальной.
Всю ночь немецкий часовой
Стоит, кляня снега России,
Что замели костра огонь
На бивуаке батарейном,
И думы о далеком Рейне,
И трупы немцев вкруг него.
Хоть клонит сон, да не зажмурить
Очей: сечет лицо метель,
Страх заползает под шинель,
Томит звериный голос бури.
Вдруг тень мелькнула.
«Кто идет?..»
Молчанье… Стихла дрожь тревоги:
То столб, упавший близ дороги,
Чернеет да метель метет.
Но столб ли это? Снова:
«Кто там?» —
Кричит солдат, и в этот раз
Звучит ответ:
«Не трогай нас!
Мы — мертвецы из пятой роты.
Домой идти собрались мы.
Чтоб отомстить за все невзгоды,
Чтоб кровью с нашего народа
Смыть ужас гитлеровской тьмы.
Мы пали в битве под Москвой.
Тут нас земля не принимает!
Нас дома семьи ожидают,
Так что ж: пропустишь, часовой?»
Солдат берет на изготовку.
Не верит и молчит. Но вот,
Вглядевшись, трупы узнает
И вдруг роняет в снег винтовку…
То — сон или прошли во мгле
Две тени — часовой не знает.
Но близ него метель ночная
След заметает на земле.
Сжал сердце ужас черной лапой.
С Востока грозный день встает!
И вот сам часовой идет
Вслед мертвецам на дальний Запад.
А вдоль опушек и полян
Горят разрушенные села,
И над бескрайним полем голым
Свистит разгневанный буран!
185. ГАСТЕЛЛО
Под крыло убегала земля,
Ты прищурил седые ресницы…
Плыли избы, мелькали поля,
И березы стояли, как жницы.
Словно чайка, летел поутру́
Самолет над страной урожая,
Птиц тревожа в плужанском бору,
В Свитязь-речке на миг отражаясь.
И ничто не сказало о том
В этот день и спокойный, и ясный,
Что война твою землю огнем
Всю охватит, что солнце погаснет,
Что судьба тебе, ринувшись в бой,
Защитить ее собственной грудью!
И что эта земля над тобой
Возвышаться, как памятник, будет!..
Нарастающий гул над землей…
Чья машина за облаком? Кто там?
Вдруг на аэродром фронтовой
Ляжет тень твоего самолета?
Нет, не ляжет!.. Лишь ярким огнем
Небосклон озарится погасший,
Да на запад, звено за звеном,
Всё летят истребители наши.
Пролетают они штурмовать
Банду лютых врагов наших смело
И в огне, в каждой битве искать
Самолет капитана Гастелло!
186. НЕ ЖАЛЕЙТЕ, ХЛОПЦЫ, ПОРОХА
Не жалейте, хлопцы, пороха,
Меткой пули и гранаты.
Все, кому свобода дорога,
Грудью встаньте против ворога —
Оккупанта!
Пуща темная, высокая,
Недоступная поляна,
Погреби врага жестокого,
Стань пристанищем для сокола —
Партизана!
Морем слез и кровью выпитой
Захлебнется шайка вражья!
Скоро день расплаты выпадет:
Над Днепром стоим, над Припятью
Мы на страже!
Днем — буранами крылатыми,
Легкими тенями ночью —
Сонным лагерем меж хатами
Мы скользим и бьем гранатами
Банду волчью!
Чуют гады в каждом шорохе,
Что уж близится расплата…
В страхе слышат песню вороги:
«Не жалейте, хлопцы, пороха
Оккупантам!»