— Когда по-настоящему любишь, ко всему приспосабливаешься! — возразила Шарлотта.

Симон был так близко от нее. Она увидела, как у него на виске бьется жилка, и ей захотелось прижаться к ней губами. Сердце у нее колотилось. И она бросилась как в омут с головой, покраснев от смущения.

— Если тебе так хочется жениться, женись на мне, — предложила она еле слышно.

Это предложение звучало необычно в устах столь серьезной девушки. Симон резко поднялся в полной растерянности.

— Ишь ты! — воскликнул он снова. — Слушай, Шарлотта, а может, ты выпила слишком много карибу?

Он рассматривал ее в упор. Она выдержала экзамен, повернувшись к нему лицом. И он прочел во взгляде ее карих глаз, горящих от эмоций, то, что она скрывала долгие годы. Он отступил в смятении.

— Ну, мисс, в какие игры мы играем?

— Я вовсе не играю, Симон! Когда я была еще маленькой, я влюбилась в тебя, и с тех пор ничего не изменилось.

— Нет, нет и нет! — отрезал он. — Это невозможно, Шарлотта! Не хочу делать тебе больно, но я никогда не смогу жениться на тебе. Я знал тебя, когда ты была совсем крошечной, почти слепой. Ты выросла у нас в доме. Я отношусь к тебе как к сестре. Очень к тебе привязан, и это все. Знаешь, любовь ведь не приходит по заказу. Ты красивая, это так, и ученая, работящая к тому же, но…

Все мечты девушки разбились вдребезги. Кроме того, ей было ужасно стыдно, что она выдала свои чувства. Нужно было спасать положение. На глаза ей наворачивались слезы, но она расхохоталась.

— Здорово я тебя провела, Симон? — сказала она. — А ты и вправду поверил? Хотела показать тебе, что из меня выйдет неплохая актриса. Это естественно. Когда присутствуешь на всех выступлениях Эрмин, то можно и самой научиться. Смотрел бы ты побольше фильмов! Я в Квебеке часто хожу в кино. В Капитолии бывает дневной сеанс. Больше шутить над тобой не буду. До скорого! Поговорю с твоим отцом насчет лошади.

Теперь она, в свою очередь, быстро поднялась и повернулась к нему спиной. Она уходила — униженная в своих чувствах, задетая в своей гордости. Но Симон бегом догнал ее и остановил, тронув за плечо.

— Я запрягу Шинука завтра утром, на заре. Передай Эрмин! — произнес он. — Папа не будет возражать, пусть только она немного заплатит. А я хочу дать тебе совет. Присмотрись-ка внимательнее к Арману. Мой брат неравнодушен к тебе, но потерял всякую надежду, ведь ты даже не глядишь в его сторону. Он твой ровесник и парень хоть куда!

Девушка не удостоила его ответом. Она быстро поднялась по ступенькам крыльца, заваленным снегом, и уже стучала в дверь Маруа. Элизабет крикнула, чтобы она входила. Она сидела в кресле-качалке и вязала, укрыв ноги шерстяным пледом.

— Добрый вечер, Шарлотта! У Лоры ничего не случилось?

— Нет, меня послала Эрмин. Жозеф дома?

— Уже спит. Все легли, кроме Симона, он в конюшне.

Шарлотта с рассеянным видом повторила свою просьбу. Когда-то она время от времени жила в этом доме и теперь мечтательно разглядывала знакомые ей стены.

— Жо не станет возражать, — ответила Бетти. — Даю гарантию. Конечно, он будет рассчитывать, что получит купюру-другую. Покрыть расходы. Мой муж с годами не меняется. Деньги счет любят. Выпьешь со мной какао, Шарлотта?

— Нет, спасибо, Бетти. Лучше пойду. Мимин, наверное, ждет ответа. Я забегу завтра, я выходная.

Едва девушка вышла, Симон вошел в дом через заднюю дверь, которая вела во двор к служебным постройкам. Мать окинула его нежным взглядом.

— Ты разминулся с Шарлоттой, — сказала она ему. — Я предложила ей какао, но она убежала.

— Сейчас приготовлю для нас. Люблю, когда мы сидим вдвоем, мама.

Бетти внимательно посмотрела на старшего сына, ей показалось, что он чем-то озабочен. Она отложила вязание.

— Что с тобой? — спросила она.

— Ничего серьезного, мама. Я беспокоюсь из-за войны. Не хочу становиться солдатом. Папа считает меня трусом, но я имею право на собственное мнение. Когда я вижу, что все земли в округе заброшены, я дико злюсь. Мне хотелось бы обосноваться окончательно, перестать искать случайные заработки.

— Главное тебе поскорее жениться! — перебила его мать. — Почему бы не на Шарлотте? Я же вижу, она по уши в тебя влюблена, Симон. Я давно это заметила. Она пользуется любым предлогом, чтобы увидеться и поговорить с тобой.

Молодой человек пожал плечами. Он не сказал Бетти, что Шарлотта заходила в конюшню. Это он решил оставить при себе.

— Мама, это не то, что мне нужно! — резко ответил он. — Если я женюсь, то это будет красивая девушка, крепко стоящая на ногах, она должна что-то внести в семью. Землю или дом. Я живу с вами и даже не представляю себе, что смогу завести семью в таких условиях.

Бетти покачала головой. Она не могла понять, почему Симон, красивый парень, крепкий и работящий, до сих пор ходит в женихах.

— Шарлотта серьезная девушка, образованная и умная, — добавила она. — Будет заботиться о тебе. И потом, разве ты не в курсе? Ее брат Онезим должен оставить ей дом Лапуантов, на обочине региональной дороги. Иветта ждет ребенка, они переезжают в дом старого каретника, который умер год назад. Кажется, там просторнее. Но к их старому дому примыкают два луга и большая лесная делянка.

Это сообщение заставило Симона задуматься. Он принес матери какао и налил себе.

— Шарлотта мне как младшая сестренка, — произнес он. — И к тому же Арман от нее без ума. Он мне этого не простит!

Красотка Элизабет, вышедшая замуж шестнадцатилетней, нежно посмотрела на сына.

— Самое главное в семейной жизни — это когда муж с женой друзья. Уважают друг друга. Из Шарлотты выйдет хорошая жена — преданная, разумная и любящая. Великой любви в жизни не бывает, разве что в романах.

Симон растерялся и, чтобы скрыть это, стал внимательно разглядывать настенные часы. Он знал, что его мать не всегда была счастлива в семейной жизни, потому что Жозеф Маруа отличался вспыльчивостью и прижимистостью, а когда выпивал лишнее, мог даже распустить руки. Потом он представил себе, как в постели приобщает Шарлотту к плотским радостям, и ему стало не по себе. Наконец парень произнес:

— Посмотрим, что сулит нам будущее. В общем-то ты права, а почему бы и не Шарлотта? Ты и вправду думаешь, что она меня любит?

— Убеждена! Она ждет именно тебя, иначе уже давно вышла бы за другого.

Продолжая размышлять, Симон закурил. Он начал свыкаться с мыслью, что можно жениться на Шарлотте — ему льстила ее любовь, а дом и луга делали этот брак заманчивым. В этом не было ничего злонамеренного с его стороны, просто ему хотелось жить только в Валь-Жальбере и он искал способ остаться там на долгие годы.

Эрмин встала на рассвете. Она надеялась, что сможет уехать, не привлекая внимания матери. Мирей подала ей кофе и сдобную булочку.

— Куда ты спешишь в такую рань? Мадам будет недовольна, ты приехать-то еще толком не успела… — сказала экономка.

— Мне нужно кое-что уладить в Робервале. В субботу я не смогла этим заняться, было уже поздно.

— Ты что, собираешься идти туда пешком? Боже праведный, одиннадцать километров по свежему снегу, да это займет не меньше трех часов!

— Мирей, я же не полная дура! Я одолжу лошадь и сани у Маруа. Шарлотта договорилась с ними вечером. Такая прогулка в одиночестве поднимет мне настроение. Объяснишь все маме.

Стоя у плиты, экономка недовольно пробурчала:

— Всегда втягиваешь меня в свои глупые затеи, Эрмин! Вот, например, в Рождество 1934 года, когда ты решила одна ехать к мужу в хижину в глухом лесу. Мне пришлось готовить тебе еду, термос, а потом мадам сорвала свою злость на мне, потому что я тебя не остановила. И теперь все упреки посыплются на мою голову. А почему ты не попросишь отца, чтобы он отвез тебя на автомобиле?

— Нет, я предпочитаю прокатиться на славном Шинуке, как раньше. А в санях Маруа я буду немного похожа на Санта-Клауса.