- Не надо, пожалуйста, - шепчу я скорее по привычке, чем от страха, - Грег…

- Да, Алиша?

- Мне очень больно, - я чуть приоткрываю глаза и смотрю на него исподлобья, а затем перевожу взгляд на свои бедра, на которых еще остались синяки и кровоподтеки, - Пожалуйста, не делай мне больно.

Я не могу дальше говорить, просто плачу. Знаю – Грег не выносит слез, и через секунду я ожидаю удара, но его нет. Он по-прежнему сидит и смотрит на меня своими непостижимыми зелеными глазами. Он наблюдает за мной, как тигр за своей добычей, а я плачу. Не могу сдержаться. Изнутри рвется дикий вопль, но я не даю ему воли.

«ЗАМОЛЧИ, ИДИОТКА! ОН ТЕБЯ ПРИКОНЧИТ!» - изо всех сил вопит сознание, но я его игнорирую. Я рыдаю, как после той ночи, когда потеряла ребенка. Мне невыносимо хочется зарыться с головой под одеяло и никогда больше не вылезать. Моя голова опускается, я поджимаю под себя колени и обхватываю их руками. Они дрожат. Губы нервно дергаются, и я не могу остановиться. Руки Грега берут мои руки и убирают их с колен. Я вся трясусь от страха, что сейчас он продолжит то, что начал вчера. Но он снова удивляет меня. Он медленно опускает мои колени, и ноги принимают горизонтальное положение, распластавшись по обе стороны от его тела. Он двигается ближе ко мне, и теперь мы так близко, что я могу чувствовать его дыхание на своих губах. Грег обнимает меня.

- Тише, Алиша, - шепчет он, поглаживая мою спину, - Тише…он больше не тронет тебя.

Он? Я поднимаю голову и смотрю на Грега. Но это не Грег, это Джимми. Я вижу в его глазах страх и обеспокоенность, словно он нашкодившее дитя, которое вот-вот получит нагоняй от матери или жестокого отца. Грег ушел на второй план, Джим прогнал его. Я не знаю, как реагировать на это, но все мое естество буквально на всю голову вопит – «Заручись поддержкой Джима! Это тот мальчик, что любил тебя в школе. Он все еще тот мальчик…»

- Джимми… - шепчу я, поднимая на него взгляд. Он тоже смотрит на меня – затравленное, маленькое существо внутри него боится. Боится Грега. – Это… это ты?

- Прости меня, прости, - лепечет он, уткнувшись лицом в мои волосы, - Прости меня.

- Это был не ты.

- Он сильно бил тебя? Он тебя покалечил?

- Нет, - лгу я, и легкая улыбка касается моих губ. Джим отстраняется и улыбается в ответ. Его руки глядят мое лицо, ощупывая все – губы, веки, нос. Он так судорожно осматривает меня, что я вдруг чувствую себя на приеме у доктора. Наконец, его стеклянный взгляд натыкается на мои бедра. Я быстро прикрываюсь руками, но он отводит их и смотрит на кровь. Его глаза расширяются и в них появляются слезы. Он резко бьет по полу кулаком и вскакивает. Я дергаюсь от этого звука и во все глаза смотрю на него. Джим наворачивает круги по комнате и теребит волосы руками.

- Чертов ублюдок… - бормочет он, - чертов…

- Джим? – осторожно зову его я, но он не реагирует, и в этот момент я понимаю – он абсолютно сумасшедший. Его разум помутился, и теперь в нем живут два человека. Раздвоение личности. – Джимми?

Он останавливается, и его глаза, покрасневшие от слез, устремляются на меня. Он ерошит волосы рукой и нервно улыбается.

- Что он еще сделал?

Его голос дрожит. А я молчу. Не могу сказать. Не могу. Не могу.

- Алиша…что он сделал с тобой? – Джим кивает на мои окровавленные бедра, - Скажи мне, пожалуйста.

Еще секунда – и я расплачусь. Но у меня хватает сил на то, чтобы не сорваться. Я собираюсь с духом, глубоко вдыхаю воздух в легкие и судорожно выдыхаю. Затем говорю:

- Он изнасиловал меня.

Эта фраза действует на Джима, как красная тряпка на быка. Он начинает крушить все, что попадается ему под руку, вопя от ярости и выкрикивая обвинительные слова в адрес самого себя. Точнее, своей плохой стороны. Я приподнимаюсь и пытаюсь встать, но ноги подкашиваются. Все же мне удается это сделать. Я медленно и осторожно подхожу к Джиму, который стоит у стены и долбит в нее кулаком.

- Джим… - тихо говорю я, - Остановись. Джимми?

Он останавливается. Я слышу смех – тихий, вкрадчивый, пугающий.

- Джимми отсутствует, - говорит будто бы совсем другой голос, и через несколько секунд я вижу лицо Грега. Оно яростное, до жути пугающее меня лицо. Я поражаюсь, как такое возможно. Раньше я где-то слышала о раздвоении личности, но никогда не видела воочию. Теперь это выглядит так страшно, так пугающе. Лицо одного человека выглядит как лица совершенно разных людей. – Настучала на меня? Нехорошая девочка.

- Нет! Не прикасайся ко мне! Ты больше меня не тронешь! – воплю я, пятясь назад. Грег усмехается.

- Думаешь, если он сказал, что не тронет тебя, этого не сделаю и я? Мы два разных человека, Алиша. Так что… - он проводит пальцами по спинке кровати и медленно надвигается на меня, - …все свои решения я принимаю сам. И за то, что ты сделала, я хочу наказать тебя.

- Нет, - твердо говорю я и хватаю поднос, опрокидывая все его содержимое на пол, - Не смей.

- Почему же?

- Я покончу с собой, если ты еще хоть раз тронешь меня. Клянусь.

Глаза Грега расширяются от удивления и, как ни странно, он останавливается. Это подействовало на него!

- Ты боишься, - говорю я с неким торжеством в голосе и улыбаюсь, - Ты боишься потерять меня. Да? Как и Джимми. Вы не два разных человека…вы единое целое. Ты – его худшая сторона, вот и все. Он не тронет меня, а значит и ты тоже.

- Поспорим? – говорит Грег и улыбается, склонив голову на бок, - Ты хочешь поспорить со мной, Алиша?

- Да. Хочу.

- А ты осмелела, - вкрадчивый голос мучителя заставляет мою кровь леденеть от ужаса, но я не подаю вида. Я должна сделать над собой усилие и изобразить из себя достойного противника. – Мне кажется, ты забыла, где мы, Алиша. Ты на моей территории и никуда не денешься отсюда. А значит…я могу в любой момент поймать тебя и сделать с тобой то, что пожелаю. Тебе так не кажется?

- Я тебя больше не боюсь, Грег, - резко говорю я, вскидывая голову и пытаясь не дрожать, - Ты не причинишь мне боли.

- Спорное утверждение, очень спорное. Но ты меня убедила, - произносит он и подходит совсем близко. Я дергаюсь, но не отстраняюсь. Вот его глаза, сверкающие яростью и возбуждением; вот губы, сжатые в тонкую полоску, но все равно красиво очерченные. И руки – они берут мое лицо в охапку, а губы впиваются в мои с невероятной силой. Мне больно от этого поцелуя. Грег терзает мой рот до тех пор, пока я не начинаю задыхаться. Он отпускает меня, толкает на кровать, и тут я снова начинаю паниковать. Он снова изнасилует меня. Нет! Этого мне не вынести…

- Сегодня ты останешься без ужина, Алиша, - говорит он, нависая надо мной, - И завтра…и послезавтра. Ты ставишь мне условия? Я тоже поставлю свои. Все честно?

Он разворачивается и уходит прочь, оставляя меня лежать на широкой кровати, совсем одну. Без еды, питья.

Я снова остаюсь одна.

Глава пятнадцатая

Проходит, кажется, дня три. Возможно, больше. Мое тело начинает неприятно пахнуть, мне хочется окунуться в воду, но нет такой возможности. Еще я просто безумно хочу есть и пить. Вода, оставшаяся на столике, спасла меня от жажды на целых два дня, но потом она закончилась, как закончились и мои силы. Я с трудом поднималась с пола, чтобы походить по комнате, и сейчас она казалась мне такой же ужасной, как клетка. Выпрыгнуть из окна мне не хватит смелости, однако оставаться здесь я не могу. Только не это. Грег замучает меня до смерти. Лучше быстрая смерть.

Поднимаюсь с кровати и иду к окну. Открываю его, на это еле-еле хватает сил. Гляжу вниз – второй этаж. Нет, я что-нибудь сломаю, и Грег сможет подобрать меня и вылечить, а потом все начнется сначала. Я начинаю молиться. Тихо, неразборчиво, оседая на пол. У меня нет сил, чтобы стоять.

Еще пару дней спустя, я понимаю, что Грег просто оставил меня умирать. Медленной, мучительной смертью. Как и хотел. Я получу по заслугам за то, что сделала с Джимми Трэтстоуном. Боже, пожалуйста, дай мне умереть сейчас…