Как же я ненавижу Грега.

Он дергает меня за волосы и приподнимает. Я упираюсь ладонями в стол, а он шепчет мне на ухо:

- Ну как тебе? Нравится, когда с тобой обращаются, как со шлюхой? – его яростный голос пронизывает мое сознание до самых глубин, - Только попробуй потом сказать, что я изнасиловал тебя. Ты и сама не прочь трахнуться, как я посмотрю.

Грег выходит из меня так же резко, как вошел, и я ахаю. Тело пронзает электрический ток, и за ним приходит оргазм. Я издаю непроизвольный стон.

- На колени, - говорит Грег, глядя мне в глаза. Я качаю головой, утирая рукой слезы.

- Нет.

- Нет? Ты уверена?

Он снова хватает меня и с легкостью ставит на колени. Я сдерживаю плач и закрываю глаза.

- Открывай рот, - приказывает Грег.

- Пошел ты, - шепчу я, - Лучше убей меня.

Не знаю, откуда берется такая глупая смелость, но я не даю задний ход. Грег смотрит на меня сверху вниз и улыбается. Его красивое лицо сейчас отвратительно мне больше остальных моментов. Я люто ненавижу его и хочу, чтобы его не было. Впервые за все это время я действительно хочу его смерти.

- Ты думаешь, я не смогу заставить тебя? – произносит Грег, беря меня за подбородок и медленно наклоняясь ко мне. Я, набираясь смелости, плюю ему прямо в лицо. Он слегка удивлен, но это, кажется, только маска. Грег аккуратно стирает капли с лица, при этом блаженно прикрыв глаза, и улыбается. Затем я слышу его смех. – Алиша…ты просто не представляешь, что тебя ждет.

За словами следует удар, еще один и еще. Я падаю на пол, захлебываясь собственной кровью. Сознание путается, и я уже не понимаю ничего из того, что происходит со мной. Боль становится чем-то обыденным для меня, и я почти не обращаю на нее внимания. Лежу на полу и чувствую, как Грег снова берет меня сзади. Я не кричу, не плачу, не говорю «нет».

Ничего.

Только редкие слезы капают из покрасневших глаз, застилая собой все. Я дергаюсь вместе с Грегом, и когда он кончает, закрываю глаза. Пусть я провалюсь в сон…пожалуйста.

Пусть я провалюсь…

Глава четырнадцатая

Открываю глаза и, как ни странно, я в той же светлой, «хорошей» комнате. Лежу на мягкой кровати, укрытая теплым одеялом, на столике рядом с кроватью – стакан сока, оладья, топленый шоколад в маленькой тарелочке. Я безумно хочу есть, но решаю не делать этого. Не хочу, чтобы меня стошнило. Потому что как только я вспоминаю вчерашний вечер, мне тут же становится плохо.

Его руки, дергающие меня за волосы; его горящие глаза, которые смотрят в мои с нескрываемой яростью, и то, как он насилует меня несколько часов подряд, словно какой-то озабоченный псих. Хотя, наверное, так и есть. Он псих, самый настоящий. Мне вдруг вспоминаются его слова:

«Ты была отменной шлюхой, Алиша, просто отменной. Как и все чирлидерши в то время. Тебе было невдомек, что простой парень с кучей прыщей на лице, может любить такую, как ты…»

Любить? Да он вообще способен на такое чувство? Мне кажется, что он просто монстр, выпущенный из клетки, призванный убивать и калечить.

Я отмахиваюсь от этих мыслей и, свернувшись клубочком на кровати, закрываю глаза. Лежу спиной к столу с едой, но все же думаю о том, чтобы съесть что-то. «Нет, Алиша! У тебя есть сила воли или нет? Ты не тряпка и не шлюха! Держись!» - говорит подсознание, и я с ним соглашаюсь. Оно право. Я беспомощна против Джима. Он просто уничтожит меня морально и истерзает физически.

Я отчаянно хочу сбежать, унестись прочь от этого места.

Часы на стене тикают размеренно, нарушая тишину и мой незримый покой. Думаю о Джерри – он мой единственный оплот в этом мире, я все еще могу на него положиться. Наверняка, он уже ищет меня. Может быть, почти нашел. А может, я никому не нужна.

«Никому, кроме Джима» - издевается подсознание.

Нет! Не хочу думать о нем. Он забирает все хорошие мысли, которые возникают в моей голове. Сейчас, все, чего я хочу - это уснуть. Надолго, чтобы не видеть того, что он собирается делать со мной. Неожиданно мне в голову приходит безрассудная идея – а что если я покончу с собой? Ведь он даже не думает, что я смогу такое сделать. А смогу ли я? Хватит ли смелости? Не знаю. Возможно, я именно такая трусиха, какой себя считаю.

«Может, тебе попробовать загладить свою вину? – шепчет подсознание, - Задобрить зверя? Может, он будет мягче, если ты станешь послушной?»

Послушание. Ненавижу это слово! Хочу бунтовать, кричать, крушить все на своем пути, но мое внутреннее я снова оказывается право. Мне нужно сделать так, чтобы Джим ощутил мое расположение. Следует сделать так, чтобы он поверил в то, что я смирилась и хочу быть здесь…но вряд ли я смогу. Это слишком для меня. Единственное, чего я действительно хочу, так это его смерти.

Я поворачиваюсь и сажусь на постели. Еда так влечет меня и я, наконец, сдаюсь. Хватаю пару оладий, макаю их в шоколадный соус и отправляю в рот. Ммм, как же вкусно! Боже, я бы все отдала за такое наслаждение. Слышу стук в дверь и замираю. Прежняя беззаботность тут же исчезает и появляется тревога. Джим стучит в дверь?

- Ты проснулась? – спрашивает он, просовывая темноволосую голову в проем. Я секунд десять смотрю на него и только потом ужасаюсь тому факту, что он делает вид, словно ничего не произошло. Его лицо смягчается, и он улыбается. Джим входит, закрывает за собой дверь и медленно идет ко мне. Я самопроизвольно дергаюсь и отодвигаюсь как можно дальше от него. Он поднимает руки в сдающемся жесте и останавливается в паре шагов.

- Прости, я вчера переборщил, - говорит он без каких-либо эмоций на лице. Мне кажется, что он просто робот, следующий указаниям. Не живой человек. Исключением становятся его глаза. Вот они-то живее некуда. Сейчас они горят азартным огнем, словно он только что выиграл партию в покер. – Ты простишь меня?

«НИКОГДА»

Я молчу, долго молчу. До тех пор, пока он снова не начинает подходить.

- Не подходи ко мне! – кричу я, вскакивая с кровати и бросаясь к окну, - Не смей больше дотрагиваться до меня или, клянусь Богом, я убью тебя.

Джим вздыхает, и выражение на лице снова меняется. На этот раз на меня смотрит убийственно спокойный Грег. Его движения, жесты, мимика – все говорит о том, что он не волнуется. Шаг, еще один. Он медленно обходит кровать и идет ко мне. Я резко открываю окно и вижу, что мы на втором этаже. Если я спрыгну – переломаю все кости.

- Алиша, успокойся.

- Не подходи! – визжу я не своим голосом, - Нет! Если ты подойдешь – я спрыгну.

Грег останавливается и поднимает руки.

- Хорошо, я стою здесь. Закрой окно и отойди.

- Ты лжешь…

- Алиша, закрой чертово окно и отойди от него, - снова говорит Грег, и теперь я вижу злость. Его челюсти сжаты, а глаза метают молнии. Мне снова удалось разозлить его. Черт. – Ты меня слышала?

- Не подходи… - шепчу я, сглатывая огромный мерзкий ком, подкативший к горлу, и вскидываю вперед руку, - Я убью себя, и больше ты никогда не увидишь меня. А ты ведь…не хочешь этого, верно? Джим.

Я нарочно говорю его имя, и он реагирует на это. Его лицо посещает жесткая ухмылка, и он разводит руками.

- Ты хочешь снова меня разозлить? Прекрати это делать, Алиша, иначе я уже не буду так добр к тебе.

- Добр? – я почти взвизгиваю, - Это ты называешь добротой? Ты изнасиловал меня!

Я кричу громче, чем он когда-то, и чувствую, как внутри начинает закипать злость. Мне так хочется разорвать его на части, чтобы он больше не смог мне навредить, но я стою на месте и почти не двигаюсь. Грег протягивает ко мне одну руку.

- Я повторяю в последний раз, - говорит он спокойно, - Отойди от окна.

Его голос ровный, словно он совсем не хочет причинить мне очередной порции смертельной муки, но в глазах я вижу – он намеревается избить меня. Это уже не тот милый Джимми, это Грег, который хочет моей крови. Я закрываю окно и, обессилено опустив руки по швам, оседаю на пол. Прижимаюсь к стене и закрываю лицо руками, чтобы он не покалечил и его. Но Грег не бьет. Он садится рядом, напротив, и я чувствую, как его пальцы бережно убирают мои волосы в стороны, чтобы открыть лицо.