Майе потребовалось какое-то время, чтобы понять: леди Читра — сумасшедшая.

Бессвязный рассказ леди Читры показался Майе очень правдоподобным, учитывая сходство их историй. Читра была родом из южных районов Индостана, и родители девственницей отдали ее в услужение богине Каньякумари. Храм этой богини выходил на южные моря. Там Читра обучалась натьяму — храмовому танцу. В конце концов она стала лишь сосудом для шастри.

Леди Читра медленно осознавала, что именно эта часть ее подготовки больше всего интересовала шастри. Танец, который значил для Читры все, был для шастри только способом подготовить избранниц для повторных совокуплений. Читра дала ему резкий отпор. Когда ей исполнилось пятнадцать лет, шастри продал ее каким-то богатым людям, которые, в свою очередь, продали ее евнухам.

Или, как их называла Читра, одновременно ругая и проклиная, Братству. Создавалось впечатление, что она говорит о демонах.

Братья, по словам Читры, издевались над ней и пытали ее, заставляя выполнять различные вещи, о которых и говорить-то сложно. Майе это показалось невероятным, в особенности поскольку речь шла о евнухах.

Читра терпеливо объяснила, что существует много видов евнухов, например, есть такие, у которых отрезаны и член, и яички, обычно в раннем возрасте. Эти, по словам Читры, вообще мало похожи на людей.

У большинства евнухов отрезают только яички при приближении полового созревания, но остается член, напоминающий сморщенную сосиску. Эти самые спокойные и мирные. Эти евнухи часто смеются, и их легко испугать.

Но есть еще евнухи с раздавленными яйцами, как сообщила Читра с напряженным выражением лица.

Читре не повезло, что ее продали в наложницы в конце войны. Евнухи, которые ее купили, как раз занимались таким раздавливанием.

Эти евнухи приобрели роту захваченных в плен солдат. Братья по одному заводили пленных в шатер и давили им яички при помощи деревянного молотка и плахи. Их крики, сказала она, были невыносимыми.

Читра объяснила, что евнухов с раздавленными яичками чаще всего используют для охраны гаремов, а не в роли слуг. Но женщины гарема очень хотели заполучить таких евнухов в виде рабов, потому что они во многом все еще оставались мужчинами. У них сохранились низкие голоса, сила, а что самое важное — они все еще были способны к половому акту. Они оказывались лучше, чем нормальные мужчины, потому что не делали все поспешно, как бездумные представители сильного пола, у которых все быстро опадает и которые засыпают, оставив женщин неудовлетворенными и раздраженными. У евнухов с раздавленными яйцами член долго оставался твердым, если их должным образом возбудить. Это обеспечивало приносящий удовольствие половой акт.

Сама Читра могла это подтвердить. Но говорила она об этом с горечью. Она была не одинокой, хорошо обеспеченной женой из гарема, защищенной богатым мужем. Читра стала пленницей этих бывших мужчин, недавно превращенных в евнухов, этих озлобленных душ, которые совсем недавно были мужчинами. По ночам группа этих уродов обычно затаскивала Читру в шатер. Там ее передавали от одного хиджры другому, следующий принимался за нее, как только у предыдущего пропадала эрекции.

Хотя хиджры с раздавленными яичками способны добиться эрекции, конечно, но они не могут кончить. Они производят толчки, снова и снова, без намека на удовольствие, пока сами не устанут. Затем они обрушивали на нее всю свою ярость, кричали и били ее, а когда уставали и от этого, то передавали другим, себе подобным. Дюжины таких евнухов проводили ночи, насилуя ее, затем избивая ее, иногда до тех пор, пока у нее не начинала идти кровь. И все это время они ругали и проклинали ее и свою судьбу. По утрам о ней забывали. Она оставалась лежать, измученная, избитая, у нее болело все тело. Евнухи с раздавленными яйцами, пахнущие вином, блевотиной и потом, обычно продолжали плакать.

Леди Читра ненавидела Братство. Евнухи, как она скала Майе, тайно правят миром, используя шантаж, деньги и жестокие заговоры. Она винила их во всех бедах — голоде, войнах и даже засухах с наводнениями.

Они обладают невероятными богатствами. Читра рассказала Майе о походах в освещенные факелами пещеры, полные драгоценных камней и золота. Там евнухи одевали ее, как королеву, и делали с ней омерзительные вещи, о которых даже трудно рассказывать, а кроме того, развлекались друг с другом. Они насиловали ее и заставляли смотреть их игры, называя это обучением.

— Я видела их, — тихо произнесла она. — Иногда я сожалею, что не ослепла раньше.

Внезапно Читра сменила тему.

— Ты знаешь о типах сношения в рот, сестра? — спросила она сухим гортанным голосом.

Майя в удивлении подняла голову.

— Ватсьяяна[34] утверждает, что есть восемь способов довести мужчину до пика удовольствия при помощи рта, сестра: символическое сношение, покусывание губами сторон, нажатие сверху, нажатие снизу, поцелуи, потирание, посасывание и проглатывание, — методично перечислила Майя. — При таком типе сношения также можно использовать царапанье, похлопыванье и покусывание зубами.

Конечно, она выучила наизусть и это, и дюжины других отрывков из «Камасутры».

— Ты хорошо осведомлена, сестра. А сколько этих типов ты испробовала сама?

Майя отвернулась:

— Ни одного, сестра. Они же нечистые! Только хиджры и нецеломудренные женщины…

Майя замолчала, не сразу поняв, что имела в виду Читра. Это напоминало порез бритвой… Мысли Майи становились черными, словно растекающееся кровавое пятно.

— У Братства на меня были особые виды, сестра. Султану Биджапура требовался наследник. У него были… разнообразные вкусы, и ни один из них не мог дать отпрыска. Но Братство разработало план, и я составляла его часть.

Лакшми забрала золотистую шаль Читры и тихо перебралась в тень, где аккуратно ее сложила. Другие маленькие девочки могли бы сбежать, играть, или им бы просто все наскучило, но Лакшми пылающим взором больших ярких глаз следила за своей хозяйкой, и поглаживала сложенную шаль, как обычно гладят кошку. Лакированная палка Читры лежала у ее ног и блестела в лучах солнца.

— Теперь, ослепнув, я вижу все. Когда у меня были глаза, я ничего не видела.

Майя уже собиралась ответить, но Читра подняла руку, прежде чем она успела открыть рот.

Майя увидела странную темную метку на ладони леди Читры. Она напоминала пурпурную звезду или, как Майя подумала мгновение спустя, дурной глаз.

— Самое странное то, что мы полюбили друг друга. Да, я делала разные вещи. Я удовлетворяла грубые желания султана, как заставляло меня Братство, — Читра вздохнула и дальше говорила почти шепотом: — Я бы в любом случае делала эти вещи для него. Он был таким красивым и таким добрым. И он любил меня.

Казалось, с лица Читры спали заботы и тревоги, и Майя увидела красивую молодую танцовщицу, которую любил султан.

— Это все, что они хотели, сестра? Чтобы ты выполняла эти непристойные половые акты для его удовлетворения?

Лицо Читры стало каменным.

— Ты так думаешь? Ты очень наивна. Нет, за каждый акт всегда что-то давалось: какая-то цена, услуга, исполнение какого-то желания, которое я выскажу. И таким образом я продавала моему любимому то, что с радостью отдала бы просто так. Это была цена, которую требовало Братство.

— Но почему ты согласилась, сестра?

Голос леди Читры, который до этого звучал так мощно и царственно, ослаб и напоминал голос маленькой девочки.

— Ты не представляешь, что они могут сделать, сестра. Но боюсь, что очень скоро узнаешь.

— Но как эти непристойные половые акты могли дать наследника, сестра? Разве ты не сказала, что его Братство хотело больше всего?

Однако леди Читра расплакалась. Она ничего не говорила, пока слезы лились у нее по щекам. Наконец она взмахнула руками, и Лакшми мгновенно встала. Девочка взяла Майю за руку и быстро вывела из комнаты.