Нож перебил спинной мозг в месте его прикрепления к головному. Сквозь розово-серую пелену перед глазами Николай Николаевич успел увидеть довольную улыбку на – все-таки – испуганном лице Борова и подумать: «Жаль, не увижу эту рожу, когда придет Крысолов… Крысолов… Удачи тебе, парень…»

Мирдза, лениво развалившись на травке, с улыбкой глядела на прыгающую на волейбольной площадке молодежь. Ее немного раздражали взгляды парней, глазеющих на Марту, как всегда резвившуюся в миниатюрном купальнике. Раздражали и их взгляды, регулярно пробегающие по ее телу, словно ощупывая его. Но не натягивать же паранджу, когда телу хочется отдохнуть от одежды, насладиться солнечными лучами и теплым ветром.

Хотя нельзя не сказать, что Марта весьма эффективно использует это глазение в целях победы своей команды, – мальчики противника, глядя на ее фигурку и пуская слюни, пропускали одну ее подачу за другой. Однако же и ее команда начинала пускать слюни, едва происходила смена номеров и Марта выходила к сетке, а молодые люди начинали пялиться на ее практически голую попку.

Минимальные трусики, прикрывавшие лишь узкой черной полоской ложбинку между бронзово-загорелых ягодиц, делали свое черное дело не менее эффективно, чем два крошечных треугольничка, едва прикрывавшие соски. Так что эффект, направленный на противника, с лихвой компенсировался воздействием на своих. Если бы не присутствие Мирдзы, команда Марты могла бы и продуть. Правда, первый тайм противник продул вообще всухую, на одних крученых Марты, но во втором собрался и проиграл лишь со счетом 13:15.

А в начале третьего один из парней в команде Марты подвернул ногу. Девушка попросила перерыв и повернулась к Мирдзе.

– Поможешь? – крикнула она.

Мирдза усмехнулась – теперь у ребят не было ни малейшего шанса. Она встала, потянулась, продемонстрировав себя во всем великолепии, завязала волосы в хвост и вышла на площадку. По вытянувшимся лицам противника увидела, что не ошиблась, и подхватила мяч.

– Подача наша? – спросила она у сестры.

– Ага, – ответила та и покосилась на лица молодых людей. Фыркнула.

– Подаю! – крикнула Мирдза и подбросила мяч к жаркому голубому небу.

Закадрить в ночном клубе подружку было для Крысолова делом нескольких минут. Особенно просто, учитывая прицельное внимание к полуодетой, точнее – полураздетой – девушке со стороны пары мальчиков качкового вида. Девушка не была местной ночной бабочкой – это Крысолов установил легко, с минутку потолкавшись рядом с ней на танцевальной площадке и наскоро просканировав сознание. А посему спокойно согласился на предложение амбалов «выйти поговорить».

Легко разоружив их и оставив отдыхать в глубокой отключке на унитазах и спустив часть деталей неухоженных пистолетов ТТ в унитаз, а остальные – в мусорный контейнер на кухне, куда спокойно вошел, предъявив липовое удостоверение сотрудника МВД, Крысолов вернулся в зал и подсел к девушке. Непринужденный треп, пара коктейлей – и теплое знакомство было завязано. Девушка была в приличном градусе подпития, а посему не особенно обратила внимания на не слишком презентабельный «УАЗ», особенно – после тех коктейлей, что угостил ее Крысолов. Обычнейший С2НзОН в «Маргарите» сделал свое черное дело.

Буквально дотащив на руках хихикающую девушку, Крысолов помог ей открыть дверь квартиры, внес ее в комнату, уложил на диван и стремительно осмотрел всю квартиру. Никого – ни в кухне, ни в санузле, ни во второй комнате. Коротко и точно нажал кончиком среднего пальца за ухом девушки, надежно вырубив до утра, и перенес ее в спальню, положил на кровать, укрыл одеялом и огляделся дотошнее. Телефон в квартире был, что облегчало жизнь. Среди вещей не обнаружилось таких, что были девушке не в пору, – значит, здесь она жила одна.

Вышел в ванную комнату и врубил душ на полную мощность, горячей воды, правда, не было, да и не нужно. Поглядел на себя в зеркало, качнул головой и сплюнул в раковину. Процесс метаморфоз закончился буквально три-четыре дня назад, и Крысолов в очередной раз с трудом привыкал к своему новому лицу. Черные волосы, брови и усы, отпущенные в дороге, наскоро сбритая щетина; квадратный подбородок с ямочкой посередине, тонкий нос с широкой, словно неоднократно сломанной переносицей, узковатые глаза, прижатые к черепу уши. Общее в лицах было только одно – бесцветные глаза и хищное выражение. То, что почему-то нравилось в принципе большинству женщин.

Крысолов усмехнулся, мгновенно – на «раз-два» – разделся и шагнул в обшарпанную ванну под тугие холодные струи. Кряхтя и фыркая, он с полчаса нежился под душем, соскабливая жесткую щетину, смывая дорожную пыль и усталость.

Крысолов греб немеющими руками. К счастью, течение здесь было не очень сильным, но с другой стороны из-за волгоградской плотины река была широкой, и плыть предстояло долго. Все тяжелое снаряжение он выбросил, едва войдя в обжигающую холодом воду и взломав тонкий прибрежный ледок. Зашвырнул на глубину плоский ранец с патронами, пластитом и продуктовым НЗ, бросил туда же и новенький пистолет-пулемет «Хеклер-Кох» МП-5 А-2 с боекомплектом.

Но все равно, даже почти игрушечный «маузер» ХСП калибра 7,65 мм, весивший вместе с глушителем семьсот граммов, да пара ножей, привычно прикрепленных к предплечьям, тянули на дно, как пудовая гиря. Ботинки снимать Крысолов не стал – как ни двужилен он был, но марш-бросок босиком по снежку представлял слабо, особенно после своего моржового заплыва через Волгу не в самом узком месте. Да и босой человек, бегущий по снегу, всегда привлекает внимание.