— По Ленькиной висячей бородавке. Ленька, сними штаны!

Даже мне стало смешно. Степка и Керзон заржали.

— Ленька, правда? — спросил Федор Марченко.

Черные, с сухим блеском глаза Леньки скользнули по Славке.

— Конечно,— сказал он,— тебя легче узнать по косому глазу. У тебя изъян на лице, а у меня на...

— Не кипятись,— примирительно бросил капитан,— он пошутил. Значит, Леня, ты следи за Сведовым, мешай ему играть, и все. Ясно?

— Ясно, как ночь в Каире,— заключил Керзон. Он сегодня был необычно серьезен.

Ворота выбрала команда «Гром». Игру начинает «Молния». Как всегда, справа от меня Олег и Юра, слева — Степан и Саня. Чуть позади — Гаврик и близнецы. Из соперников я знаю не всех. Центра форвардов достаточно увидеть раз, чтобы запомнить навсегда: у него лисья мордочка. Он стоит против меня, собранный и настороженный. Знаком я и с правой связкой — длинноногим рыжим пареньком. Все его лицо слеплено из веснушек, и зовут его в команде просто Рыжик. Еще я успел заметить ветерана команды Сведова — грозного бека, чуть располневшего, на чертовски крепких ногах, напоминающих ножки рояля.

Солнце повисло над зеленой бархатной горой и нещадно бьет в глаза. Подражая форвардам «Желдора», сразу пасую центру хавбеков, тот сильным ударом посылает мяч на правый край. Юрка не зевает, стрелой несется у самой кромки поля и намеревается пробить на левый край. Так, по крайней мере, мне показалось, но я ошибся. Юрка, славившийся своими финтами, легко перехитрил второго бека «Грома». Он точно передал мяч мне в ноги. Я замешкался, так как не ожидал подачи. Сведов, издали кажущийся увальнем, мгновенно вырастает предо мной. Этот невысокий паренек кажется мне высоченной стеной. Он уверенно отбирает мяч и сам ведет его к центру поля.

— Почему ты его боишься? — ворчит бегущий рядом Саня.

Я действительно оробел перед Сведовым. С центра поля напряженно слежу за штурмом наших ворот. Форварды «Грома» фокусничают, иногда кажется, будто они забавляются, легко проходят нашу полузащиту и играют, по сути, в одно касание. Вот Рыжик выходит на удар и сильно бьет в левый угол. Ужас! Керзон пропустит, я уверен, хотя верхние мячи — его конек. Но пронесло... Вратарь едва задел мяч пальцами, и тот ушел на корнер ¹. Представляю, сколько проклятий шлет он на мою голову. У ворот — столпотворение. Там все форварды, кроме меня и Саньки. Нам капитан категорически запретил уходить в защиту. Да, противник попался крепкий. Игроки почти все рослые, одного возраста с Марченко и Керзоном. В юности каждый год имеет значение. В пятнадцать лет иной выглядит мальчишкой, а через год раздался в плечах, и в юнцы ты его уже не запишешь. С завистью наблюдаю за Степкой, он играет сегодня уверенно и легко. Когда неуловимым движением левая связка тушит мяч, мяч буквально прилипает к его ноге. С Саней у них полная согласованность действий. Завладев мячом, левый край быстро уходит от хавбека, опекавшего его (сказывается Санькино преимущество, он стометровку проходит чуть ли не за 11 секунд), и со штрафной отметки резко бьет левой ногой. Юрка Маркелов набегает и головой отправляет точно в угол. Но, оказывается, Юрка был в офсайте.

И все же взять ворота «Грома» можно. Пока игра идет по краям, без моего участия. Нелегко объяснить причину пассивности. Иногда являешься на игру утомленным, а на поле мгновенно преображаешься, поражая всех своей энергией, неутомимостью и изобретательностью. Сегодня самочувствие у меня отличное и должны бы проявиться все положительные свойства форварда, но я скис уже с первых минут.

Хочется пить, жарко. Пока Сведов готовится пробить штрафной, мы оттягиваемся к центру. Подбегает капитан и бубнит мне на ухо:

— Обыграй Сведова! Если ты этого не сделаешь, — продуем, как пить дать. Умри, а обыграй.

¹ Угловой удар.

Снова поучения! Умри... Сам ты умри! Будто я но хочу забить гол! Одного желания мало.

Игра снова завязывается у наших ворот. Славка честно выкладывается. Пожалуй, благодаря Славке Коржу, мы спасаемся от двух верных голов. Но, как говорит моя мама, каждый клубок имеет свой конец. Один в поле не воин. Меня охватывает отчаяние, когда я вижу, сколько хлопот доставляет центр форвардов «Грома» нашей защите. Хитрый, стервец! Играет не только ногами — гляди, как он весь будто устремляется вправо, а мяч резко отпасовывает своей левой связке.

Такого центра любая, даже московская команда с охотой возьмет. Бог ты мой, он неутомим, я не успеваю даже следить за ним. Фигаро здесь, Фигаро там, и все это легко, без пота. Вот Гаврик отчаянно бросается ему в ноги и, падая, отбивает мяч подоспевшему Илье, но тот растерялся и паснул прямо рыжему форварду.

Рыжик уверенно посылает мяч правому краю, оттуда следует моментальная подача, и проклятый центр форвардов головой вносит гол в наши ворота. Злость мутит рассудок. Голкипер «Грома» лениво прохаживается чуть ли не за штрафной площадкой, по-наполеоновски скрестив руки на груди.

Мысленно клянусь проучить зазнайку. Но скоро ли представится случай?

Снова игра с центра поля. И слова прорыв. Да, нам трудно нарушить их сыгранность, каждый из них без слов понимает замысел партнера, действуют ребята согласованно и молниеносно. Правда, в их атаках есть один недостаток: они стремятся пробить брешь в нашей защите только ядром нападения. Марченко и Корж уже многому научились, подтянули хавбеков и теперь уверенней противостоят штурму форвардов.

На душе паршиво. Испытывают ли Саня, Олег, Юрий и Степа такую же тревогу?

Злость мешает играть уверенно и разумно. Мать нередко говорила: «От сердитого не жди ума». Обескураженный неудачами, играю грубо, особенно с «лисьей мордочкой» — так мысленно называю центра форвардов. На нашей штрафной я изловчился подсечь его, думал — никто не заметит, но судья дал штрафной. Беки, хавбеки и даже мы, форварды, стали стеной. Керзон мечется за нашими спинами, словно рыба в бредне, и вопит:

— Плебеи! Вы же не зеркальные!

Штрафной бьет Рыжик, Он нарочито медленно устанавливает мяч, поправляет его рукой и отходит для разгона на несколько метров. Еще мгновение — и последует удар, но Рыжик сворачивает в сторону, а из-за его спины вырывается «лисья мордочка» и будто пускает стрелу из лука в верхний левый угол ворот. Керзон стоит, разинув рот, затем с ожесточением бросает наземь кепку.

— Ося, вы нервничаете? — спрашивает его Олег.

Я прямой виновник гола. Сейчас посыплются упреки. Но все мрачно молчат. Санька, поравнявшись со мной, шепчет:

— Вовка, давай поменяемся местами.

Я охотно соглашаюсь. На левом крыле мне долго нечего делать. Наконец Марченко свечой посылает мяч. Легко обыграв хавбека, стремительно веду к штрафной. Сведов бросается навстречу. Защитник, ухмыляясь, прыгает возле меня. Пускаю мяч между его ног, затем слева обхожу и, снова завладев мячом, шпаном бью по воротам. Мяч ударяется о штангу и отскакивает к подоспевшему Степану. Степан с ходу посылает его в ворота, но голкипер в каком-то непостижимом прыжке отбивает его на угловой.

Так до перерыва нам не удается ничего изменить в игре. Несмотря на это, я испытываю некоторое облегчение, так как впервые одолел «непробивного» бека и теперь знаю, что не так страшен черт, как его малюют.

На перерыв идем, низко опустив головы. Трибуны издали напоминают муравейник. Болельщики пронзительно свистят, бросают нам вслед обидные слова:

— Мазила!

— Лапоть!

Все это я принимаю только на свой счет. Мрачное настроение царит и в раздевалке. Все молчат. Я стою у окна и гляжу на небо. Погода меняется. Теперь, когда «Грому» предстоит играть против солнца, оно вдруг укрылось за скопищами сизых туч.

Первым нарушил молчание Керзон. Вытирая майкой впалую грудь, он пытается острить:

— Джентльмены! Среди наших форвардов кое-кто определенно играет за команду «Гром».

— Сэр Керзон,— отвечает Корж,— боюсь, что это бы.— И вдруг взрывается: — Какого черта ты мечешься

в сетке, точно обезьяна в зоологическом саду, а только завязывается настоящая игра у ворот, кепку наземь бросаешь?