— Днепровские пороги знаете? Там будут строить плотину — огромную плотину и электростанцию. Энергия воды даст электричество. Борис Ильич попросился на стройку. И я с ним. Там и учиться можно будет. Туда съедутся тысячи людей со всей страны.
— Интересно, факт, интересно,— согласился Степан, и я слышу в его голосе грусть. Мы с Санькой сваляли дурака, размечтавшись при нем...
Я жестами пытаюсь заставить Саню замолчать, а он разошелся, пока я не ущипнул его по-настоящему.
Но у Степки теперь появилось какое-то шестое чувство:
— Чего кривляешься? Не толкай Саню. Не надо меня жалеть — сам говорил... У каждого своя дорога. Меня посылают учиться, сам Бойченко приезжал ко мне. Буду учиться петь.
— Зачем тебе учиться — ты и так поешь, как Орфей,— сказал Саня.
— Кто это Орфей? — рассмеялся Степан.
Я тоже впервые услыхал это имя.
— Орфей? — переспросил Саня.— Где-то во фракийских землях жил он, широко лились его песни, он мог своим дивным голосом заставить людей плакать и смеяться, радоваться и страдать.
— Какой я к черту Орфей,— махнул рукой Степан. — За полгода совсем разучился петь.
— Кто умеет, тот не разучится. Ну-ка спой.
Степан встал со скамьи, повернул голову вправо и влево, словно мог увидеть блуждающие в синеве вечерние тени, вспыхнувшие в небе звезды, широкий разлив листвы под балконом, и тихо запел:
Румянятся зори над городом ясным,
На башни кровавое золото льют...
Рабочего брата из Гвардии Красной Враги для расстрела в предместье ведут...
Голос его полнился отвагой и звенел в высоте.
А зори играют сиянием стёкол,
Всходящее солнце горит впереди...
Внизу, под балконом, стали собираться люди. Подняв головы, они слушали Степана. Были тут и хлопцы из «Молнии». Но они ничем не выдали своего присутствия, и Степан пел свободно, голос его радовал, как восход солнца, будил в душе все самое лучшее.
Он ранен врагами, страдающий сокол,
Кровь капля за каплей стекает с груди.
Внизу горячо зааплодировали, а Степан устало сел на скамью.
— Пой, Точильщик! — крикнули снизу.—Пой, Степка!
Но он отрицательно покачал головой. Длинные тени легли на стену дома, над ними пронеслась поздняя птица. Я вижу перед собой бушующий океан, и Саня уже весь мыслями там, у Днепровских порогов, где он начнет новую жизнь. Он садится рядом со Степаном и, обняв его за плечи, говорит не то радостно, не то грустно:
— Выходит, форварды покидают ноле!
— Скажите, а какова дальнейшая судьба Степана Головни, Сани Стона и Вовы Радецкого?
Этот вопрос могут мне задать после выхода книги. Обычно такие вопросы рождают у автора чувство удовлетворенного тщеславия. Раз читатель поверил в существование героев книги, значит, их образы реальны, жизненны. В таком случае, цель почти достигнута. Но за первым вопросом может последовать и второй:
— Очевидно, под именем Вовы Радецкого автор изобразил себя в пору юности?
Между тем повесть не автобиографична, а в герое, от лица которого ведется повествование, как и в его друзьях — Степе и Сане, собраны черты многих, и образы их лепились не с натуры.
...В метро подошел ко мне однажды пожилой лысоватый человек, с гроздью удочек в правой руке, пустой рукав левой был заправлен в карман пиджака. Лукаво подмигнув, он спросил:
— Узнаешь?
— Нет...
— Ну и тип! А ты подумай, припомни.
Его морщинистое, худощавое и подвижное лицо не вызывало никаких воспоминаний. Тогда он спросил:
— Кому ты проиграл пари? Кто говорил, что мы еще прокатимся на подземке, что самолеты станут для нас обычным явлением, кто говорил, что наши дети не будут иметь представления о бирже труда?..
— Погоди, погоди,— перебил я его и, узнав в нем друга детства, бросился обнимать.
Он не был склонен к сентиментальности и потребовал свой выигрыш. Но кто же станет через тридцать пять лет расплачиваться за пари такой ценой — подставлять свой нос под двадцать щелчков! Впрочем, лысоватый человек оставался неумолимым. На меня повеяло давно отшумевшей юностью, которая мила каждому, и я отдался во власть этого жестокого человека. Кто знает, не придумает ли он новую версию: будто я спорил с ним, что никогда человек не преодолеет земного притяжения или не вознесется к звездам? Впрочем, тогда он не отважился бы такое предсказывать — на нашей улице его сочли бы сумасшедшим.
Друг юности ушел удовлетворенный, а мне захотелось напомнить взрослым, какими они были когда-то, о чем думали и мечтали, рассказать молодым о тех днях, когда мы нерешительно вступали в жизнь. Не наша вина, если уж больно робкими были наши грезы и жизнь оставила их далеко позади. Разве наши чувства, мысли и рассуждения тех лет, когда юная советская власть формировала из нас новых людей, не связаны с нашим сегодня? Ведь все, о чем повествуется в этой книге, кажется, произошло только вчера.
Киев, 1960-1962
НАУМ ХАЛЕМСКИЙ (Биографическая справка)
Наум Аврамович Халемский родился в 1911 году в Киеве. В 1927 году он стал работать слесарем на музыкальной фабрике, а в 1930 году, как рабкор, был командирован на учебу на факультет комсомольской журналистики Харьковского Коммунистического университета им. Артема. Впервые его очерки появились в газете «Комсомолець України», где он работал киевским корреспондентом.
С 1938 года его очерки регулярно печатались в газете «Комуніст». Во время Великой Отечественной войны Н. Халемский был фронтовым корреспондентом, а затем — заместителем редактора армейской газеты и вместе со своей армией прошел весь путь от берегов Дона и Волги до Германии.
В послевоенные годы рассказы и очерки Н. Халемского публикуются в журналах «Нева», «Огонек», «Смена», «Советская женщина», «Вітчизна», «Советская Украина», «Україна», в газетах «Известия», «Правда Украины».
Две книги очерков вышли в издательстве «Радянський письменник». В Москве издан сборник рассказов — «Самая красивая на земле». Популярностью пользуется написанная им в соавторстве с П. Северовым повесть «Последний поединок». Эта повесть и многие рассказы Н. Халемского переведены на словацкий, румынский, болгарский, французский языки.
Н. Халемский награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды,
Член КПСС с 1931 г.
содержание
Часть первая
Наум Халемский (Биографическая справка) . . . 271
Наум Аврамович Халемский
ФОРВАРДЫ ПОКИДАЮТ ПОЛЕ Повесть
Редактор Е. Э. Пархомовская Художник М. С. Туровский Художественный редактор Б. Л. Тулин Технический редактор Я. С. Глембоцкая Корректор 3. Г. Коваль
БФ 04133. Сдано в набор 19/1V 1963 г. Подписано к печати 1/Х 1063 г. Формат бумаги 84х108 1/32. Физ. печ. л. 8,5. Условн. печ. л. 13.940.
Учетно-издат. л. 14.298.
Цена 58 коп. Заказ № 4-285. Тираж 65000 (30001—65000).
«Держлітвидав України». Киев, Владимирская, 42. Книжная фабрика им. Фрунзе, Государственного комитета Совета Министров УССР по печати,
Харьков. Донец-Захаржевская, 6/8.
notes
1
Дом общественно-принудительных работ.
2
Полузащитник.
3
Вратарь.
4
Защитник.
5
На блатном жаргоне — финский нож.
6
Уголовный розыск.
7
Мелкий аферист.
8