Встречаясь с Вероникой и Глебом одновременно, он ловил себя на явных сдвигах психики. Он так и не мог понять до конца: была ли это ревность или так выражалось их мужское соперничество за самку? Они с Глебом с каким-то испытующим чувством поглядывали друг на друга в те моменты, когда хитросплетения тел становились замысловатыми узлами. Но всегда предлагали друг другу более выгодную позицию, играя «в галантность». Если, конечно, вообще возможна галантность в столь щекотливом деле. Дамы же проходили сквозь медные трубы, превращались в какие-то алогичные существа. «Что же с ними происходило?! – Лантаров долго не мог понять, но потом его осенило: – Ага, вот что! С них попросту спадал покров тайны, они становились абсолютно открывшимися и оттого незащищенными». Казалось, штормовая волна сбивает с ног на пустынном морском берегу. Кровь стыла в жилах. Но затем следующее ощущение уже отдавало древнеримским лупанарием, одичавшим, грязным и затхлым, предназначенным не для изысканной публики, а для плебеев.
Он вспомнил, как Вероника не выдержала этого соперничества и пошла на хитрость.
– Ты мне одолжишь обоих мужчин на минутку? – попросила она подругу. – А потом оба будут с тобой.
– Конечно, – с кривой усмешкой, немного потрясенная, согласилась та.
Исполняя свой героический подвиг с Вероникой, Лантаров успел подумать, как этой сумрачной Анжеле, вероятно, больно в это мгновение. Он заметил, что девушка выскользнула в ванную.
В конце вечера ему удалось выдавить из нее несколько слов. Выяснилось, что она замужем и муж успел вовлечь ее в свингерский проект. С ее слов, высказанных с милой непосредственностью, Лантаров понял, что она прошла сквозь жаркое горнило разнузданной оргии. «В общем, кто кого поймает, тот того и имеет», – отмахнулась она, спрятавшись опять в тени своей глуповатой улыбки. «Наивность, граничащая с идиотизмом», – мелькнуло в голове у Лантарова. Его захлестывал вулкан противоречивых впечатлений, но тело ныло от блаженства и размягченности.
Новый виток жизни стал напоминать бессрочную оргию. Возникали короткие, как вспышки, встречи с Вероникой. На их фоне непродолжительный эротический дайвинг втроем казался изысканным, хотя и плотным обедом. Наконец, умопомрачительные, как полет в пропасть, встречи вчетвером превратились в сексуальную обжираловку. После них Лантарова в течение недели могло стошнить только при одной мысли об интимном контакте. На одной из многочисленных, арендованных ими квартир на стене, напротив раскладного дивана, было встроено гигантское зеркало – верно, кто-то готовил квартиру именно для этих паршивых целей. Разглядывая украдкой свое двигающееся отражение, Лантаров получал целую гамму новых впечатлений для воспаленного воображения – среди прочего, он находил себя великолепным самцом и превосходно вписывался в картинку.
Тон по-прежнему задавала Вероника, без нее попросту ничего не получалось. Однажды Кирилл с Глебом даже сговорились ради забавного эксперимента: играя в простачков, втащить в общую постель прилежную, как школьницу, Анжелу. Результат оказался нулевым – пилотируемый ими самолет уже вблизи нирваны сорвался в безнадежный штопор. Предусмотрительная Вероника, ссылаясь на свою неимоверную занятость, ухитрилась так обставить дельце, что Анжела спрыгнула с эротической иглы в самый неподходящий момент. «Хитрая, изворотливая сучка, нам ее не переиграть», – сплюнул на асфальт Лантаров, когда стал известен результат их плутовства. Оставленные с носом, неудачливые гусары довольствовались ужином в мужской компании.
– Слушай, а как ты познакомился с Вероникой? – спросил Лантаров, прихлебывая холодное пиво из бокала. Они оказались с Глебом вдвоем впервые за полгода знакомства, и Лантарова раздирало желание прояснить некоторые зашторенные эпизоды его отношений с Вероникой.
– О, это старая юношеская история… – Глеб довольно улыбался, расправляясь в этот момент с шашлыком. – Все началось с одного прикольного студенческого пари. Короче, я, Базет и Колесов как-то по пьянке поспорили, кто из нас самый удачливый съемщик. Порешили так. На все про все отводим полгода. Подсчитываем улов по баллам. Самые разные виды секса.
– Подожди, – иронично хмыкнул Лантаров, – но наговорить-то же каждый может с три короба?
Глеб с удовольствием прожевал большой сочный кусок мяса и запил его глотком пива.
– Можно, конечно. Но мы договорились по-честному… Но дело не в этом. А в том, что я по результатам трех месяцев лидировал с отрывом – ну, почему-то доверялись мне телки. И вот как-то наткнулся на нашу богиню, – тут он возвел глаза к небу, – это была райская каторга. И, короче, даже пари похерил из-за нее. Безнадежно проиграл на радость боевым товарищам. Представляешь, готов был даже жениться на ней – она явно была лучшей в коллекции.
Насчет женитьбы – это было яркое откровение, Лантаров даже слегка оторопел. Не один он, оказывается, ее так страстно, до боли и презрения к морали, желал. Не только у него возникали собственнические мысли. И тут он живо вспомнил рассказ Вероники, в котором рядом с Глебом фигурировал еще один персонаж. На всякий случай, он решил проверить Глеба.
– Но ты ж и тогда наверняка знал о ее проделках?
– Тогда, к счастью, не знал… до определенного момента… Она долго не поддавалась на эксперимент, но мы с одним ловкачом однажды ее перехитрили. – Он откинулся на спинку стула и задумчиво прищурился, распаковывая зубочистку. – А вообще, хорошо, что так вышло, теперь вот мы ее тягаем вместе… Но она все равно остается лучшей.
– Что ты имеешь в виду – какой-то розыгрыш? – Лантаров непременно хотел услышать от Глеба подтверждение о групповом сексе.
Но тот, видно, был не слишком настроен на подобные откровения и не стал пересказывать историю.
– Да, типа того… Короче, я решил повременить с женитьбой.
«Ага! – злорадно заключил Лантаров. – Дошло-таки: зачем жениться на шлюхе, которая трахается одновременно с двумя кобелями? А ведь вы сами ее такой сделали! Все хотят трахать отменных шлюх, а жить с верными домохозяйками… За века мужики не изменились».
– А потом пришел с армии – а девочка уже занята… – в словах Глеба не было даже намека на сожаление, простая констатация факта. – Да и я уже был окольцован.
Глеб принял задумчивый вид, затем заказал проходившей мимо официантке еще по пиву – машины они уже пристроили на стоянке до утра.
– Да… Представь, ее муж прослушал бы этот наш разговор, наверняка гордился бы ею… – ухмыльнулся Лантаров и почему-то с горечью подумал: «А она сама, конечно, думает, что мы – часть ее коллекции. А я бы вот, пожалуй, на ней женился, несмотря на ее необузданные сексуальные пристрастия».
– Точно, – подтвердил Глеб и с энтузиазмом добавил: – Только я вот не очень хотел бы оказаться в роли ее мужа.
– Слушай, Глеб, я вот собрался жениться, – соврал Лантаров, немного поддавшись вперед и уперев локти в стол. – Ты, как опытный семьянин, можешь меня надоумить?
– Валяй, попробую, если смогу. – На лице его были написаны уверенность и самодовольство, как у лектора, превосходно владеющего темой.
Официантка поставила перед ними новые бокалы и виртуозным приемом поменяла пепельницу.
– Я вот сомневаюсь: зачем мне жениться, если одному мне жить проще? Секса хватает, обедаю я в ресторане, отдыхать могу поехать с кем угодно и куда угодно. Так зачем тогда загонять себя в тупик?
Самодовольство сползло с физиономии Глеба, сменившись неким подобием сосредоточенности.
– Да ни черта ты, Кирилл, не понимаешь! Семья – это такая форма закоренелой стабильности, которой рано или поздно захочется. И чем раньше моряк зайдет в гавань и бросит якорь, тем лучше для него.
– Чем?
Глеб, казалось, был озадачен. Но не сутью вопроса, а тем, как лучше объяснить. Он скрестил руки на груди.
– Понимаешь, Кирилл, – начал он пространно, заерзав на стуле, – семья подразумевает непрерывную поддержку, такую, знаешь, безоговорочную и оттого очень важную. Это порождает добротную экономику, благополучие. Опять же – дети, без них тоже нельзя. Это все и тебя стимулирует к достижениям. Ты как бы становишься более структурированным, заточенным на высокую цель.