Тварь в облике Лизы оказалась так близко, что Дин почувствовал запах ванильного увлажняющего крема, которым Лиза пользовалась перед сном. Он сжал кулаки.

– И в темном уголке души, – продолжал Уэуэкойотль, глядя на него снизу вверх большими карими глазами Лизы, – она жалеет, что Бен вообще родился. Потому что глядя на него, она каждый раз видит тебя.

– Бен не мой сын, – Дин чувствовал, как играют желваки. – Она делала анализ.

– Правда? И как же этот тест исключил отцовство без образца твоей крови? До чего дошла современная наука.

Дин прищурился:

– Наверное, она достала образец крови того бармена, тот совпал, и моя кровь стала просто не нужна.

– Ах, ну да, – улыбнулся Уэуэкойотль. – Того бармена.

Дин промолчал. Сомнение всегда ютилось на краешке сознания, а теперь вырвалось на волю и разгулялось вовсю.

– Лиза боялась сказать тебе правду, потому что не хотела, чтобы мальчик стал охотником, как его отец. Особенно после того, как ты его чуть не убил.

– Не слушай его, Дин, – вмешался Сэм. – Помни, что сказала Шочи. Он просто дурит тебе голову.

– Да, не слушай Лизу, – с улыбкой добавил Уэуэкойотль. – Потому что, если сказать начистоту, тебя больше не волнуют ни она, ни Бен, правда? Я знаю, чего ты хочешь на самом деле.

Он превратился в Шочи – залитую светом костра, с распущенными волосами и обнаженной грудью.

Клаудия, всхлипнув, выбежала из круга.

– Клаудия! – позвала Шочи.

– Иди, – сказал Дин. – Иди за ней. Я разберусь.

– Уверен?

– Иди.

Шочи включила фонарик и побежала за девочкой. Сэм пристально смотрел на брата, молча спрашивая, точно ли он уверен. Дин был уверен. Он не встретил взгляд Сэма, сосредоточившись на ненастоящей Шочи.

– Вот это и всё, на что ты способен, Маугли? – вызывающе поинтересовался Дин. – Потому что меня тебе не достать, – он оказался с Уэуэкойотлем нос к носу. – Думаешь, я не знаю, что причинил боль Лизе? Что мог убить Бена? Ты не в состоянии сказать ни единой чертовой правды, которой я сам себя не мучаю тысячу раз на дню.

Уэуэкойотль молчал.

– Ну и, разумеется, – не останавливался Дин, – я бы с удовольствием присунул Шочи. Только не думаю, что это в новинку хоть для кого-то, не считая, разве, Клаудии. Довести подростка до слез – велика заслуга! Но знаешь что? Даже если я и хочу трахнуть Шочи, это не значит, что я так и сделаю, и то, что я чувствую к Лизе и Бену, тут совершенно ни при чем. Когда закончишь свой маленький кукольный спектакль, дай мне знать, и может быть, мы сможем добраться до сути дела и заняться чем-то серьезным. Что скажешь?

Уэуэкойотль снова перекинулся – сначала в большого черного койота, а потом в красивого молодого индейца с параллельными шрамами на щеках и тяжелыми обсидиановыми дисками в растянутых мочках ушей.

– А с чего бы мне тебе помогать, охотник? – спросил он. – И не говори, что миру придет конец. Конец придет твоему миру, не моему.

– Потому что будет весело, – ответил Дин.

? Тосиро Мифунэ – японский актер.

? «…научила меня всяким языковым премудростям» - Сэм обозвал Дина шотландским словом «fannybaws».ГЛАВА 36

Иллюстрация Каны Го

Ничего не ответив, Уэуэкойотль продолжал пристально смотреть на Дина. Его черные глаза ловили отблески пламени. Дин чувствовал вопросительный взгляд брата, но не спускал с собеседника глаз.

– Если Тео и нагвали смогут протащить Звездных Демонов в наш мир, начнется настоящая резня, – объяснил он. – Может, для типов, вроде тебя, такое в радость. Но знаешь, что еще веселее, чем наблюдать за резней? Наблюдать за войной.

Дин изучал каменное, покрытое шрамами лицо, пытаясь найти хоть какие-то знаки. Получается? Понимают ли его? Сказать наверняка не удавалось.

– Ты только подумай, – продолжал Дин. – На что бы ты потратил денежки? На хороший добротный матч, который абсолютно точно продлится долго, или на одностороннюю бойню, которая, вероятнее всего, закончится нокаутом в первом же раунде? Просто дай нам шанс сразиться с этими тварями, и мы зададим этой сучке Когтистой Бабочке такого перцу, что мало не покажется. Классное получится шоу. Обещаю.

– Я не могу исцелить переменившегося Стража, – сказал Уэуэкойотль.

Дин медленно выдохнул и заставил себя разжать кулаки. Уэуэкойотль глядел в пространство, щурясь от дыма.

– Но я могу помочь найти того, кто может, – добавил он.

Дин наверняка знал, что бог-хитрец мог и солгать, но всё равно почувствовал, что на пути к успеху.

– Слушаю тебя.

– Я скажу тебе наедине, – проговорил Уэуэкойотль. – Скажи пустому, пусть уйдет.

– Ага, – отозвался Сэм. – Еще чего.

– Сэм, всё нормально.

– Ну не знаю…

– Иди, – перебил Дин. – Я справлюсь.

Брат бросил на Дина испытующий взгляд, кивнул и покинул круг.

– Я в твоем распоряжении. Выкладывай.

– Знавал я некогда женщину, – проговорил Уэуэкойотль. – Самую прекрасная из тех, что я когда-либо видел. Мецлисиуатль было ей имя. Дочь повитухи. Лишь только я ее увидел, понял, что она должна стать моей. Но когда я получил желаемое, она не отпустила меня. Она стала первым Стражем. Матерью всем остальным.

– Ты имеешь в виду Альфу? – уточнил Дин.

– Да, как вы говорите, Альфа, – Уэуэкойотль с намеком глянул на него. – Ей всё равно, что я разбил её сердце. Она любит меня и поныне.

Дин не собирался позволить ему сбить себя с толку, когда цель так близко.

– Так ты говоришь, Альфа Страж умеет как заражать, так и лечить?

– Она по-прежнему хранит кусок белого копаля, который я использовал, чтобы забрать её сердце. Она носит его на шее, в мешочке из оленьей кожи. Если сможешь уговорить ее отдать копаль, с его помощью можно превратить Стража обратно в человека. Я не помогу тебе уговорить ее, но помогу призвать.

На ладони Уэуэкойотля из дыма появилась маленькая керамическая флейта. Она была ярко-красная, с чашечкой в форме колокольчика в основании, украшенной тремя койотами, которые, стоя на задних ногах, танцевали по кругу. Уэуэкойотль протянул флейту Дину:

– Заиграй на этой флейте. Мецлисиуатль услышит и придет, думая, что это я. Скажу честно, увидев, что ее обманули, она может разозлиться. Но ты из тех мужчин, которых легко прощают женщины, правда, Дин?

– И где мне играть? – Дин взял флейту. – Тут?

– Да где угодно. Она пересечет океаны, чтобы быть со мной.

– Спасибо, – сказал Дин.

– Ты уж постарайся, чтобы оно того стоило. Устрой хорошее зрелище, охотник.

– Устрою, – пообещал Дин. – Мы не сдадимся без боя.

– А если победишь, – продолжал Уэуэкойотль, – так и будешь стоять один под дождем? Или зайдешь внутрь?

И он, в движении превратившись в Шочи, шепнул Дину на ухо:

– Прости себя.

Потом он повернулся и ушел в пустыню: образ Шочи медленно растворился в завесе дыма.