Народы завоеванной европейцами территории жили совсем по-другому, чем европейцы. Их воины и вожди обеспечивали себя протеинами на войне, а простые аборигены ели мясо животных, которые не казались европейцам особенно привлекательными. И хотя нужда и заставляла конкистадоров пробовать все, что им попадалось, они не хотели оставаться на Антильских островах или в Мексике на таких условиях, поэтому они старались завезти в Америку растения и животных, которых им не хватало на чужбине, и получили в конце концов отличные результаты.

Конкистадоры в Новом Свете. Гравюра из книги «История Америки». Франкфурт-на-Майне, 1602

Однажды Микеле да Кунео написал Джеронимо Аймари, представителю лигурийской семьи, пустившей корни в Севилье и в других испанских городах, письмо. Однако по ошибке писца, переписывавшего это письмо, адресат Микеле да Кунео превратился в Аннари, из-за чего в течение долгого времени никто не мог найти каких-либо других упоминаний об этом самом синьоре Джеронимо, в том числе и я, пока не обратился к оригиналу письма. Джеронимо Аймари был купцом, лично знавшим Христофора Колумба и вызвавшимся «спонсировать» путешествие Микеле да Кунео с Колумбом в обмен на то, что Микеле да Кунео будет присылать ему интересные и желательно правдивые сведения об Америке. Эти сведения и были отправлены купцу 28 октября 1495 года.

Отчет Микеле да Кунео лишен привычной риторики, восхваляющей мероприятие Колумба, и не представляет Америку раем на земле. Автор описывает только то, что видит, при этом его взгляд не взгляд гуманиста, а взгляд купца. Я приведу здесь кое-какие сведения из письма-отчета савонца Микеле да Кунео, а также из записок Франческо Карлетти, другого купца-писателя, приехавшего в Америку через сто лет после ее открытия, — те сведения, которые будут мне необходимы для подтверждения моих тезисов.

Импорт европейских товаров на Антильские острова и на американский континент был больше, чем импорт американских товаров в Европу, а главное — он был налажен гораздо быстрее. Христофор Колумб уже в своем первом путешествии обнаружил, что только что открытые им острова изобилуют рыбой и птицей, зато почти совсем лишены млекопитающих. Злаки, например кукуруза, тогда еще ни во что не ставились, и стало понятно, что создать в Новом Свете условия питания, сопоставимые с европейскими, не удастся, «...по моему мнению, это холодные люди, не чувственные, и причина этого, возможно, в том, что они плохо питаются...» — пишет Микеле да Кунео. Я еще обращусь здесь к некоторым очень значимым для меня наблюдениям Микеле да Кунео, значимым еще и потому, что они противоречили восхищенным запискам тех, кто писал об Америке по слухам, или тех, кто просто обязан был восхвалять предприятие Колумба. Сейчас я приведу для сравнения письмо Микеле да Кунео и письмо Анджело Тревизана, который хотя писал очень старательно, но отчасти по слухам, а отчасти списывал с книги Пьетро Мартире д’Ангьера[61], написанной тем в Испании.

Мне кажется, эти два отрывка говорят сами за себя, но Микеле да Кунео прибавляет еще одно интересное наблюдение: «...хотя земля там отличная и черная, они пока еще не нашли способа и времени, чтобы что-нибудь сеять, а причина состоит в том, что никто не хочет жить в тех краях».

Заслуживает внимания и то, что он пишет о животных: «Поскольку, как уже говорилось, животных на этих островах мало, господин Адмирал[62] привез из Испании самых необходимых, и мы обнаружили, что свиньи, куры, собаки и кошки размножаются здесь с чрезвычайной скоростью, особенно свиньи, ибо здешние края изобилуют полезными для них плодами. А вот коровы, лошади, овцы и козы ведут себя тут так же, как у нас».

Во второе свое путешествие Колумб действительно привез с собой в Америку растения и животных из Европы, но не потому, что стремился унифицировать мировую экономику (он ведь даже не понимал, что находится не в Азии), а просто из-за того, что на этих островах было очень мало питательной еды. Разве что рыба, но она рассматривалась как пища постная, а значит, не очень питательная. В общем, нужно было обеспечить европейцам, высадившимся на Карибских островах, питание сходное с тем, к которому они привыкли, ведь хотя европейцы и были более жестокими и беспощадными, чем жители Карибов, они с незапамятных времен перестали практиковать каннибализм (случаи людоедства на Карибах были нередко местью европейцам за их злоупотребления).

Работа на плантации. Гравюра конца XVIII в.

Завоевав Мексику и Перу, европейцы встретились с обществом, в культурном отношении гораздо более развитым, чем жители Карибов и араваки. Европейцы обнаружили там несколько видов оленей, кошачьих, тапиров и множеств во других животных, например, ламу, альпака и гуанако. В те же годы Кабрал[63] завоевал для португальцев Бразилию, и уже через несколько лет завезенный туда сахарный тростник, который сначала, казалось, не хотел приживаться (может быть, от него просто слишком многого ждали), был распространен повсюду, где только было возможно. Из Европы завозились целые сахарные фабрики, что, в свою очередь, способствовало развитию работорговли. Это яркий (и устрашающий) пример экономической унификации. Но пример практически единственный: к нему можно добавить разве что культуру какао и более позднюю культуру кофе, да и то масштабы здесь были совершенно другие.

Европейцы пытались воспроизвести в Новом Свете не только традиционную для своих стран кухню, но даже ее терминологию. В Америку везли свиней, быков, овец, коз, лошадей, ослов, кур и все остальное, что выращивалось в Старом Свете.

Быстрая акклиматизация пшеницы, винограда и маслины (в Перу) позволила воссоздать в Америке старинные кулинарные традиции Средиземноморья, с невероятной легкостью отвергнув традиции местные. Тем не менее европейцы освоили некоторые продукты, например какао, из которого они стали делать то, что сейчас называется шоколадом, добавляя масло самого какао и сахар из завезенного в Америку тростника. Это касается и жгучего красного перца (который входил почти во все блюда испанцев, живших в Мексике), а также фасоли, сладкого перца, ананасов и других плодов.